В поисках воды
Под утро мы поднялись на вершину отметки 1379. Здесь заняв круговую оборону мы расположились на дневку. Радист развернул радиостанцию и мы дали дежурный сеанс связи. Проблемы начались когда встало солнце. От запаса воды, который мы несли с собой, осталось не больше половины. При обычном потреблении, составлявшем минимум литр в сутки, мы до конца срока выполнения задачи явно не дотягивали. Что бывает когда в группе кончается вода, я знал по печальному опыту группы Леонида Рожкова. Надо было что-то делать. Разведчики, посланные для поиска воды, вернулись ни с чем. С нашей горы прекрасно просматривался мутно-коричневый изгиб реки Аргандаб, до которого было не более пяти-шести километров. Но там была «зеленка». Сунуться туда без риска быть обнаруженными мы не могли. В очередной раз осмотрев окрестности, в общем без особой надежды на успех, я вдруг зацепился взглядом за неестественно ярко-зеленый куст и такую же траву, растущую возле него. Куст находился в сухом русле, по которому в период дождей стекала вода с горы. В период подготовки к началу боевых действий я очень внимательно перечитал книгу Воловича «Человек в экстремальных условиях окружающей среды». Там, в частности, описывался способ нахождения водоносного слоя. Отправив туда разведчиков, я приказал им взять лопату и, если земля влажная, попробовать выкопать ямку глубиной до одного метра. Если там есть вода, то ямка постепенно должна была заполниться ей.
Эксперимент удался. Теперь мы были обеспечены живительной влагой на все время выхода.
Без связи
В течение дня по дороге прошло несколько человек, но без оружия. Двое из прошедших тщательно осматривали дорогу и обочину в поисках возможных следов. Хорошо, что наши тыловой дозор тщательно замел специально для этого заранее сорванной веткой какого-то азиатского травянистого кустарника. Не задолго до темноты случилась неприятность: вышла из строя радиостанция Р-143, обеспечивающая нашу связь с Центром. Восстановить связь по дублирующей радиостанции Р-159 не удалось, поскольку радист Абубекеров не взял с собой антенну бегущей волны, поленившись ее нести. Я же тоже «прощелкал» и не проверил его. В результате группа осталась без связи. На войне это самое поганое, что может случиться, поскольку до той поры, пока группа может попросить о помощи, даже в самой безвыходной ситуации есть надежда, что ей помогут. Однако делать было нечего. Ближе к вечеру те разведчики, которые входили в состав огневой подгруппы, спустились ближе к дороге и расположились для засады. Вместе с ними спустился и я, расположившись в центре засады.
Бить или не бить?
Около двенадцати ночи я закемарил на какие-то минуты и во сне увидел бородатых духов, лезущих ко мне. Духи почему-то не кричали, а пищали. Внезапно проснувшись, я услышал, что это пищит тональный вызов моей радиостанции Р-392, предназначенной для связи внутри группы. Левый наблюдатель докладывал, то видит свет фар трех приближающихся машин. Я передал: «Всем приготовиться!». Повернув голову влево их увидел и я, но какой-то посторонний шум привлек мое внимание. Взглянув на дорогу я обомлел. По ней пешком шла толпа духов общей численностью около восьмидесяти человек. Духи шли не таясь. Они громко разговаривали и перекликались между собой. Вслед за ними по узкому серпантину в ущелье въехали три автомобиля, а за ними появилась следующая толпа. Так они чередовали друг друга. Колонна была настолько длинной, что шедшие впереди, уже давно вышли из ущелья, а хвост колонны в него еще не вошел. Открывать огонь было равносильно самоубийству. Нас было всего двадцать два человека, а духов только пеших мы насчитали около трехсот. Если учесть, что на десяти автомобилях, по самым скромным прикидкам, ехало хотя бы еще человек по десять, то соотношение получалось почти один к двадцати. При абсолютной необстрелянности группы и, главное, в условиях отсутствия связи исход боя был предрешен. Последние духи, что-то голося и будто бы издеваясь надо мной, покинули ущелье, а я все смотрел в темноту. После очнувшись, вместе с моим заместителем сержантом Сергеем Сычевым поднялся на вершину. Радиста хотелось прибить. Грохоча на ухабах, по дороге из «зеленки» проехала пустая машина. Дернувшись сначала, решили ее не трогать. Утро застало меня кемарящего на склоне горы вблизи выбранной для засады позиции. На противоположном склоне ущелья показались три пастуха, гнавшие через гору нескольких верблюдов. Увидев меня, они что-то стали кричать и махать руками. Я приветственно махнув им в ответ, удалился за большой валун для того, чтобы не быть втянутым в диалог. Пастухи, продолжая перекликаться между собой и радоваться жизни, скрылись вместе со своими верблюдами.
Настроение было хуже некуда. Целый месяц ходить в засаду, отдыхая по одному-два дня, для того, чтобы пропустить караван, о котором и мечтать не смел. Вообще «кабульцы», обучавшие нас, рассказывали, что караван это — две, максимум три машины с охраной человек тридцать. А тут десять машин и триста духов безнаказанно прошли, как по Красной площади Первого Мая. Эти невеселые мысли прервал рокот вертолета. Появившись над нами, вертушка стала ходить кругами на высоте километра два. Я понял, что это прилетели наши, обеспокоенные отсутствием связи в обязательный сеанс. Связавшись по милицейской радиостанции «Ромашка», я объяснил, что рация вышла из строя поэтому, если командование отряда желает, чтобы мы продолжали выполнять задачу, пусть придумают, как нас обеспечить связью, а если не придумают, то пусть снимают группу, поскольку толку от нас без связи нет. Прилетевший на вертолете офицер, спросил, было ли что-нибудь интересное ночью. Я рассказал все как было. Поболтавшись еще немного над нами, с вертолета передали «гениальное» решение командования отряда: «Тебе, согласно приказа, еще сутки выполнять задачу. Вот и сиди на своей горе и не рыпайся». Сообщив эту душевную новость, вертолет улетел восвояси. Плюнув, я подумал, что был прав, когда не дал команду на открытие огня прошлой ночью. На часах было половина двенадцатого. С нами нет связи семнадцать часов, а они только очнулись. Начнись бой в полночь, духи за двенадцать часов, даже без подкрепления из «зеленки», до которой было всего четыре километра, нас бы «накрошили в мелкий винегрет».
Есть связь!
Около двух часов дня мои разведчики, включив радиостанцию Р-392, внезапно услышали переговоры командира третей группы нашей роты старшего лейтенанта Александра Корнева с его дозором. В Саниной группе видимо тоже начались проблемы с водой и он отправил дозор на ее поиск. Я попробовал связаться с ним и это удалось, хотя расстояние между нами было километров тридцать. Это было приятной неожиданностью, поскольку дальность связи Р-392 по тактико-техническим данным составляет десять километров с антенной Куликова. Выяснив есть ли у Корнева связь с Центром, я попросил его быть с двадцати трех часов на связи, поскольку в полночь у нас духи ходят как по Бродвею. Группа Корнева должна была по моему замыслу исполнить роль ретранслятора, передавая полученную от нас информацию в Центр. Настроение у меня да и у бойцов, которые заметно скисли, поднялось. Все нетерпеливо ждали наступления темноты.
По дороге снова прошло несколько человек и движение на этом прекратилось. Но около семнадцати часов из «зеленки» вышел человек, который двигаясь по дороге, снова пытался обнаружить посторонние следы. Тем не менее, шел он довольно быстро. У Веригина при появлении этой личности явно зачесались руки и он стал меня уговаривать взять этого духа в плен, но я был неумолим. Однако спустя минут сорок-пятьдесят этот же человек вновь показался на дороге, теперь он возвращался в «зеленку». «Пачка», прозванный так за абсолютное несходство с Аленом Делоном, начал вновь уговаривать меня разрешить взять «языка». Немного подумав я дал согласие.
Молчаливый «язык»
Группа захвата, состоявшая из младшего сержанта Веригина, который был назначен старшим, сержанта Налетова, придаваемого в группу из группы минирования и таджика рядового Давлатова, знающего фарси, имела довольно комический вид. Вместе эта троица напоминала Моргунова, Никулина и Вицина в «Кавказской пленнице». Было жарко и рубахи они сняли оставшись в широченных штанах, чалмах и жилетах, поверх которых были надеты нагрудники с магазинами и гранатами. Для того, чтобы ввести пленного в заблуждение по поводу нашей истинной принадлежности, я порекомендовал Налетову и особенно Веригину закрыть их абсолютно славянские физиономии свисавшим концом чалмы. Разведчики двинулись к выходу из ущелья, где и планировалось взять «языка». Мы наблюдали за их действиями сверху. Для того, чтобы предупредить их о возможном появлении на дороге какого-либо транспорта или людей, в подгруппу захвата была выделены радиостанция, находившаяся на приеме в течение всего времени выполнения ими задачи.
