Ответственность формируется с детства, причем особенно интенсивно – с 3-4 лет и в школьный период. Излишний и навязчивый внешний контроль, унизительные для человеческого достоинства формы его осуществления в школе, сохранившиеся от времен тоталитаризма, отрицательно сказываются на формировании интернальности личности. Может быть, поэтому большая часть людей, особенно преклонного возраста, и сегодня убеждена в невозможности своего влияния на социальные процессы в обществе, а значит, и в собственной беспомощности.
4.4. Приобретенная беспомощность
Беспомощность и покорность приобретаются в том случае, когда человек не имеет контроля над неприятными событиями, которые постоянно повторяются. Американский исследователь Мартин Селигман (М. Seligman) заметил, что не только животные в состоянии подавленности или депрессии становятся пассивными, но и люди считают, что все их усилия будут неэффективными. Сначала это было доказано на собаках в эксперименте с электрошоком, от которого собака могла или не могла уклониться. Если у нее не было возможности уклониться, она становилась беспомощной. Люди также в состоянии депрессии страдают «параличом» воли, пассивным смирением и даже безусловной апатией, если не видят выхода из ситуации (99, с. 76).
Приобретенная, или выученная, беспомощность это беспомощность и покорность, которые приобретаются в том случае, когда человек или животное не имеет возможности контролировать ситуацию.
Именно этот факт объясняет, почему люди в учреждениях, подобных концентрационному лагерю или медицинскому госпиталю, могут лишаться таких человеческих качеств, как способность к сопротивлению, энергичность, стремление уменьшить зависимость от обстоятельств, стремление контролировать события своей жизни. Люди ломаются и довольно быстро гибнут, если у них нет выбора. Об этом подробно рассказал австрийский психолог Виктор Франкл (V. Frankl). Он прошел через фашистский концентрационный лагерь и сумел выжить в нечеловеческих условиях. Приобретенной беспомощности Франкл дал другое название: временное существование с неопределенной границей. Неопределенность касается как времени, потому что существование в лагере не имело сроков, так и самой жизни, потому что никто не знал, сможет ли выжить в условиях постоянного голода, холода и моральных издевательств. Кроме того, были полностью не ясны намерения фашистов, которые поместили людей в лагерь.
В. Франкл пишет, что человек в такой экстремальной ситуации проходит через три фазы. Первая фаза – шок, который может предшествовать прибытию в концлагерь. Так, например, Франкла везли в вагоне, в каждом купе которого находилось не меньше 18 человек в течение нескольких суток. Вторая фаза – адаптация, когда удается избежать крематория в первые часы пребывания в Освенциме, и постепенное приспосабливание к жизни в страшных условиях, когда шаг за шагом человек постепенно привыкает к безмерной жути. Это фаза относительной апатии, когда узник достигает некоторого рода эмоциональной смерти, делающей заключенного нечувствительным к повседневным и ежечасным ударам: физическим и моральным. Человек создавал защитную скорлупу. Это приводило к примитивизации потребностей, когда все сосредоточено на еде и сохранении жизни. Психоаналитики утверждают, что в такой период идет процесс «регрессии» – возвращения к примитивным формам психической жизни. Среди узников лагерей господствовала «культурная спячка», исключения составляли только две темы: политика и религия. Существование людей в концентрационном лагере, по мысли В. Франкла, зависит не только от ужасных лагерных условий, но обусловлено и личным решением о сохранении человеческого достоинства. «Именно эта внутренняя свобода, которую нельзя отнять, является тем, что придает жизни смысл и целеустремленность» (194, с. 43). Такую внутреннюю свободу давало людям обращение к Богу как к высшей ценности. Приобретенная религиозность остается в этом случае у человека на всю жизнь, помогая справляться с каждой трудной ситуацией.
Вместе с тем известно, что большое количество людей приобретают синдром выученной беспомощности в условиях намного более простых, чем в концентрационном лагере, и только за счет того, что не умеют или временно не могут из-за болезни, иммиграции, потери близкого человека или наступившей безработицы контролировать ситуацию. Выученная беспомощность возникает и от чрезмерного, часто избыточного контроля за детьми в процессе образования и воспитания, когда учебная деятельность строго регламентируется, а проявления самостоятельности и инициативы, не совпадающие с воззрениями учителя, жестко отметаются и даже наказываются. В результате, уже став взрослыми, люди ждут приказов, настойчивых рекомендаций, советов и помощи в поиске работы, при выборе профессии и места учебы, но не принимают ответственность на себя при планировании своих действий.
Э. Аронсон, объясняя теорию выученной беспомощности, приводит в качестве примера способы реагирования на плохую оценку теста у двух студентов. Первый считает, что преподаватель придумал сложный тест, чтобы заставить всех лучше потрудиться, а плохая оценка говорит о том, что приложенных усилий оказалось недостаточно. В результате он берется за учебник и наверняка на следующем тестировании повысит свой результат. Второй считает себя недостаточно умным для таких тестов и не прикладывает никаких усилий для повышения своей компетентности. В результате его успеваемость ухудшается еще больше. Аронсон считает: выученная беспомощность связана с пессимистическим настроем, который появляется у человека, когда он объясняет негативное событие стабильными («я – глуп»), внутренними («и не стану умнее») и глобальными факторами («я всегда поступаю неверно»).
Такая позиция неконструктивна, так как мешает человеку активно действовать в негативной для него ситуации и добиваться позитивного результата. Исследования свидетельствуют, что системы управления людьми, которые стимулируют силу личного «Я», делают их более здоровыми и счастливыми. И наоборот, системы, которые основаны на принуждении и подавлении личности («я – начальник, ты – дурак»), делают человека несчастливым и не заинтересованным в результативности своей жизни и труда. Люди пассивно «плывут по течению». Так, бездомные, которые не имеют возможности свободно выбирать, когда им есть и спать, и не могут контролировать также свою личную жизнь, скорее будут пассивными и беспомощными, в том числе и в поисках жилья и работы.
Таким образом, самоэффективность есть результат социального развития человека и обусловлена наличием у него ответственности. Самоэффективность связана с существующими в обществе представлениями о правах и обязанностях личности, которые могут стимулировать формирование ответственности или, наоборот, подавлять ее нормальное развитие, преследуя, как правило, определенные политические цели.
4.5. Самопрезентация в обществе и группе
Человек – существо социальное, и ему далеко не безразлично, как он выглядит в глазах других. Причем это касается не только внешнего вида самого человека, но и его жилища. Перед выходом из дома каждый человек окидывает критическим взглядом свое отражение в зеркале, оценивая, выглядит ли он благопристойно. Когда к нам должны прийти гости, мы всегда стараемся навести порядок в квартире, сделать ее привлекательной и уютной. Мы в этом случае пытаемся увидеть и оценить свою комнату глазами другого человека. Правда, в ответ на комплимент мы чаще всего говорим, что не видим ничего особенного, а в русской культуре от хозяйки часто можно услышать извинения за беспорядок даже в том случае, если в доме идеально чисто. Психологи называют такое явление ложной скромностью. Она часто встречается и в ответ на комплименты, а также при самооценке личности.
«Весь мир театр. В нем женщины, мужчины – все актеры. У них есть свои выходы, уходы. И каждый не одну играет роль». Эта цитата из Шекспира удачно передает смысл самопрезентации, так как человек наедине с собой и на людях ведет себя по-разному. Как только мы выходим из дома, мы надеваем на себя ту или иную маску, в зависимости от роли, которую играем в данный момент. Сейчас я – внимательно слушающий студент, а через 2-3 часа – занимающийся спортом молодой и энергичный человек, вечером – я сын, с аппетитом уплетающий обед, а еще через час я, «свободный и раскованный», спешу на встречу с друзьями. При этом мы хотим произвести определенное впечатление на окружающих, представить себя в том или ином свете. Данные феномены привлекли внимание социальных психологов, которые исследовали самопрезентацию и управление впечатлением.
Теория социального взаимодействия Э. Гоффмана основывается на драматургической модели. На людях человек играет ту или иную роль, представляя разные аспекты самого себя: с матерью – сына, с подчиненными – руководителя, с губернатором – исполнительного чиновника, в семье – доброго отца, в ссоре с женой – мужа, придирающегося по пустякам, в трамвае – терпеливого пассажира общественного транспорта и т. д. По мысли Гоффмана, реальная жизнь тоже состоит из сцены и кулис. Когда приходится взаимодействовать с другими или пребывать на виду, то мы играем роль, даже если безмолвствуем. Иногда мы играем роль даже наедине с собой. И только «за кулисами», в отсутствие других, мы можем расслабиться, никого из себя не изображать и не стараться произвести впечатление (99, с. 94).
