произнес третий гадкий голос.
— Да, ну, они дохлые все, кожа да кости. Щупать нечего, — четвертый проговорил и смачно сплюнул.
— Это ты только со столицы, вот нос и воротишь, — третий обиженно процедил сквозь зубы, — А мы уж сколько дней по лесам мотаемся. Я б и от тощей бабы сейчас не отказался.
— Там на заднем дворе коза привязана, иди ее пощупай, — первый хохотнул, и остальные поддержали его гнусным гоготом.
— А в подвале сидит оборОтник. Связанный, — второй проговорил это с такой мерзкой заговорческой интонацией, что Таю прошиб холодный пот от ужасного предчувствия. — Уж за него-то Милхард точно слова не скажет. Козу жалко, она дойная, да и сожрать ее можно, а этот… Все одно в расход пускать.
— Не боишься превратиться в оборотня после таких развлечений? — первый голос спросил показательно участливо.
— Так для этого нужно быть девкой. Если с мужиком-то. А нам ничего не сделается…
Слушать их дальше Тая не стала. Главное, она выяснила: Дар Ветер был жив, он был в подвале пансиона, и ему грозила опасность. А значит, у Таи было очень мало времени.
Глава 17
Жертвоприношение
В подвал можно было спуститься двумя путями: из моечной, в которой Милхард домогался до Таи, или из лекарской. Зачем в кабинете Нирины был нужен спуск в подземелья, Тая никогда не понимала, да и не пыталась выяснять, но теперь была безумно рада такой предусмотрительности настоятельницы.
В целительском корпусе светились несколько окошек, очевидно в тех комнатах, где все еще были раненые, возможно даже сама Нирина, но искать ее сейчас у Таи не было времени. По заведенному настоятельницей обыкновению, дверь в ее лекарский кабинет не была заперта, и Тая с облегчением юркнула в знакомое помещение. Уж сюда-то никто из охраны экзаменационной комиссии точно не посмеет сунуться. Мать Нирина пользовалась уважением, ее побаивались. И даже сейчас никто из солдат не решился бы переступать порог святая святых пансиона Илларх — личной лекарской его настоятельницы. Хотя сами магики могли запросто туда заявиться, потому Тая, не мешкая, отыскала спуск в казематы и направилась вниз.
Темноту подвала разгонял один-единственный чадящий факел, дававший не столько света, сколько копоти. Тая почти на ощупь спустилась по лестнице, едва не поскользнувшись на стылых ступенях. На ней по-прежнему были сапоги Дар Ветра не по размеру. Это затрудняло ходьбу, но остаться совсем босой было еще хуже, потому Тая, как могла осторожно, стараясь не шлепать подошвами в тишине подвала, шла по земляному полу.
В подвале были низкие полотки, и даже Тае с ее небольшим ростом казалось, что она вот-вот ударится макушкой о перекрытие. Вдоль стен стояли пыльные бочки и сундуки, о содержимом которых можно было только догадываться. Раньше Тая никогда не спускалась в подвал, Нирина ни разу не посылала служанку в подземелье. И теперь Тая подозревала, что это было не просто из-за ненадобности. Как знать, что могла прятать в этих мрачных катакомбах настоятельница пансиона целителей? Лекарские образцы? Или подопытных?
Худшие Таины опасения подтвердились, когда она дошла до самой дальней части подвала. Там стояли клетки. Много клеток разного размера. И в одной из них был Дар Ветер. Он не был связан, только лишь обезоружен. И хоть оборотень сидел к девушке спиной, ее присутствие он почувствовал сразу же, стоило ей войти.
Мужчина развернулся к Тае и, против ее ожиданий, сердито нахмурился:
— Тая! Зачем ты пришла?
Девушка, обескураженная холодным приветствием любимого, на миг опешила, но затем решительно подошла к его клетке, вцепившись в ржавые прутья:
— За тобой. Нам нужно бежать отсюда, как можно скорее. Скоро сюда явятся головорезы Милхарда. Они хотят… тебя… Они собираются… — горло перехватило, и Тая не смогла произнести вслух, чего именно жаждут изголодавшиеся по женской ласке мерзавцы.
Охотник сжал зубы, наклонившись ближе к Тае, прошипел ей в лицо, зло, с расстановкой:
— Уходи отсюда, Тая. Немедленно. Пока тебя не поймали. И не смей возвращаться, пока маги отсюда не уедут. Нирина жива, и если ты ей поможешь своей волшбой, она непременно встанет на ноги и присмотрит за тобой и впредь.
— С чего ты взял, что они уедут? Ты что, поверил Милхарду?!! — Тая выдохнула, едва не плача.
— Уедут, — Дар Ветер проговорил со спокойной обреченностью. — Они боятся оборотней. Боятся, что они придут и выгрызут весь пансион.
— Но ведь они не придут? — Тая даже не спросила. Она знала сама.
— Нет, — Дар Ветер покачал головой.
— Ты ведь мог по-настоящему привести сюда стаю! Мог попросить их о помощи, они бы пошли за тобой, — Тая хваталась за любую возможность уговорить упрямого оборотня, но тот был непреклонен.
— Нет! — мужчина едва не повысил голос. В гулкой тишине подвала эхо подхватило его возглас, но быстро заглохло. — После того, что они сделали с тобой, нет, — он проговорил уже чуть тише. — Но если есть возможность купить спасение для всех — и для тебя особенно — ценой одной моей жизни, так это небольшая плата.
— Спасение от Милхарда?!! От его прихвостней и от подобных ему жирных злобных богачей? — девушка прошипела сквозь злые слезы.
— От самих себя…
Тая сжала кулаки в бессильной злобе:
— Ты ему поверил? Ты видел, что они сделали с волками? И оборотней ждет то же самое!
— Со стаей им так просто не справиться, — Дар Ветер покачал головой, и в его глазах Тае померещилась горечь и… гордость? — иначе всех оборОтников давно бы уже перебили.
Тая опустилась на колени, не выпуская из пальцев прутьев решетки. Наклонила голову, чтобы он не видел, как слезы потоком льются из ее глаз. Капают на стылый земляной пол подвала, мгновенно впитываясь в изможденную землю:
— Он убьет тебя.
— Не сразу, — оборотень скорбно нахмурился, присев наземь рядом со своей любимой — по другую сторону решетки. — Ему интересна моя природа. Причина моей невосприимчивости к магии.
— И в чем же причина? — Тая спросила, чувствуя подвох в его словах и интонациях.
— В этом, — оборотень протянул руку через прутья и коснулся цепочки на шее девушки. — Ошейник дает иммунитет к магии, поглощает ее также как поглощает силу зверя. Нет у меня никакой врожденной невосприимчивости… А теперь вообще никакой нет.
Мужчина не удержался и нежно провел пальцами по шее девушки. Спохватившись, резко отдернул ладонь, сжав прутья решетки с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
— Уходи отсюда, Тая…
— Я останусь… — она коснулась лбом его рук, намертво вцепившихся в прутья.
В этот момент на второй лестнице, что вела в подвал из моечной, послышалась тяжелая
