Глава 21
После того, как я очнулась, мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы начать звать Бобби.
Подбежала медсестра. Сказала, что сейчас глубокая ночь и что я мешаю другим пациентам.
— Бобби… Роберт… Лайтли. Он в порядке? — отчаянно допытывалась я.
— Я не знаю, кто это, мэм, — стоически отвечала она.
— Пожалуйста… позвоните в полицию или… кто — то должен о нем знать в этой больнице, — заплакала я.
Я посмотрела в окно за мной в чернильно — черную ночь. Понятия не имею, сколько времени я провела без сознания.
— Ваша сестра едет сюда. Прошу вас, успокойтесь.
— Да не хочу я, мать вашу, успокаиваться! — закричала я. — Бобби Лайтли. Бобби Лайтли. Бобби Лайтли! — я все твердила и твердила его имя. Будто могла призвать его. Другая медсестра вбежала в палату и стала меня держать.
— Отпустите! — кричала я. Извивалась, пока они привязывали меня к кровати. При других обстоятельствах было бы очень даже неплохо, когда тебе колют укол в вену, погружая в индивидуальное забытье. Но мне не хотелось тратить время, если Бобби все еще был жив. Я должна была быть с ним.
— Бобби… Лайтли… Боб…, — прошептала я прежде, чем теплота унесла меня во мрак.
***
На этот раз открыть глаза было больно. Солнце светило ярко, контрастируя с тем, чем стал мой мир прежде, чем я потеряла сознание на парковке мотеля. Я покосилась на расплывчатую фигуру, сидящую слева. Пока зрение фокусировалось, я пыталась понять, кто это. Заколотые пепельно-светлые волосы, веснушки на щеках, глаза орехового оттенка. Мы с сестрой были так непохожи, что даже сами порой удивлялись. Я со своими каштановыми волосами и медно-карими глазами. Хотя у меня тоже были веснушки, солнце дарило мне красивый коричневый загар. А она всегда сидела в тенечке. Не могла и 10 минут выдержать, чтобы не стать красной.
— Джулия? — позвала я.
Она наклонилась ко мне.
— Тшшш. Я позову сестру, — мягко прошептала она.
Я схватила ее за локоть, она оглянулась, слегка шокировано. Я вспомнила свое стеснение из юности и удивилась, почему его сейчас нет. Полагаю, это Джулия так на меня влияла.
— Бобби… он в порядке? — спросила я.
— Сначала нужно позвать врача.
— Скажи мне, — потребовала я, еле шевеля губами.
Моя сестра мягко на меня взглянула. Это был редкий момент. Она покачала головой.
— Нет. Нет. Нет. Нет…, — зарыдала я. — Этого не может быть… ты врешь…, — плакала я. Надеялась, что это какая — то игра, чтобы разлучить нас.
Джулия быстро оглянулась вокруг, надеясь привлечь внимание врача, а мои пальцы вцепились в ее руку, не давая уйти.
— Он умер в скорой. Мне жаль. — Ее лицо исказилось от смеси физической боли и тоски.
Мне хотелось выйти. Из этой больницы. Из своей кожи. Из этого мира. Хотелось перестать быть собой. Хотелось стать тем, чем стал Бобби.
Я приподнялась, потянулась к капельнице.
— Нет! — закричала Джулия, хватая меня за руку. — Тут нужна медсестра! — закричала она. Джулия заговорила шепотом, посмотрев мне в глаза. — Лилли. Лилли. Если ты не успокоишься, они тебя свяжут и снова накачают лекарствами.
— Да плевать! — кричала я, когда в палату уже вбежали медсестры.
— Просто… дайте мне несколько секунд, — скомандовала моя сестра. Она была в этой палате главной. Серьезно. Авторитетом. Это была одна из причин, почему мы с ней редко контактировали. Иногда она вела себя больше, чем наша мама. Сестры ждали. — Лилли, прошу, просто подыши, — начала умолять она.
Но я не хотела дышать. Не хотела существовать. Я снова хотела уйти в темноту. В теплые объятья седативных. Может, я смогла бы увидеть там Бобби.
— Я хочу его увидеть! — закричала я, пытаясь встать с кровати. Сестры закопошились и дали то, что мне было нужно.
***
— Из того, что мы можем сказать, это все еще имеет значение…, — тихий голос врача вывел меня из сна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я увидела его высокую фигуру в белом халате, разговаривающего с Джулией, которая была в платье приглушенных голубых, красных и фиолетовых оттенков.
— Не уверена, что мы сейчас должны ей об этом говорить… она не в том состоянии, — предложила моя сестра.
В этот раз, когда я попыталась встать, на мне были ремни.
— Что? — прохрипела я.
Они оба посмотрели на меня.
Сестра глубоко вздохнула и подошла ко мне.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Скажи мне? — спросила я, стараясь быть сосредоточенной.
— Ты должна отдохнуть. Не стоит торопить события.
— Я не идиотка, — рявкнула я. — Доктор… что все еще имеет значение?
Он неуверенно посмотрел на мою сестру. Она неохотно кивнула. Он повернулся ко мне, скрестя руки на груди и прочищая горло.
— Я… вас привезли в больницу из-за вагинального кровотечения. Мы провели несколько анализов и выяснили, что вы беременны.
Я почувствовала, как из легких вырывается вздох, будто бы душа покинула тело, и сейчас я уже наблюдала за собой со стороны.
— Правда? — спросила я.
— Да. Ваше кровотечение было довольно обильным, чтобы возникли некоторые вопросы. Однако для женщины на раннем сроке беременности типично испытывать разные формы кровотечения. В крови не было сгустков, а именно это явный признак выкидыша. После этого кровотечений не повторялось. Из того, что мы можем сказать… вы все еще беременны. Но срок слишком мал. Сердцебиения мы прослушать не можем. И не уверены на сто процентов, почему это вообще случилось. У некоторых женщин присутствуют страхи, иногда это признаки чего — то серьезного дальше в протекании беременности. Возможно, оно вызвано травмой головы и перенесенным стрессом. Вам нужно будет обратиться к своему врачу и наблюдать беременность. Любое кровотечение на раннем сроке вносит вас в группу риска, поэтому я хотел, чтобы вы поняли всю важность того, что наши анализы подтвердили вашу беременность.
— Насколько ранний срок?
— Ну, если сердцебиение можно услышать на шестой неделе, я бы сказал, что вы где — то на четвертой. Но уверенными мы пока не можем быть.
В уме я попыталась прикинуть сроки. С Рори у нас не было полноценного секса со времен моих прошлых месячных — это около месяца назад. В груди у меня что — то порвалось, когда я осознала, что это означает. Я так и знала, но не позволяла себе об этом думать из-за величины этой новости, но теперь врач все подтвердил. От понимания мне стало тяжело дышать.
— Пожалуйста… не могу… дышать…, — прохрипела я. Может, Джулия была и права. Я не была готова узнать такое.
Доктор подозвал несколько медсестер, и все вместе они освободили меня от ремней и усадили.
— О… Бобби, — плакала я, будто бы он мог меня слышать. Это должны были быть хорошие новости. Но все было неправильно. Мы должны были отпраздновать это событие вместе. Спланировать наши жизни с учетом беременности. А вместо этого я даже полностью не осознала, что его со мной нет. Я не чувствовала, что он покинул меня навсегда. Чувствовала, что могу сесть в машину и поехать к дому у озера, и он ждал бы меня там, широко улыбаясь. Я бы прыгнула в его объятья и сказала, что у меня для него сюрприз. Мы бы смеялись, а потом заплакали бы от счастья.
Но я находилась на больничной койке, а Бобби лежал в морге с двумя пулевыми ранениями в спине. Он ушел, забрав все хорошее, что во мне было. И как я смогу справиться одна? Как я смогу вырастить нашего ребенка? Как я проживу миллион жизней за нас, если даже не хочу доживать эту одной?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Наконец мне удалось задышать нормально, но я лишь еще сильнее разрыдалась.
— Он не умер. Он не умер, — твердила я себе. Однажды, я уже поверила, что он погиб, но он оказался жив, показавшись у меня на пороге. Когда я его увидела, то сказала ему, что лучше бы он оставался мертвым. Сейчас же я бы отдала все, лишь бы он вернулся ко мне.
