– Ты прав, наверное, – согласилась Алла, – но только этим парубкам из Украины такие твои речи показались бы обидными, не находишь?
– Ну, типа, да! – согласился Главный. – Но мы же пишем для своих.
– Тогда, надеюсь, ты не станешь возражать, если я еще на месяц в Киев поеду? – хитро поглядев на Главного, спросила Алла. – Надо теперь нашему читателю правду про оранжевый ужас донести.
– Ты что? – ухмыльнувшись какому-то своему тайному знанию, спросил Главный. – Вопросы личной жизни за счет редакции решаешь? К своему амбалу, как в командировку?
– Он не амбал! То есть амбал, конечно, но не в этом смысле… Я журналист, – твердо и без иронии, поглядев своему шефу в глаза, сказала Алла, – а у журналистов, ты знаешь, личная жизнь зачастую совпадает с профессиональной. Так что это моя работа!
– Ну, поезжай, – вздохнув, согласился Главный и, покопавшись на захламленном столе, протянул Алле пачку писем, – на вот, будешь в поезде ехать, почитай вот, что читатели тебе пишут.
Читая потом письма, Алла фыркала, как фыркает кошка, когда ей подсовывают что-нибудь неприятное и противное. Будучи опытной журналисткой, Алла знала, что вообще в газеты пишут в основном только выжившие из ума пенсионеры. Но тем не менее иногда там в этих письмах, помимо детско-наивных мыслишек, встречались и заслуживающие внимания.
– Москва проиграла, – вслух процитировала Алла коду очередного послания.
– А ни хрена Москва и не играла, – сминая письмо, сама себе сказала Алла, – вот кабы Москва по-настоящему бы играла, совсем бы все по-иному сложилось…
– Коля, ты меня слышишь? – невольно счастливо улыбаясь, шептала Алла в дорогую смарт-фоновскую трубку.
– Слышу, Аллочка, – отвечал с того края света ее Николай.
– Я завтра приеду. Еще на месяц командировку продлила.
– Жду, приезжай.
* * *
Американське сало «Лярд» – це краще сало у свiтi.[52]
Генеральная прокуратура внесла в Верховный суд представление об объявлении акта купли-продажи комбината «Криворожсталь» недействительным, сообщает «Новый регион».
Мартин Водичка, старший менеджер отдела по обслуживанию VIP-персон, превосходно говорил по-английски.
– Наш отель «Мариотт» был открыт в 1999 году прямо в историческом центре города Братислава – столицы независимой демократической Словацкой Республики, – Мартин шпарил без передышки, заученно, но вместе с тем с выражением, чтобы слушателю было интересно. – Наш отель «Mариотт» – это двести девяносто три со вкусом обставленных номера, включая люксы и президентские апартаменты. В распоряжении гостей – индивидуальное кондиционирование номеров, комплектно оборудованные ванные комнаты, спутниковое телевидение, сейф, мини-бар, прямой телефон. Брассерия «Пеликан» сервирует завтраки для гостей, здесь же можно заказать блюда французской, американской и чешской кухни а la carte. В отеле есть отвечающий мировым стандартам фитнес-центр с бассейном. Рядом находится отличное казино и лучший в городе боулинг-центр.
– А по-русски вы еще не разучились говорить? – с тонкой ироничной улыбкою поинтересовался у Водички мистер Еленский. – Или русский уже не в моде?
– Если надо, будем говорить и по-русски, – профессионально пропустив издевку мимо ушей, ответил Водичка. – Сейчас в Братиславу едет много состоятельных людей из Москвы. Словакия всегда была привлекательной для русских, поэтому мы привлекаем в сервис людей со знанием и вашего языка.
– Тогда почему вы говорите со мной по-английски? – хмыкнул Еленский.
– Но ведь вы гражданин Великобритании, – дипломатично ответил Водичка, – я лишь соблюдаю протокол.
– А! И вы здесь, мистер Еленский, – Джордж Соснос с подчеркнутым радушием поднялся навстречу Березуцкому, – не усидели в своей лондонской крепости? Какая смелость! Я в восхищении.
– Ну, я же не могу остаться в стороне, когда пахнет хорошими политическими дивидендами и вульгарными деньгами, вы же тоже, старый ястреб, не просто так сюда приехали, воздухом дышать, – улыбнулся Березуцкий, двумя руками пожимая протянутую ему пятнистую от старческой пигментации ладонь, – и потом, какая уж тут смелость, милый Джордж, здесь я под защитой американской морской пехоты, я личный гость президента Соединенных Штатов, вот у моего учителя Владимира Ленина, вот у того смелость была настоящая!
– Мой хороший друг Арманд Хампер, тот с Лениным встречался, за то ему Брежнев и благоволил, – улыбнулся Соснос.
– У вас потрясающие связи, – польстил Березуцкий, – а что? Гавел будет? Я хотел перекинуться с ним парой слов.
– Президент приглашал Гавела, но тот сильно болен, – с сожалением в голосе сказал Соснос.
– Все мы, увы, смертны, – дежурно согласился Березуцкий и вдруг поинтересовался: – а вы знакомы с Бадри Патаркацейшвили? Мой прекрасный грузинский друг, между прочим.
Визит Буша в Словакию завершался большим приемом для представителей демократических сил Восточной Европы, который администрация устраивала в отеле «Мариотт».
И Березуцкий был лишь одним из почти двух сотен в списке официально приглашенных лиц.
– Рад тебя видеть, Майк, – радостно, насколько можно было вообще изобразить радость на библейском лице, приветствовал Боуна Березуцкий, – я вижу, тут собралось интересное общество.
– Да, Борис, – улыбкой ответил на приветствие Майк, – ты знаком с сенатором Маккейном? Я вас познакомлю. Это очень перспективный человек, скажу я тебе. Очень! Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Мы знакомы со стариной Маккейном, и у нас даже запланирован отдельный разговор на вечер, – ответил Березуцкий, – но я буду рад, если ты представишь меня своим молодым украинским и грузинским коллегам.
– Да, разумеется, – кивнул Майк, – вон там, рядом с Бобом Хэлви, ты его, конечно, знаешь? Вон, стоят Гига Бикерия, Слободан Ивонарович и новые украинские герои: Лученко, Зиншенко – весь цвет молодых демократий.
– Давай не будем, Майк, – добродушно обнимая Боуна за талию, доверительно сказал Березуцкий, – мы с тобой ведь понимаем, что все эти слова про демократию – это только пустые бла-бла– бла. Я деловой человек, меня интересуют только те преференции, что я получу за поддержку твоих так называемых молодых демократов.
– Ну, ты циник, – хмыкнул Боун, – даже у нас в Белом доме при всем нашем прагматическом цинизме и то принято соблюдать какой-то словесный камуфляж.
– Среди своих это совсем не обязательно, – с полной серьезностью сказал Березуцкий, – все стервятники сюда слетелись, сперва самые сильные первого мяса склюют, потом и тем, что послабее, политической тухлятинки достанется. Ты же все понимаешь, Майки! И ты своих денег на этой поддержке демократий отпилишь, и уж кто-кто, а Джорджи Соснос без своего кусища в клюве отсюда не улетит.
– Ну и ты тоже, – дружески похлопав Березуцкого по спине, заметил Майк Боун, – ты ведь известный игрок в этом казино! Ни одной крупной ставки не пропустишь.
– Наша «оранжевая революция» полностью победила в Киеве, как и ваша бархатная революция роз, – сказал Лученко, чокаясь с Бикерией, – теперь мы могли бы и заняться экспортом наших революций, ну, скажем, для начала в Минск, потом в Астану, а потом и наша главная цель – Москва!
– Да, главные богатства там, – согласился Бикерия, – наши шефы, я имею в виду сенатора Маккейна, Джорджа Сосноса и Майка Боуна, всегда повторяли, что главная цель – это установление демократии в России.
– Эх, немного недожали тогда, в девяностом году, – посетовал Лученко, – можно было ввести в Россию морпехов и голубые каски ООН для охраны ядерных объектов, безопасность которых слабое правительство Ельцина не могло обеспечить, тогда все было бы совсем иначе.
– Ничего, мы еще свое возьмем, – ответил Бикерия, беря с подноса у услужливого официанта в белом фраке новый бокал шампанского, – и выпьем за Америку, господа!
В зал, где сидели лидеры молодых демократий, входили Буш и Маккейн, причем Буш что-то шептал сенатору:
– Преференции и еще раз преференции, наша задача – извлечь из ситуации как можно больше политической и экономической прибыли. Наши инвесторы вкладываются в демократии Восточной Европы для того, чтобы получать реальные экономические выгоды. Рынки этих стран должны быть полностью отданы нам, нашим производителям. Никаких пошлин и никакого протекционизма и защиты «своих местных товаропроизводителей» я не потерплю. Мы не для того тратили миллионы, чтобы потом нам закрывали рынки. Имей это в виду, когда будешь ставить задачи новому руководству этих стран.
– Это понятно, господин президент, – кивнул сенатор, – но есть определенный дилей времени, экономический профит более инерционен, нежели смены политических климатов, и инвесторы должны набраться определенного терпения. Кстати, тут одна проблема. Есть этот русский диссидент Березуцкий. Он дал Ищенко около пятидесяти миллионов долларов и уже требует себе серьезных преференций.
