Аврора только вздохнула: что взять с этой непоседы, штатской, да ещё и девчонки?
Зарядив амулеты, то есть, ощутив идущее от них излучение, Саша покинула рубку и отправилась в кают-компанию. Освобождённая из-под ареста, она свободно прошла по верхней палубе крейсера, прислушиваясь и присматриваясь. Кругом царила бескрайняя тьма беллиорской ночи и штиль. Саша вдыхала сырой холодный воздух, но ей не было страшно — на борту Авроры она чувствовала себя словно в надёжных ладонях доброго великана. Пройдя на другой борт, шаманка увидела огни Нантакета, прорезающие темноту, и улыбнулась. Она помахала ему рукой, хотя и не была уверена, что плавучий маяк её заметит.
В кают-компании уже сидела Соль, по-прежнему весёлая и бодрая. Девушка-самолётик с улыбкой сообщила:
— Аврора отправляет нас на разведку! Давай перекуси, и полетим!
Саша кивнула и уселась рядом, сооружая бутерброд из остатков хлеба и ветчины.
* * *
Зиновий Петрович напряжённо вглядывался в темноту. Почти шестнадцать часов он провёл на ногах, стоя в рубке Паллады и лишь изредка выходя на палубу, чтобы размяться и покурить. Беллиора своим рельефом почти ничем не отличалась от Земли, и адмирал координировал курс Паллады, чтобы та ненароком не наткнулась на мель, которых в Балтийском море было предостаточно. Какой бы уверенной в себе ни казалась Тёмная, как бы она ни ориентировалась по собственному компасу, но за великой целью она не замечала мелочей и сама это понимала. Поэтому она слушалась приказаний Зиновия Петровича, ибо напороться на мель или скалу Палладе не хотелось.
К удивлению самого адмирала, он почти не устал и не замёрз, и догадывался, что это было связано с маячной мачтой, надёжно закреплённой над рубкой крейсера. Что касается маяков как таковых, их отсутствие на Беллиоре несколько затрудняло путь.
Выйдя в очередной раз на палубу, адмирал огляделся вокруг. Фонарь маяка будто бы стал светить чуть менее ярко. Или так только казалось?.. Пройдя вдоль борта, Рожественский услышал какой-то посторонний звук, примешивавшийся к плеску волн за кормой и шуму ветра в снастях. Что-то подсказывало ему — они с Палладой здесь не одни. За ними следят. И это не фантомы или нечисть вроде гарпий, а живые существа из материального мира!..
Паллада подтвердила его догадку.
— Самолёт, — произнесла она. — Где-то над нами, немного в стороне, летит самолёт… Ненавижу их!
Рожественский прислушался. Странный звук усилился — мерное гудение аэропланного двигателя! Это был живой самолёт, а не призрак! Но как он сюда попал?
— Плохо дело, — заключил адмирал. — За нами следят. Впрочем, мы так светимся, что это неудивительно… Нельзя ли на время выключить фонарь?
— Это невозможно, — ответила Паллада. — Маяк не является частью меня, это отдельная сущность. Или вы до сих пор не поняли, что это не просто прибор, а живое сердце плавучего маяка?
— Порассуждай ещё! — проворчал Рожественский, досадливо кидая за борт сигарету.
Он поднялся в рубку, размышляя, кто бы мог отправиться в погоню за ними из мира живых. Неужели на Земле заметили пропажу маяка? Но как они поняли, куда нужно идти? Или же это простая случайность?
— У нас есть боеприпасы на случай атаки? — спросил Зиновий Петрович.
— Разумеется! — Паллада усмехнулась. — Было бы странно отправляться в поход без них… Нет, это не те бесполезные болванки времён русско-японской войны. Это энергетические заряды. Если кто-то осмелится напасть на меня, ему не поздоровится.
Глава 16. Погоня
— Мы засекли их, — доложила Саша. — Соль передаст точные координаты.
— Возвращайтесь! — приказала Аврора, — Как можно скорее. Они не должны вас заметить!
— Так точно, командир! — бодро отрапортовала шаманка.
Компас Короля Дариэля указывал направление на Аврору. Саша убрала в рюкзак маятник и задумалась: сейчас начнётся погоня, но что будет потом? Вряд ли Паллада согласится отдать маячную мачту добром… Неужели придётся сражаться? Шаманка вспомнила Луня, пострадавшего от Тёмной, и ей сделалось не по себе: противник был силён и безжалостен.
Какие-то крылатые тени пронеслись рядом с самолётом, и Саша инстинктивно сжала в кулаке амулет в форме бронзового якоря. К счастью, существа, кем бы они ни были, не решились напасть. Внизу показались два крошечных огонька — фонари Нантакета. Солейль стала плавно снижаться, описывая круг. Вот и Аврора, освещённая по одному борту огнями маяка.
— Держись-ка, — велела Солейль. — Сейчас будем садиться.
Саша не успела и моргнуть, как оказалась парящей в холодном воздухе; через мгновение Солейль, принявшая человеческий облик, подхватила девушку подмышки и вместе с ней плавно опустилась на корму крейсера. Шаманка отправилась в кают-компанию — отдыхать и греться, — а Солейль поспешила в рубку с докладом.
— Боевая тревога, — объявила Аврора своим пассажирам, — Вы, конечно, люди гражданские, и не знаете, что следует делать. Сейчас лучше всего, если вы просто не будете мне мешать. На палубу выходить запрещаю без особого распоряжения.
Девушки переглянулись между собой.
— Нантакет, — распорядилась Аврора, — следуй за мной в кильватере. В случае обстрела приказываю укрыться за мной.
— Ваш приказ понял, — отозвался плавучий маяк.
«Обстрел? — Саша почувствовала, что внутри всё похолодело, — Неужели Паллада решится стрелять в собственную сестру?»
В иллюминаторы по-прежнему было ничего не видно кроме темноты, но все сразу же почувствовали, что крейсер увеличил скорость хода. Потянулось напряжённое ожидание, как перед боем…
* * *
Портал был близко: Зиновий Петрович ощущал ледяное дыхание Сумеречного мира, одновременно начало ныть колено.
— Ещё полчаса до Перехода, — объявила Паллада, словно перехватив мысли адмирала.
— Отлично, — буркнул Рожественский.
Впереди небо посветлело, хотя до рассвета было долго. Адмирал догадался, что в Аласаре нет смены дня и ночи, есть только бесконечные сумерки. Но сейчас, ночью, это было даже на руку.
— Дьявол! — внезапно выругалась Паллада, взяв лево руля так резко, что адмирал едва удержался на ногах. — За нами погоня!
— Погоня? — изумился Зиновий Петрович.
— Два судна, самолёт и… кажется, какие-то люди. Живые люди. Адмирал, пройдите на корму и поглядите, кто у нас на хвосте.
— Ты мне приказываешь? — возмутился Рожественский, но скорее по привычке, потому что сам понимал, что больше некому это сделать.
— Они идут на сближение… — в голосе Паллады послышалась тревога, — я чувствую это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
