Танцевальная группа изнуряла себя тренировками, каждый участник под вечер ощущал, как болит все его тело, любое неловкое телодвижение вызывало боль, но каждый день они возвращались в зал, чтобы продолжить тренировки к конкурсу. Для каждого из участников это был шанс. Шанс заявить о себе, как о творческой единице, которая может стать коммерчески успешной звездой, на которой можно зарабатывать много денег. Группа имела большие успехи, танец получался и вправду потрясающим, а главное динамичным и целостным. Две главные «виновницы» всего этого в итоге смогли найти золотую середину и скрестить совершенно разные стили в танце.
На сегодня танцевальная группа была уже распущена по своим комнатам, ребята и вправду хорошо потрудились, и им нужно было время для восстановления сил и для выполнения домашних заданий по другим предметам. Никто не отменял основную учебу, участие в конкурсе их шанс, конечно же, но учеба в академии — это их основное занятие на данном этапе.
Все уже разошлись по комнатам. Альтман, как обычно задержалась дольше всех. Она было «мамочкой» команды и проверяла, все ли забрали свои вещи, выключен ли свет. Девушка переодевалась в раздевалке, она кинула в шкафчик мокрую майку и достала оттуда платье. Полотенцем она вытерла мокрую от пота шею. Белла занимается усерднее всех в танцевальном зале. Почему? Ведь она и так прима, зачем ей все это? Она козырь команды, и если она не оправдает надежд ребят, то она себе этого не сможет простить. На нее и вправду оказывают большое давление, и даже не извне, девушка сама на себя давит и угнетает. Да она профессиональная танцовщица, но даже она чувствует неуверенность перед конкурсом.
Молодая особа закинула в свой шкафчик мокрое полотенце и натянула платье, со спины к ней подошел Марк и положил руки ей на плечи, начал аккуратно массировать их.
— Привет — устало протянула Альтман, прикрывая глаза от расслабляющих движений парня.
— Привет любимая — прошептал парень, едва слышно, переставая ей делать массаж, и обнял ее со спины, прижимая к своей груди. — Почему ты все еще здесь? Тренировка же давно закончена.
— Мне нужно заниматься больше остальных, они ведь возлагают на меня большие надежды, что если я провалюсь — ответила она, склоняя голову.
Вальтер повернул девушку к себе лицо и за подборок поднял ее лицо, он мягко улыбнулся и заглянул в ее глаза, в такие родные, которые всегда вселяли в него надежду, что все будет хорошо.
— Бель, ты талантливая балерина, тебе незачем так измываться над собой, чтобы доказать себе же, что ты достойна всех положительных откликов на свои танцы. Просто поверь, что ты талантлива, а когда ты на сцене ты творишь чудо, настоящее танцевальное чудо. Ты мне веришь? — спросил Марк, внимательно смотря в ее глаза.
— Хотелось быть — выдохнув, протянула Белла не сводя с него глаз, почему он всегда знает, как ее успокоить? Рядом с ним она и вправду чувствует себя счастливой, как ему это удается?
— А так? — парень вплотную приблизился к ней и их губы встретились в нежном и трепетном поцелуи.
Иногда человеку для того, чтобы почувствовать себя счастливым, нужно совсем мало. Лишь чувствовать дыхание любимого рядом и знать, что все-таки свет в конце туннеля будет, когда рядом с тобой тот, кто готов его зажечь ради тебя.
Музыкальный кабинет.
Уже минут пять Эмма, не веря своим глаза в упор смотрела на Халина, девушка даже боялась моргнуть, ведь все это ей казалось не более, чем сном. Профессор же сидел за роялем и ухмылялся, глядя на странную студентку, которая кажется, разучилась, как нужно говорить. Да уж, ему оказывается даже и петь не надо, чтобы вводить людей в шок.
— Что-то новое во мне увидела? — наконец-то, прервал порядком затянувшуюся паузу профессор.
Ланькова лишь отрицательно покачала головой, казалось еще хоть слово от него и она упадет без сознания на пол, а может и богу душу отдаст в честь такого праздника-то. Халин пальцем ткнул в бок девушки, чтобы проверить, жива она вообще или уже можно полицию вызывать, чтобы ее труп вывозили.
— Ты, что не только петь не умеешь, но и говорить?
— У-м-е-ю — выговаривая каждую букву отдельно, протянула студентка, наконец-то, моргнув.
— Хоть на этом спасибо — саркастически произнес мужчина. — Не интересно, зачем я тебя позвал сюда?
— Хотите меня отчислить? Профессор, умоляю вас, дайте мне еще один шанс! — молодая особа упала на колени и схватила руку профессора, которая покоилась на крышке рояля. — Это моя мечта учиться здесь. Я всю жизнь мечтала стать певицей!
— И на кой черт, я влез в эту затею? — вырвав свою руку, пробурчал мужчина, глядя на Эмму.
— Прошу, не отчисляйте меня! Я смогу петь! — продолжала причитать девушка, сидя на полу.
— Поднимись с пола, а то ненароком, кто еще зайдет и подумают, что я заставляю студентов из-за оценок на коленях ползать.
Ланькова послушалась профессора и быстро подскочила на ноги, она выпрямилась и в упор смотрела на мужчину, кажется, он не хотел настаивать на нее отчисление, ведь так?
— Профессор, тогда зачем вы меня сюда позвали? — сгорая от любопытства, сказала Эмма.
— Я возьмусь за тебя. Я заставлю тебя петь словно соловей — ухмыляясь, протянул Халин, постукивая пальцем по губам.
— Правда? Но зачем вам это? — открыв рот от удивления, поинтересовалась студентка, не веря услышанному, от этого эксцентричного преподавателя можно было ожидать любой подставы.
— Я люблю решать не решаемые задачи. Ты одна из таких задач. Говоришь, поешь хорошо?
— Да, профессор. Музыка и пение моя жизнь — активно кивая головой, протараторила она. — Именно поэтому я и поступила сюда.
— Не врешь, что хорошо поешь? — прищурив глаза, будто бы, задумал, что-то недоброе, вновь спросил мужчина.
— Не вру! Но, как вы избавите меня от страха перед публикой?
— Интересный вопрос — почесывая подбородок, произнес Халин. — Я пока не определился до конца с методами, будем импровизировать, и решать походу дела.
— Я надеюсь, вы и вправду поможете мне.
— Не будем дальше тянуть. Давай начнем с распевки и посмотри, насколько же у тебя все запущено.
Халин открыл крышку рояля и сыграл стандартную распевку.
— Ты знаешь, как это делается?
— Угу — внимательно следя за его руками, пробурчала девушка.
— Тогда поехали — мужчина ударил по клавишам.
Эмма не сводила глаз с клавиш, она прекрасно слышала мелодию и понимала, что должна открыть рот и начать петь, Халин два раза подряд сыграл, но даже не то, что ни звука не издала, он даже рот ни разу не открыла.
— Эй, вообще, когда поют, открывают рот, ты знаешь об этом?
— Да, но я не могу. Я смотрю на ваши руки, и внутри меня все сжимается, я даже звук из себя выдавить не могу — осипшим голосом, протянула девушку, продолжая смотреть в одну точку.
— Что за вздор ты несешь! — недовольно пробурчал мужчина. — Представь, что это твои руки и здесь нет никого, кроме тебя.
— Не могу, я слышу, как бьется ваше сердце и горло сжимается.
— Так, дела обстоят гораздо хуже, чем я думал. Ты, хоть в одиночестве петь можешь?
— Да.
— Вот тебе песня, к следующему занятию ты ее выучишь.
— Но, я же не могу петь — забирая из его рук ноты, протянула Ланькова.
— Выучи, остальное за мной. А теперь иди в комнату, мне нужно кое над, чем поразмыслить. Быстро.
Эмма попрощалась и быстрым шагом покинула кабинет, от волнения девушку трясло. Означало ли это, что Халин сможет ей помочь избавиться от страха? А может быть она вообще больше не сможет петь? Сейчас она не знает ответов на все эти вопросы, только ближайшее, а может и не совсем ближайшее будущее, сможет расставить все знаки препинания на нужные места.
Постирочная комната.
У Весты накопилось слишком много грязных вещей, а времени, чтобы постирать их у нее совсем не было. Тренировки и занятия, съедали все ее время, остальные пару часов у нее были выделены под сон. Но, девушка не унывала по этому поводу. Сегодня тренировка закончилась достаточно рано. Не найдя в комнате подругу, Романина решила посвятить пару часов стирке, она сгребла все грязные вещи в корзину, взяла книжку на английском и пошла в комнату, где стояли стиральные машинки и сушильный аппарат. В той же комнате стояли и кресла, чтобы можно было дождаться, пока будет готово твое белье.
