– Человеколюбие! Ты прав. Я потерял эту способность, как и все живущие здесь, почти все, – поправился он, что не ускользнуло от внимания всех, хотя он мог это сделать и умышленно. Маловероятно, что он вообще способен ошибаться при разговоре. – Не буду скрывать, вы мне здесь нужны. Не ваши знания, нам хватает своих, иначе бы мы не достигли того, чего достигли. Мне, нет, но Аргедоне, нужна ваша способность мечтать, свободно мыслить.
Никто не скрывал своего удивления от услышанного.
– Ты ли это говоришь, ПИ? – спросил Саша.
– Я, хотя для вас это удивление, а многие и не поняли бы меня, услышав.
– А не боишься, что все вернется и нарушит сложившийся порядок, – спросил Сашка, теперь он вел диалог с ПИ, – хотя ответ я знаю.
– И какой он?
– Ты устал, и ты понимаешь, что вы начинаете идти по кругу, вернее по спирали в техническом развитии, а по духовному просто уперлись в стену. Без внутреннего развития трудно развиваться и технически. Твои преемники, которых ты наверняка готовишь давно, будут идти той же дорогой, что уже проложена. Ты давно повелеваешь Интеллектом, и видимо понял, что пора менять образ жизни, но кто будет это делать? Ты не сможешь заложить в мозг то, что не получено с детства – свободу думать.
Сашка замолчал, ожидая ответа на свое предположение. Но вместо этого в стене открылась невидимая ими дверь, и в комнату въехал на кресле мужчина, очень почтенного возраста, с иссиня белыми волосами. Он остановил кресло по другую сторону стола, напротив них. В этот день все кресла стояли по одну сторону стола, как на веранде, но никто не придал этому факту значения. Теперь все стало ясно – для кого предназначалась другая сторона стола.
Он свел пальцы рук и, положив их на стол, улыбнулся:
– Ну, вот мы и встретились, – голос его был теплым и мелодичным, а глаза светло-синие, глубоко посаженные, смотрели с затаенной грустью и болью, – я уже поговорил с большим мозгом. Он также думает, как и я. Да, у меня есть условие. Александр, во время нашей с ним встречи, верно, заметил, что я заключил себя между миром живых и тенью своей смерти. Я много думал. Я не устал управлять, но мне хочется побыть простым человеком, и думать о чем я сам захочу, глядя на природу и не из этих окон.
Он убрал руки со стола, положил их на подлокотники кресла, оно развернулось и плавно направилось к окну. Остановившись, он, молча, смотрел на раскинувшийся перед ним горный пейзаж. Никто не нарушал его молчания. Так прошло несколько минут, затем он вернулся к столу. ПИ переводил свой пронизывающий взгляд с одного на другого, словно пытаясь прочесть их мысли.
И у всех снова возникло ощущение, что он, как и Селиван, прощупывает их мысли.
Глаза его стали темно-серыми. Затем он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, чтобы в тишине и темноте окончательно решить, надо ли озвучивать свое условие. Открыв глаза и глядя поверх голов своих посетителей, он произнес:
– Один из вас должен остаться здесь. Навсегда.
После произнесенного, он вновь осмотрел сидящих напротив, пытаясь понять их реакцию, но увидел не удивленные лица, а несколько спокойных взглядов.
– Что-то подобное крутилось у меня в голове, – сказал Саша.
– Ты смышленый, – улыбнулся ПИ, – но я даю вам право самим решить, кто это будет. Волевое решение с моей стороны – глупость. Ничего хорошего не получится, а вот кто останется, он это сделает ради своих товарищей и добровольно. Это не жертва, это помощь друзьям. Принудительно этого сделать нельзя.
– Сложный выбор.
– Неужели вы считаете, что у вас есть выбор? Я даже не рассматриваю случай, что вы останетесь все. Это глупо. Мне не нужны все. В этом случае вы вернетесь к своим делам, но свободы уже не будет. Этого не нужно ни мне, ни вам. Это не нужно никому. Трата времени. Поэтому я сказал, что останется один. Он и будет мне нужен.
– Зачем?
– Чтобы стать Повелителем Интеллекта.
Никто не мог даже предполагать подобного. Это было выше их понимания.
– А куда уйдешь ты? – спросил Андрей первое, что в тот момент пришло ему в голову.
– Поищу забвения в другом месте. Уйду к эллинам. Вы о них знаете. Буду доживать свои дни, наслаждаясь окружающим миром. Я не хочу думать, я хочу созерцать.
– Примут?
– Примут, – кивнул головой ПИ, – я с ними поддерживаю отношения. Не забывайте кто я.
– Но ты, же ничего не узнаешь, если уйдешь, что будет после?
– А зачем мне это знать! Мне это не интересно. Я свою роль сыграл. Говоря вашим языком – я хочу сделать вызов судьбе, – и сделав паузу, – трудный выбор, но необходимый. Решайте до завтра. Сам процесс не быстрый. После вашего решения я озвучу еще мнение. То, что вы примите мое условие, я не сомневаюсь. Вам необходимо продолжить жить так, как вы привыкли. Вам надо передать то, что увидели.
– Да. Но ты так и не сказал, откуда ты знаешь, что мы с Земли?
– Принимайте решение, – оставил он вопрос без ответа. – Предлагаю разойтись. В вашем распоряжении тот зал, веранда, спортивный зал. Можете прогуляться к реке, вам покажут, как к ней выйти. Мне пора.
Он развернул кресло и скрылся за сомкнувшимися дверьми.
– Вот теперь все ясно, – сказал Андрей.
– Вот теперь ничего не ясно, – парировал Семен, – но нам тоже пора.
5
Они собрались на террасе.
– Ну что, парни, финал еще не наступил, но мы вышли на финишную прямую, – сказал Семен, когда они разместились в креслах. Солнечные лучи не проникали к ним, но ярко освещали верхушки гор, речку, торопливо бурлящую внизу. Это умиротворение вносило свою лепту в их настроение, которое только казалось спокойным, но, безусловно, напряжение было. На фразу Семена, ни Саша, ни Андрей сразу не отреагировали, лишь молча, смотрели на красоту дикой природы.
– А пойдемте к реке, – предложил Саша.
– Думаешь, нас здесь подслушивают? – поинтересовался Андрей.
– Не вижу смысла. Результат ему станет известен. Просто захотелось размять ноги, посидеть на берегу, когда вот так сидели… и когда вот так, еще посидим, – с грустью закончил он.
– Пошли, – согласился Андрей. – Семен?
– Я, за.
Они поднялись, Семен подошел к переговорному устройству, висящему на стене и, нажав кнопку сказал: – Проводите нас к речке.
Затем они пересекли зал, и вышли в коридор, где их ждал сопровождающий.
– Как тебя зовут? Имя у тебя есть? – обратился к нему Андрей.
– Виль.
– Ну, что? Провожай нас, Виль.
Они спускались на лифте достаточно долго, двигался он медленно и бесшумно. Когда лифт остановился, то окрылись двери с другой стороны, и они вышли на каменную площадку, оказавшись сразу вне здания. Впереди простиралось ущелье. В скале были вырублены двери, так что лифт сразу выпускал на природу. Ввысь уходила отвесная скала, и только задрав голову можно было определить, что там, в вышине, стекла, в которых отражался свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
