Медитативная практика в чань-буддизме основана на спонтанном потоке сознания, которому не навязывается воля личности. Мысли должны течь свободно и спокойно вплоть до полного их исчезновения. При этом сознание сравнивается с идеально гладкой поверхностью озера, становящейся зеркалом, отражающим предметы без малейших искажений. В процессе медитации происходит встреча человека с изначальным ликом самого себя. Ушу стало неотъемлемой частью комплекса морально-нравственной и духовной подготовки монахов. По вопросу его возникновения и сущности в литературе существует несколько версий. Китайская чань-буддийская традиция утверждает, что основоположник школы чань-буддийский миссионер Бодхидхарма стал основателем и передал своему первому китайскому ученику Хуэйкэ учение о внезапном просветлении. Сам факт появления монастыря объясняется тем, что у патриарха со временем появилось множество учеников и последователей, нуждавшихся в создании некоего центра "передачи светильника" (сокровенной сути учения Будды) от "сердца к сердцу".
Другая версия утверждает, что ко времени прибытия Бодхидхармы в Китай, уже существовали и монастырь, и община буддийских монахов, которую 28-й патриарх буддизма и 1-й -- чань-буддизма возглавил вследствие своего неоспоримого религиозного авторитета. До прихода патриарха монахи практиковали характерные для ортодоксального буддизма методы сидячей медитации. Заслугой Бодхидхармы стало создание сбалансированного комплекса психофизической подготовки, нейтрализующего отрицательное воздействие статичных и пассивных форм психотренинга на физическое и моральное состояние монахов.
Духовное учение Бодхидхармы выражалось формулой "два проникновения и четыре действия". Под двумя проникновениями понимались два способа достижения просветления -- путем внутреннего духовного развития и созерцания ("духовное проникновение") и путем совершения положительных практических действий ("проникновение посредством действия"). Фактически это означало неразрывную связь внешнего и внутреннего, физического и психического. Методики духовного проникновения позволяли обрести истинное состояние сознания и выйти на качественно иной уровень миропереживания, возвратившись к собственной природе. "Если ци не обрело состояния совершенства, то и созерцание не имеет смысла. Когда же ци успокоилось, то из тела уходят все болезни. Созерцание (чань) и Путь (Дао) одновременно достигают равновесия. Если же человек, практикующий это, не концентрирует дух, то как же его Путь (Дао) может достичь совершенства?". Таким образом, шаолиньские монахи добивались достижения состояния просветления путем вскармливания ци и умиротворения сердца.
Под четырьмя действиями, предложенными Бодхидхармой, подразумевались воздаяние за зло, отсутствие мирских стремлений, служение Дхарме (учению Будды) и следование судьбе. Жизнь представлялась как осуществление Дао в акте медитативного прозрения в процессе реализации собственных природных свойств.
Принцип воздаяния за зло предоопределял слияние боевых искусств с постулатами чань-буддизма: "Сохраняющий сутры и изучающий буддизм должен также укреплять свое тело и более всего уделять внимание боевым искусствам. Боевые искусства позволяют защитить себя, отстоять монастырь, сберечь буддийскую дхарму, отстоять добродетель и защитить государство", -- говорил шаолиньский наставник XV века Цзюэлюнь. Боевые искусства превратились в органическое продолжение буддийского учения, именно поэтому они не вступали в противоречие с буддийскими идеями непричинения вреда живому и совершенствования добродетельных поступков. Преподавание ушу по деревням воспринималось монахами как форма проповеди буддийских идей. Принципы ушу, благодаря просветленному духу преподающего, излагались и воспринимались в качестве пути внутренней самореализации, происходил отказ от представлений о боевых искусствах как о способах боя. Деяние (вэй) -- активное человеческое вмешательство в естественность внутренней природы своего существа -противопоставлялись не деянию (увэй) -- следованию естественно-спонтанному ходу событий, когда вещам позволяется проявляться в их "таковости".
В чань-буддизме присутствует мотив творческого уединения в реализации духовного поиска. В ушу этот мотив индивидуализма привел к появлению мастеров отшельников, обучающихся не у людей, а у небожителей: идущий путем истины обязан внутренне остаться один. Практике постепенного и долгого самосовершенствования стало противопоставляться мгновенное и неожиданное просветление -- вспышка света в сознании.
Чаньская традиция превратила всякий вид деятельности в искусство совершенствования духа. Боевые искусства стали составной частью комплекса чаньских искусств, куда также входили каллиграфия, живопись, стихосложение и парковое искусство. Ушу рассматривается уже не только как способ ведения боя или народная забава. Это единство духовного и практического в процессе пестования, в первую очередь, духовного начала.
Н.В. Абаев не находит ответа, почему шаолиньская школа ушу носит ярко выраженный наступательный характер и ударам в ней придается гораздо больше значения, чем защитным действиям. А.А. Маслов объясняет это исконным китайским практицизмом: строгий индийский принцип ахимсы (непричинения вреда живому) приобрел высшую добродетельную разумность: если нападают, надо активно защищаться, иначе свершение добрых дел может преждевременно закончиться. Принцип ахимсы сочетался с конфуцианским принципом гуманности -- практичной, разумной, соответствующей жизненным реалиям.
Отличительной особенностью шаолиньцюань является его более динамичный и жесткий характер по сравнению с боевыми искусствами даосского направления: в шаолиньском ушу используются резкие прямолинейные удары, мощные удары в прыжке. Но, вместе с тем, отчетливо прослеживается принцип гармоничного сочетания твердого и мягкого, силы и слабости, активного и пассивного, обороны и наступления. Это было возможно за счет чередования максимальной концентрации силы при ударе и расслабления при паузе, быстрых переходов от активных наступательных действий к защитным приемам, совмещения мягкости движений с жесткостью в момент приложения силы. В отличие от ортодоксального буддизма, чань-буддизм допускал участие монахов в различных видах деятельности, так как считалось, что человек, вступивший на путь морального и психического совершенствования, не может обрести полного и окончательного просветления, не помогая другим людям. Следовательно, его обязанность -участвовать в мирских делах, обращая эту деятельность на благо собственного спасения. По мере развития чань-буддизма был сделан вывод о греховности бесплодной созерцательности и о том, что любые формы социальной активности, в том числе занятия боевыми искусствами, являются более высоким уровнем практики морально-психологического совершенствования. Важнейшим условием выживания человека была борьба с трудностями, препятствующими достижению поставленных целей. Для чань-буддистов борьба за достижение состояния просветления заключалась в освобождении своей эмоционально-психологической сферы и одновременно в содействии просветлению других людей. Эта борьба предполагала использование самых разнообразных методов воздействия на сознание и подсознание индивидуума, в том числе допускались и насильственные действия (удары, толчки, окрики), если они способствовали конечной цели просветления. В этом реализовался махаянский принцип активной деятельности с целью спасения всех живых существ и насилие, направленное во благо, уже не считалось насилием.
Будучи средством воспитания бойцовских качеств, боевые искусства в чань-буддизме изначально приобретали активно-наступательный характер, хотя и могли применяться в целях самозащиты. Противодействуя агрессивным факторам внешней Среды, они одновременно служили средством практической реализации чаньского идеала просветления. Поэтому, если даже Бодхидхарма не принимал никакого участия в разработке приемов шаолиньского ушу, внедренные им методы медитации и теоретические положения буддизма сами по себе дают веские основания для его почитания как ключевой фигуры в процессе становления чаньских традиций в Китае. Глава 2. Философия и мировоззрение представителей направления дзэн-буддизма
Чань-буддизм, сложившийся в Китае в VI веке, как самостоятельное философско-религиозное направление, появился на японской почве в XII--XIV веках. "Дзэн" -- это транскрипция китайского иероглифа "чань" в соответствии с фонетическими нормами японского языка. Несмотря на то, что дзэн-буддизм имеет китайские корни, его содержательная часть отличается от классического чань-буддизма. Кроме того, дзэн стал частицей мировоззрения большинства японцев, вне зависимости от их принадлежности к буддизму.
