Рассказав все, что знал, боевым товарищам, переоделся и рванул прямиком в администрацию. На посту оказался незнакомый мне сотрудник вневедомственной охраны. Что поделать, текучка. Кто-то уходит на повышение, кто-то увольняется. Это офицерский состав более-менее стабилен, а сержанты особо за свою должность не держатся.
Наплел ему с три короба, запудрив мозги так, что тот в конечном итоге и не понял, зачем я приходил. Все, что он мне рассказывал, старательно записывал в блокнот. По ходу беседы внимательно перелистал журнал, в котором отмечали посетителей. Там же указывалось время прохода через пост в здание и обратно. Как назло, ни одной знакомой фамилии. Тем не менее, все, кто только мог подходить по числам месяца и времени, также оказались среди моих записей. Позже то, что нужно, отделю от всякой лабуды. Примечательным был только один из потенциальных кандидатов на роль обнаруженного в машине «жмурика». Интересная особенность в записях, время прихода имеется, как раз четырнадцать ноль пять, а когда покинул здание — неизвестно. Только приходил он в земельный комитет, если верить записям. Дата же, двадцать шестое февраля, среда, значилась среди тех, которые нам необходимы. На всякий случай среди словесного мусора уточнив, чье было дежурство в тот день, в обязательном порядке, чтобы не бросилось в глаза отразил это в блокноте. Дежуривший в тот день мне был знаком еще с тех времен, когда я работал в уголовном розыске. Попрощавшись, ушел отсыпаться, отметив в голове не забыть, как встану, Руслану позвонить.
* * *
Проснулся около трех часов дня. Вроде бы выспался, настроение нормальное, рабочее. Приведя себя в порядок и позавтракав, а заодно и пообедав, «сел на телефон». Служебный номер Руслана не отвечал. Значит, нет никого в кабинете. Иначе «сокамерникам» давно бы уже надоела нудная трель аппарата. Я и сам в подобных случаях частенько брал трубку лишь для того, чтобы побыстрей отвязаться от чересчур упорного абонента. Ну что ж, выходит, все либо еще работают где-то на выезде, либо отсыпаются. Поразмыслив, решил позвонить другу на домашний. Увы, результат тоже оказался отрицательным. Жена, видать, на работе, а самого, если спит, пушкой не разбудишь.
Делать нечего. Я-то заинтересован больше всех в результатах, а поэтому сразу набрал знакомый номер дежурной части родного райотдела. Сразу, как обычно, соединиться не удалось. В дежурке на проводе постоянно кто-то висит, самый горячий телефон милиции. Где-то на пятой попытке наконец-то раздались длинные сигналы дозвона. После двухтрех гудков трубку сняли.
— Дежурный Центрального ОВД майор…!
Так фамилию и не разобрал. Специально, что ли они так говорить тренируются, чтобы никто ничего не понял? Хорошо, хоть по голосу узнал.
— Здорово, Сергеич! Мокрецов звонит. Помнишь еще такого?
— Тебя, раздолбая, хрен забудешь! Привет!
— Ты как там? На пенсию еще не собрался?
— Типун тебе на язык! — вроде бы обиделся дежурный. — Кому я там, на фиг, нужен? Это вы, терминаторы хреновы, нарасхват. Что хотел-то? Ты же, зараза, просто так, чтобы о здоровье справиться, не позвонишь…
— Будь другом, Сергеич, свяжись по прямому с охраной. Мне срочно домашний телефон Сашки Размахнина нужен. Я бы и сам, но там же, скорее всего, поменялись все за это время. А кто незнакомому номер даст?
— Ладно, повиси немного на линии, — слышно было, как сняв вторую трубку пульта оперативной связи, дежурный с кем-то говорит, уточняя нужные мне данные. — Алло, ты еще тут? Записывай, — переключился он вновь на меня, диктуя Сашкины координаты. — За каким он тебе понадобился?
— Да так, по личным делам. С работой никак не связано, — успокоил я Сергеича. — Спасибо тебе большое. Пока!
— Бывай! Звони, если что.
Нажав на рычаг для разъединения, сразу же набрал продиктованные дежурным цифры. На удивление, Александр оказался дома и не спал.
— Саша, здорово! Мокрецов. Не забыл такого?
— Нет, конечно. Привет! Рад тебя слышать! Какими судьбами?
— Есть предложение посидеть. Ты как насчет пива?
— Можно… А где?
— У тебя возле дома типа кафешки что-то было с верандой. Стоит еще?
— Куда она денется?
— Давай там встретимся, скажем, через полчаса, — прикинул я время, чтобы добраться туда.
— Договорились, подгребай. Дело какое-то? — спросил он.
— Да нет. Просто со старым знакомым пообщаться захотелось, — на всякий случай не стал распространяться по поводу истинной причины.
— Хорошо, жду…
Доехав приблизительно за обговоренное время, еще издалека увидел неторопливо направляющегося к кафе «Ивушка» Размахнина. Слегка ускорившись, быстрым шагом догнал его. Пожав друг другу руки, прошли на веранду, где предприимчивые хозяева заведения установили столики со стульями, увеличив таким образом на летний период полезную площадь.
— Приземляйся, а я за пивком схожу, — сказал я. — Я пригласил, мне и угощать. Тебе какого?
— На твое усмотрение. Светлого. Одну… в бутылке, — на всякий случай уточнил он.
— А рыбки?
— Можно, — не стал капризничать Сашка.
Затарившись внутри кафе, вернулся к столу. Какое-то время сидели молча, понемногу потягивая пиво прямо из бутылок, не забывая и про «тараньку». Наконец, Размахнин не выдержал:
— Жора, ты же не пиво пить меня вытащил? Раньше вроде любителем этого дела не был…
— И сейчас не большой любитель. По мне, лучше водка. А вообще стараюсь вести здоровый образ жизни. Еще бы курить бросить — цены бы мне не было.
— Ладно… Ты что-то по своей узнать хотел? Прими, кстати, мои соболезнования… Только я о том, что случилось, узнал уже после всего, фотографию в рамке увидел в администрации.
— Тут вот какая история, Саня. Сегодня просмотрел вашу книгу регистрации посетителей. Меня за двадцать шестое февраля заинтересовала одна запись. Дежурство как раз твое было. Все у вас там отмечается, как в аптеке: когда пришел, во сколько ушел, и даже к кому приходил. У одного же отметки о выходе не оказалось, а приходил он якобы в земельный комитет. Ничего не скажешь по этому поводу? Или не помнишь? Я могу и в администрацию наведаться, когда ты дежуришь, посмотришь, может память и освежится…
— Ну, тогда долго ждать придется. Я в отпуске, выйду только через неделю. А этот случай я помню, не каждый день такое бывает. К нам же только приличные люди ходят, всякая шваль мимо гуляет, знают, что контора охраняется милицией… — Сашка замолчал, собираясь с мыслями.
— Ну, давай, я слушаю, — подбодрил я его.
— Да просто хочу все подробности вспомнить. Ты же не просто так спрашиваешь. Наши порядки тебе, собственно, по барабану. Так что не нас проверять приходил. Или я неправ?
— Прав, Саня, прав, — подтвердил я.
— В тот день, как обычно, перед обедом все посетители вышли. Напарник сходил, проверил этажи. Никого. После обеда тоже, как всегда, собралась толпа желающих попасть к кому-то на прием. Тут уж как на конвейере. Только и успеваешь, что документы проверять и записывать, кто и куда идет. А там смотришь. Если к руководству, то по предварительной записи. Нет в списках — свободен. А в отделы — там живая очередь. Проблем-то у всех хватает. Вечно кому-то что-нибудь нужно. Так что этого мужика я и не запомнил. Одет был прилично, иначе бы в глаза бросилось. Где-то минут пятнадцать, может, двадцать прошло. Еще и не выходил практически никто из посетителей. А тут по лестнице несется вниз. Расстегнутый, морда злая. Мне еще в глаза бросилось, что ворот рубашки расстегнут, а через него наколка проглядывает. Точно не помню какая, но запало, что блатные с такими ходят. Я подобные уже видел…
— Сань, — перебил я его, видя, что он опять собирается с мыслями, — а не похожа она была на крест?
— Точно! — вспомнил он. — Вот, как только ты сказал, так вспомнил. Крест и был, а от него еще в стороны что-то расходилось, как дуга. Только я не разглядел. Очень уж быстро он пролетел мимо меня. Я только успел из-за стойки выскочить, а он уже за дверями. Напарник как раз в это время в столовую ходил. Тоже обедал. Мы же на обед подменяемся, чтобы один постоянно у входа был. А когда все из администрации обедают — некогда. Приходится обоим у дверей торчать.
— Это-то я помню. Не забыл еще, как в администрацию обедать ходил. Ладно, на входе свои стоят, а то бы хрен прошел.
— Да уж, служба поставлена…
— Ладно, отвлеклись слегка. Ты этого мужика не запомнил, случайно? Раз наколку рассмотрел, так, может, и лицо опишешь?
— Что нет, то нет. Я и одежку-то его сейчас не вспомню. Все внимание тогда на татуировку и бросилось. Я тебе сейчас примерно этот крест даже и нарисовать смогу. Есть бумажка?
— Есть, конечно, — достал я блокнот, — и ручка есть. Держи…
Александр трудился, периодически покусывая ручку, когда вспоминал, минут пятнадцать. Получилось у него довольно неплохо.
