О неизменности этой традиции говорят и воспоминания великого князя Александра Михайловича, тот, описывая церемонию одевания своей жены Ксении Александровны в 1894 г., упоминал, что «за обрядом одевания невесты наблюдала сама Государыня при участии наиболее заслуженных статс-дам и фрейлин. Волосы Ксении были положены длинными локонами, и на голове укреплена очень сложным способом драгоценная корона. Я помню, что она была одета в такое же серебряное платье, что и моя сестра Анастасия Михайловна и как все Великие Княжны в день их венчания. Я помню также бриллиантовую корону на ее голове, несколько рядов жемчуга вокруг шеи и несколько бриллиантовых украшений на ее груди».
После завершения церемонии одевания невесты начиналось торжественное шествие всей императорской семьи и ближайшей свиты в Большую церковь Зимнего дворца. Официально церемония именовалась «Высочайшим выходом перед свадьбой». Все обряды венчания российских императоров в XIX – начале XX вв. происходили именно в Большой церкви Зимнего дворца.
М. Зичи. Венчание вел. кн. Александра Александровича и вел. кн. Марии Федоровны. 1866 г.
Родители, конечно, переживали за своих детей и желали им счастья. Волнение проявлялось по-разному. В январе 1844 г. во время свадьбы дочери Николая I Александры Николаевны император, перед началом торжественного шествия, приказал «по народному обычаю, всем сесть, а потом опять встали и каждый перекрестился, вместе с императрицею, в слезах, благословил невесту»457.
В 1866 г. цесаревича Александра Александровича венчали на следующий день после миропомазания невесты. Обручальные перстни молодых были уложены в алтаре заранее. Во время торжественного венчания перстень цесаревича вынес из алтаря духовник императора, а перстень невесты – ее законоучитель, протоиерей Рождественский. Митрополит передал перстни на руки молодым. Затем подошли Александр II и Мария Александровна и «разменяли их перстнями». В этом момент начался салют в 51 выстрел. Брачные венцы держали поочередно: над женихом – великие князья Владимир и Алексей Александровичи, а над невестой – ее брат, наследный принц Датский, и герцог Н.М. Лейхтенбергский.
После венчания все приглашенные и молодые направились в Николаевский зал за обеденный стол. Во время торжественного свадебного обеда произносились традиционные тосты, под которые звучали традиционные салюты458.
В 8 часов вечера начался съезд на бал в Гербовый и Георгиевский зал. Целый день над Петербургом плыл колокольный звон, а вечером была устроена иллюминация. В 10 часов вечера начался торжественный переезд молодых в Аничков дворец, где молодых встретили наверху парадной лестницы великий князь Константин Николаевич и великая княгиня Александра Иосифовна, прибывшие во дворец заранее и ожидавшие с иконою и хлебом-солью, чтобы, по русскому обычаю, благословить молодых на пороге их нового жилья. Затем царская фамилия и некоторые из придворных дам, назначенные для раздевания новобрачной, вошли во внутренние покои, а прочие лица остановились в парадных комнатах. Вся церемония окончилась около полуночи459.
Сама процедура венчания царских дочерей, как и их обручения, носила двухэтапный характер. Сначала венчание шло по православному обряду, а затем процедура венчания повторялась по лютеранскому обряду в одном из зал дворца. Александру Николаевну венчали по лютеранскому обряду в узком кругу приглашенных в Александровском зале у протестантского алтаря. Эта скромная церемония завершила духовную часть торжеств.
В 1874 г. после русской свадьбы состоялась «английская», проведенная по обрядам англиканской церкви в Александровском зале Зимнего дворца. При этом великий князь Сергей Александрович отметил в дневнике, что ему «очень понравилась следующая фраза «Кто отдает эту женщину этому мужчине?»». После окончания этой церемонии, уже в Малахитовом зале, Александр II, императрица Мария Александровна и даже младшие братья Сергей и Павел, как свидетели, подписались под свадебными документами, «это у них, то есть у англичан, такой обычай»460.
Во время свадебной церемонии старались избегать каких-то почти неизбежных накладок, способных бросить тень на торжественную церемонию. Публика во дворец пускалась далеко не случайная, но и за ней внимательно присматривали. Во время свадьбы Александра II и Марии Александровны в апреле 1841 г. на хорах в одном из залов Зимнего дворца заметили, что «у одной дамы была надета черная кружевная накидка: тотчас явился скороход, отыскивает даму и просит от имени гофмаршала Олсуфьева снять черную накидку. Дама, конечно, моментально исполняет желание гофмаршала, сбрасывает накидку и держит ее на руках; вторично появляется скороход, прося унести или так спрятать, чтобы вовсе не было видно ничего черного»461. Современники отмечали и необычных гостей, присутствовавших на свадьбе. В октябре 1866 г. на свадьбе цесаревича Александра и датской принцессы Дагмар присутствовал плененный вождь кавказских горцев Шамиль462.
Традиция торжественного шествия по залам Зимнего дворца в Большую церковь Зимнего дворца сохранялась с железной неизменностью. Даже если императорская свадьба проводилась в другой резиденции, традиция соблюдалась до мельчайших деталей. Великий князь Александр Михайлович, женившийся в 1894 г. на Ксении Александровне в церкви Большого Петергофского дворца, вспоминал: «Наконец, мне показали невесту, и процессия двинулась. Сам Государь Император вел к венцу Ксению. Я следовал под руку с Императрицей, а за нами вся остальная Царская фамилия в порядке старшинства. Миша и Ольга, младшие брат и сестра Ксении, мне подмигивали, и я должен был прилагать все усилия, чтобы не рассмеяться. Мне рассказывали впоследствии, что «хор пел божественно». Я же был слишком погружен в мои мысли о предстоящем свадебном путешествии в Ай-Тодор, чтобы обращать внимание на церковную службу и наших придворных певчих».
Как и всякая церемония, венчание было довольно утомительной процедурой. После венчания молодые уже супругами возвращались во дворец. При этом расстановка мест в торжественном шествии несколько изменилась. Впереди шли уже молодожены, а позади – Александр III с императрицей Марией Федоровной.
Пожалуй, это была последняя «нормальная» свадьба среди членов «малой» императорской семьи. Через полгода, 14 ноября, состоится свадьба Николая II и Александры Федоровны. Однако над этой, в общем-то, любящей парой изначально витали черные тучи. Гессенская принцесса приехала в Ливадию 10 октября 1894 г., а через 10 дней, 20 октября, умер Александр III. Когда гроб с телом Александра III привезли в Петербург, Александра Федоровна с семьей шла за гробом по Невскому проспекту. По Петербургу немедленно поползли слухи о том, что молодая императрица явилась в Россию вслед за гробом Александра III. Не без влияния Александры Федоровны Николай II настоял на немедленном венчании, хотя по традиции в Империи должен был соблюдаться годичный траур. Траур прервали на один день. 14 ноября был днем рождения вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и именно в этот день состоялось венчание Николая II и Александры Федоровны. Чего это стоило императрице-матери, можно только догадываться. А в сознании современников свадьба смешалась с похоронами, да и сама скромная скоротечная свадьба не оставила особого следа в памяти современников.
Тем не менее отлаженный механизм торжественных церемоний отработал без сбоев. Все прошло гладко, до мелочей. Например, по традиции из Материальной кладовой Зимнего дворца служителям выдали двадцать флаконов духов «Парфюм-для-кур» для курения по Зимнему дворцу «в подъездах по случаю Высокоторжественного дня Бракосочетания Его Императорского Величества»463. Этими духами обрызгивались раскаленные чугунные лопатки, для интенсивного «курения духов».
Важным звеном свадебных торжеств являлся торжественный «трехклассный» обед. Такое название было связано с тем, что на свадебный обед допускалась военно-бюрократическая элита Российской империи, отобранная по принципу принадлежности к первым трем классам по Табели о рангах. В особых случаях, например при свадьбе цесаревича, круг гостей расширялся за счет купцов первых двух гильдий. Ну и, конечно, приглашался дипломатический корпус464. Как правило, после окончания венчания молодые шли через живой коридор сановников, приглашенных во дворец на торжественный ужин.
В апреле 1841 г. на свадьбе цесаревича торжественный банкет начался в три часа дня. Примерно 400 человек разместились в Николаевском зале Зимнего дворца за тремя громадными столами. Праздничный ужин сопровождался музыкой. В 1843 г. свадебный ужин открылся увертюрой из «Эврианты» Вебера. Посередине зала располагалась царская семья и духовенство, которое открывало банкет молитвой и благословением. За столом, по правую руку от императорской семьи, сидели дамы, по левую – кавалеры. Каждый тост сопровождался пушечными залпами. Цифра в 400–500 гостей была обычной для подобных мероприятий.
