Как уже говорилось, эта кампания была начата словесными оскорблениями в адрес Мухаммеда. Абу Джахль, Абу Суфиан и другие лидеры курайшитов побуждали и поощряли людей безродных и лично от них зависящих преследовать Мухаммеда насмешками и оскорблениями.
- Смотрите! Вот идет внук Абд аль-Мутталиба! Вот идет внук Абд аль-Мутталиба, который знает все, что делается на небесах! - выкрикивали недруги Мухаммеда при его появлении на улице или базаре.
Более того - они называли его одержимым, обманщиком, поэтом, прорицателем, колдуном. Впрочем, звание "поэта" не упрочилось, по-видимому, за Мухаммедом - рассказывают, что один из самых яростных его противников, некто аль-Валид, сын аль-Мугиры, доказал курайшитам, как дважды два четыре, что Мухаммед никакой не поэт: вы ведь прекрасно знаете и размеры и рифмы, которые используются в поэзии, якобы сказал он, а ничего похожего нет в тех отрывках, которые Мухаммед преподносит от имени своего Бога, - значит, Мухаммед не поэт.
Кстати, мекканские поэты дружно приняли участие в травле Мухаммеда - их талантливые и остроумные сатиры и эпиграммы на новоявленного пророка и его фанатичных последователей пользовались среди арабов-язычников большой популярностью и, как полагают, существенно сдерживали распространение новой веры.
Преследуя Мухаммеда, вспомнили курайшиты и о том, что все его сыновья умерли во младенчестве, вспомнили для того, чтобы пустить в ход кличку Куцый и напомнить Мухаммеду о его унижении, о том, насколько ничтожен он в глазах богов.
От этих оскорблений, которые приходилось молча сносить, Мухаммед испытывал тем горшее унижение, что наносились они людьми, по понятиям курайшитов, "низкими", безродными, которые в иных условиях и помыслить бы не могли обратиться к нему, благородному хашимиту, без достаточного почтения. Иными словами, Мухаммеда в буквальном смысле слова бесчестили, то есть лишали чести, унаследованной от предков и завоеванной безукоризненно добродетельной сорокалетней жизнью, низводили до жалкого положения какого-нибудь клиента, пользующегося покровительством мелкого и слабого клана - клана, который либо не может, либо не считает нужным обеспечить ему полноценную защиту.
Дело не ограничивалось словами - рассказывают, что бывали случаи, когда в Мухаммеда и других мусульман, пришедших молиться к Каабе, бросали грязью, а соседи украдкой выливали помои и нечистоты у порога его дома.
По словам некоего Яхьи, сына Орви (который слышал об этом от своего отца, а тот в свою очередь от Абдаллаха, сына Амра, являвшегося очевидцем событий; записал же рассказ Яхьи историк Ибн Исхак), самый драматический эпизод преследований Мухаммеда произошел близ Каабы. Знатные курайшиты собрались однажды "в заповедном месте" - между Каабой и северо-западной стороной ее ограды - и возбужденно обсуждали тот вред, который они терпят от Мухаммеда. В это время к Каабе приблизился Мухаммед и, поцеловав Черный камень, вделанный в ее стену, стал, как обычно, совершать положенные обходы. Когда он проходил мимо курайшитов, те стали говорить ему колкости - очевидец догадался об этом по выражению лица Мухаммеда, который не сказал курайшитам ни слова. То же повторилось и во время второго обхода вокруг Каабы. Когда в третий раз курайшиты стали приставать к Мухаммеду, тот остановился и сказал:
- Послушайте, о курайшиты! Клянусь тем, кто держит мою жизнь в своей руке, ведь я пришел к вам с жертвой!
Слова эти смутили толпу и устыдили, все наперебой стали говорить Мухаммеду "самые ласковые слова", и Мухаммеда отпустили с миром.
На следующий день курайшиты, собравшиеся на том же любимом "заповедном месте", стали попрекать друг друга - вспомните-де, сколько всего причинил нам Мухаммед, а когда он сказал нам неприятные вещи, мы отпустили его. Тут как раз опять появился Мухаммед. Курайшиты все до одного дружно бросились к нему, окружили и стали наперебой вспоминать его преступления - поношение богов, веры, предков и прочее. "Да, - сказал им Мухаммед, - все это я говорю!"
И тут, рассказывает очевидец, он увидел, как кто-то схватил Мухаммеда за ворот плаща.
Дело начинало принимать худой оборот. Но к курайшитам сразу же бросился сопровождавший Мухаммеда Абу Бакр, он заслонил пророка своим телом, причем плакал и кричал, обращаясь к курайшитам:
- Неужели вы способны убить человека только за то, что он говорит: "Аллах - мой господин"?
Тогда курайшиты оставили Мухаммеда в покое и дали ему беспрепятственно уйти. "Это было худшее со стороны курайшитов, чему я был свидетелем" - так каждый раз заканчивал рассказ очевидец Абдаллах, сын Амра.
По словам одной из дочерей Абу Бакра, отец вернулся домой в тот день с плешинками на подбородке - так сильно курайшиты потрепали его за бороду. А был Абу Бакр мужчина волосатый, отмечают историки, так что потасовка, надо думать, была серьезная.
Абу Бакра, по словам арабских историков, называли "совестью ислама". Ему суждено было пережить Мухаммеда. Он тоже целовал Черный камень, вделанный в стену Каабы, но при этом всегда говорил:
- Я знаю, что ты лишь камень. Но я видел, как посланник Бога целовал тебя, и только поэтому я тоже целую тебя.
Следующий исторический инцидент произошел у подножия холма ас-Сафа, неподалеку от дома аль-Акрама, в котором Мухаммед с началом гонений стал проводить большую часть времени.
Мухаммед был один, когда к нему подошел Абу Джахль (настоящее имя которого - Абуль-Хакам) и стал осыпать его оскорблениями, хуля его веру и унижая его дело. Мухаммед не отвечал ни слова, и, обругав его самым гнусным образом, Абу Джахль удалился и как ни в чем не бывало отправился к своим друзьям-язычникам, собравшимся и на сей раз в ограде Каабы.
На том бы дело и кончилось, если бы некая вольноотпущенница, стоя у своего дома, не слышала все оскорбления, произнесенные Абу Джахлем и молча выслушанные, так сказать проглоченные, Мухаммедом. А в это самое время дядя Мухаммеда, богатырь Хамза, возвратился в город после охоты - он был заядлый и искусный охотник и считался самым сильным среди курайшитов. Всякий раз, возвращаясь с охоты, он, как добрый язычник, не забывал совершить несколько обходов вокруг Каабы, а заодно и потолковать с теми курайшитами, которые там окажутся. Судя по преданиям, пространство вокруг Каабы, служившее своеобразным клубом для мекканцев, было довольно оживленным в любое время дня.
Когда Хамза, направляющийся к Каабе, проходил мимо вольноотпущенницы, та кинулась к нему со словами:
- Абу Омара! - так называли Хамзу в честь его сына. - Абу Омара! Если бы ты видел, что вынес сын твоего брата, Мухаммед, только что от Абуль-Хакама, сына Хашима! Он застал Мухаммеда сидящим здесь, оскорбил его так-то и так-то, потом обругал его так-то и так-то, а потом ушел от него, а Мухаммед не ответил ему ни слова!
Хамзу охватил гнев, и он стремительно кинулся на поиски Абу Джахля первым делом стоило посмотреть, нет ли его около Каабы. Там он его тотчас и нашел сидящим среди своих. Все еще пылая гневом, Хамза остановился над ним и ударом лука раскровянил ему голову.
- Будешь ты еще оскорблять его, раз я следую за ним и говорю то же, что и он! Верни мне удар, если можешь!
Несколько родственников Абу Джахля из клана Махзум тотчас поднялись, готовые броситься на Хамзу, но Абу Джахль сам остановил их, сказав:
- Оставьте Абу Омара в покое - ведь я, клянусь Богом, грубо оскорбил его племянника.
Своих слов, сказанных в минуту гнева, Хамза обратно не взял - с этого момента он стал считать себя мусульманином и слушаться приказаний посланника Аллаха, своего племянника Мухаммеда. В его лице Мухаммед приобрел надежную защиту. Мусульмане ликовали, а их враги приуныли и вынуждены были впредь удерживаться от слишком наглых выходок по отношению к пророку.
Надо сказать, что неустрашимый Хамза, не потерпевший, чтобы кто-либо безнаказанно оскорблял честь хашимита, несмотря на свою славу богатыря и искусного охотника, был едва ли не беднейшим среди близких родственников Мухаммеда. Он был до того беден, что даже жену ему пришлось брать не из благородных курайшитов, а из нищего и ничем не прославленного племени бедуинов, - можно сказать, что он просто катился на социальное дно Мекки. Всех этих Махзумов и Абд Шамсов он с детства терпеть не мог, и, очевидно, рано или поздно, вне зависимости от стычки с Абу Джахлем, он последовал бы за Мухаммедом. Уверовал Хамза истово и всю жизнь оставался непоколебимо твердым в вере.
Как видим, священный закон "Око - за око, зуб - за зуб, кровь - за кровь" продолжал действенно защищать Мухаммеда и его последователей. "Неужели ты думаешь, что хашимиты оставят тебя ходить по земле?" - таким вопросом сами идолопоклонники осаживали того, кто, возбужденный руганью в адрес Мухаммеда, начинал хотя бы на словах угрожать его жизни. И каждый знал, что покушением на жизнь Мухаммеда он подпишет себе смертный приговор сыны Хашима не оставят его разгуливать по земле, они не успокоятся, пока не смоют кровью тот позор, который ляжет в глазах всех арабов на их благородный клан из-за неотмщенного убийства родственника.
