– А уехать оттуда можно? В Харитму или хотя бы в Авуру?
– На чем? – переспросил Серас с иронией. – На козах разве что. В Бранцу живет только забитая деревенщина, да бандиты иногда ночуют. Даже если высадимся и уйдем в степь, один хрен перехватят. Лучше уж до Тала-Мазу дотянуть, там бандитов хоть и больше, да ведут они себя чинно, если не нарываться – никто не тронет. А там, может, какая посудина с югов на запад пойдет…
– А если назад повернуть? К Авуре?
Матрос с сомнением поглядел на далекий берег, потом на море.
– С таким ветром месяц идти будем. А вечерний бриз обычно короткий, минут сорок – сорок пять, на самом закате. Не, под парусами только на восток…
– А сколько идти до Тала-Мазу?
– Если как сейчас – суток трое-четверо. Если дунет сильнее – чуть меньше, но тут уж паруса и рангоут могут не выдержать. Ну а если опять заштилеет – сами понимаете…
– М-да, – вздохнул Дима разочарованно и внимательно поглядел на Костю.
– Ты пробуй, пробуй, и почаще. Раз в полчаса, – сказал он.
Костя на всякий случай попробовал. Безуспешно.
Так они и шли под шелест волн и мерное покачивание. Единственное, что еще произошло в этот день, – катерок нагнал что-то плавающее в воде у самой поверхности. Когда подплыли поближе, оказалось, что это один из охранников советника Фертье. Мертвый, конечно же. Над лицом уже успели потрудиться чайки, так что опознали охранника только по одежде.
Ход на Землю Костя до темноты так и не открыл.
* * *
Ближе к закату ветер изменился и задул с моря на берег. Серас кинулся переставлять паруса на другой галс, но, пока он возился, ветер почти стих, и катер вновь принялся бестолково колыхаться на бьющей в борт слабой волне.
– Приехали, – мрачно буркнул Серас.
– И воды совсем мало осталось… – вторя ему, пробормотал стюард Вейз.
Воды вокруг катера плескалось сколько угодно, но нетрудно было сообразить, что имелась в виду пресная вода.
Тем не менее теперь катер медленно дрейфовал к еле видимому на горизонте берегу, а не к косе справа. Коса просматривалась куда хуже, и Костя понимал почему – берег довольно высокий, с обрывом у воды. А коса и есть коса, просто широкая песчаная отмель, макушка которой немного выступает из воды. Естественно, что берег можно разглядеть с существенно бо́льшего расстояния, чем невысокую косу. Тем более что далеко на востоке, почти съеденные дымкой, проступали некие темные громады – то ли холмы, то ли даже настоящие горы. Уж горы-то издалека видны, а если долина Тала-Мазу считается доступной только с моря, горы там должны быть настоящие, крутые и отвесные.
Быстро темнело. Над морем бесшумными тенями метались летучие мыши – наверное, ловили жуков, которых тоже летало предостаточно. Начали донимать комары. Костя чертыхался и ворчал: дескать, не представляет, что эти сволочные кровопийцы делают так далеко от берега, однако комаров расстояние до суши нимало не смущало. Продолжали виться, жужжать и жалить.
– Вот они, прелести дикой природы, – вздохнул Костя, прихлопнув на щеке сразу трех комаров, хотя собирался убить одного. – Дикий, отсталый мир…
– Да я тебя умоляю, – отозвался Дима. – В нашем страшно цивилизованном Маранге не так же, что ли? Выберись куда-нибудь за Белозерск, в леса. Здешние комары раем покажутся.
В этом напарник был совершенно прав: комарье донимает даже в городах, особенно если расплодится во влажных подвалах многоэтажек. А уж в лесах, причем не обязательно вологодских… А ведь еще есть Сибирь, которую Костя никогда въяве не видел, но рассказов о ней слышал предостаточно. Обычно рассказы получались весьма занимательными.
– На, не страдай. – Дима метнул вынутый из сумочки алюминиевый пузырек.
– Это что? – поинтересовался Костя, страшно довольный тем, что сумел поймать пузырек на лету.
– Репеллент. Мажься.
Костя воодушевленно принялся наносить на неприкрытую одеждой кожу белесую пахучую мазь и равномерно размазывать ее слоем потоньше.
– Знал бы ты, каких трудов стоило найти такой, который в Центруме живет больше месяца, не распадается… – вздохнул Дима. – Сортов тридцать перепробовал, пока нашел…
«Да уж, – подумал Костя. – Несчастный мир. Многих удобств лишены жители Центрума, очень многих. Не говоря уж о возможности открывать ходы в другие миры. Чем Центрум так прогневал мироздание?»
До сих пор Костя вполне искренне считал наинесчастливейшим местом мира Россию, которая ничего не может построить и ни одно дело не умеет воплотить так, как изначально задумывалось. Теперь он понимал, что в России все обстоит еще сравнительно благополучно.
Когда есть с чем сравнивать, взгляд на окружающий мир всегда трезвее и объективнее.
Спать устроились внизу, Серас и Вейз наскоро прибрали в каюте Фертье, а Косте досталась капитанская. Дима сказал, что устроится на палубе, заодно и подежурит, а то мало ли, вдруг опять гости пожалуют. Предложенную помощь отверг, сказал, что в одиночку ему сподручнее, никто не мешает. Велел спать и не высовываться, если только он сам не позовет наверх. Оговорили команду, по которой надлежит покидать каюты, и разошлись. В очередной раз в Центруме Костя уснул чуть ли не мгновенно – видимо, сказывались ранние подъемы и долгое пребывание на свежем воздухе, от которого он, офисная крыса, конечно же, порядком отвык.
Засыпал Костя с твердым намерением реагировать на посторонние шумы и, буде прозвучит Димина команда, немедленно мчаться на зов. Но ничегошеньки он не услышал и благополучно продрых до самого утра, пока в дверь не сунулся стюард и вежливо не пригласил наверх, на совет.
Почему на совет, Костя понял, едва поднялся на палубу.
Связанный по рукам и ногам, спиной к рубке сидел бородатый тип, живо напоминающий какого-нибудь афганского душмана. Кроме того, и это Костя тоже сразу заметил, к корме катера была привязана рыбацкая лодчонка с парой весел, которые в данный момент валялись на ее дне.
Берег вроде бы за ночь стал поближе, да и горы на востоке теперь просматривались отчетливее.
Когда Костя осмотрелся, к нему обратился Дима, выглядящий вполне буднично, разве только глаза были красноватые от недосыпа.
– Ну чего, диспозиция такова: нас опять ищут. На этот раз местные бандиты. Прошлой ночью они искали только советника, а нас встретить не ожидали, да и опознать не сумели, потому и не тронули. А сегодня вернулись, уже целенаправленно. Вшестером, между прочим. Вчера было только четверо.
Костя невольно обернулся и поглядел на пленного.
– И где же… остальные?
Дима мельком взглянул на море.
– Извини, коллекционировать их нет смысла. «Языка» взял, остальных в расход, пока не очухались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
