- Поставим вопрос несколько шире. Что такое помощь нуждающимся, и как она финансируется? Если у страдающих членов общества нет денег, грубо говоря? - он выжидающе окинул Феликса взглядом.
- Благотворительность?
- Именно. Мы создали анонимное благотворительное общество, и одолжили немного средств у тех, кому неплохо было бы заняться филантропией. В широком смысле… Порой человека не подтолкнёшь, он и не задумается, - Отто подошёл к окну. - Вы считаете это преступлением? Мы же не используем деньги на… кхе, так сказать… вульгарное обогащение. Я, с тех пор как убедился в том, как работает государственная кухня, уже и не знаю кто имеет право готовить ужин… то есть вправе вершить справедливость…
- Да уж, в полицию не обратишься… Но для того, чтобы его вершить, как вы сами меня только что убеждали, надо хотя бы спуститься с небес, - банкир внимательно окинул взглядом присутствующих. - Кто из присутствующих здесь, мог бы похвастать этим?
- С небес не знаю. А за подземелье могу поручиться, за себя и за Ренату, - глаза у Фема заблестели. - И я, и она, родились заново. Это, думаю, и есть то, что вы имели в виду, ведь так?
В ответ Феликс пожал плечами и задумался. Он сидел за столом и, казалось, совсем ушёл с себя. Детектив отодвинул занавеску:
Подъехала машина Сильвии. Она здесь. Прошу пройти в хирургическую. Сейчас вы станете свидетелем массовых перевоплощений.
Спустившись на этаж ниже, они вошли в блестевшую холодом стерильности хирургическую. Оборудовано всё было по последнему писку прогресса. При входе пришлось одеть халаты, тапочки и шапочки.
***
Полулёжа в полу кресле какого-то неведомого хирургического назначения, Отто отвечал на вопросы стоящего у окна Шульца.
- Что, по вашему босс, было бы лучше в данной ситуации? Ну, допустим, соберём компромат, выложим в сети. Дальше что? А не навредим мы безопасности Англии? Людей, в конце концов, которые тут живут? И потом эти арабы…
Отто поморщился, и тут же получил выговор от Сильвии. Увернувшись от кисточки, он сказал:
- Что тут можно сказать… Разве правда может навредить? То есть, да может. Но может, это к лучшему… А угроза безопасности… Кому? Вы в окно посмотрите. Кто там ходит? Кто нам угрожал, уже здесь. Обратите внимание на этот национальный винегрет. Такое ощущение, что нас смешали для того, чтобы разобрать по веточкам, как в известной притче про веник… - он получил помазком по носу.
- То есть всё-таки, что же подрубит их корни, а босс? - продолжал приставать Шульц.
- Деньги. Законодательство… Мы же не всесильны, в конце концов! Что тут рассуждать… Надо делать, что в наших силах… А знаешь, мы их не победим, - тут он задумался. - Они ведь сами себя сожрут!
Тем временем в комнату вошла совершенно новая Рената. Её было не узнать - блондинка, лицо, какое-то не такое.
Присутствующим пришлось даже немного прищуриться. Рената представилась как Фелисия Кверти. Фамилию ей выдумал неутомимый Шульц, поколдовав над клавиатурой. Как он выразился, многие имена и фамилии уже там вбиты. Надо только всмотреться как следует, и оно проявится. При этом Отто Макс почему-то стал Аароном Шулерманом.
«Оригинально для человека по фамилии Шульц…» - ворчал детектив.
Сам Шульц выдумал себе дурацкую фамилию Козак.
«Ты бы ещё Бен Ладен себе взял. Мы же тут не псевдонимы выдумываем! Такая фамилия выглядит подозрительнее, чем твоя новая внешность!» - ворчал Отто Макс.
А внешность была действительно, выдающаяся. Когда с обновлённого Шульца сняли полотенца, истерика продолжалась минут пять. Фем перекрестился, а Отто схватился за голову.
«Дисквалифицированный клоун! Петух с пролысинами и татуировкой на лбу… Ты похож на спасшуюся жертву китайской кухни!» - Отто был вне себя, - «Бежал из под поварского тесака…»
- Причём, чуть поздно… - усугубил Фем.
Его защищала Сильвия: «Вы ничего не можете понять в молодёжных тенденциях! Вы безнадёжно стары, и это будет только ухудшаться!»
Он отвечал ей комплиментом. А она опять: «Вот вот, уже начало ухудшаться!»
Когда в полдень раздался звонок от Дороти, всё было готово. Тем не менее, Рената, которая должна была встретить «гостей», дрожала как осиновый лист. Она знала, что будут несколько человек из банка, и один «бес», с Воксхолл кросс. Это была её первая встреча с опасностью, лицом к лицу. Её все настраивали и поддерживали. Но было страшно. Очень страшно.
***
- Добрый день, мы к Феликсу Леви, - произнёс один из вошедших. Это был знакомый Ренате заместитель отца по внешним операциям.
«Только бы не узнал…» - пронеслось в голове.
Но он был далёк от узнавания. Талант Сильвии был, как всегда, на высоте.
Он снял заснеженную шляпу, обнаружив аккуратную лысину. Остальные стояли за его спиной и были совершенно не примечательны.
«Какие-то серые волки…» - подумала Рената.
- Добрый день, вы можете оставить верхнюю одежду здесь, а потом следуйте за мной, - сказала медсестра Кверти, глянув на уткнувшуюся в журнал Дороти.
«Могла бы и помочь…» - пронеслось в голове у Ренаты и она цыкнула на секретаршу.
Та медленно подняла глаза на медсестру, и тут же уронила их обратно в развёрнутый журнал. Казалось, даже со звуком.
Рената специально отвлекалась на эти мелочи - лишь бы поменьше иметь контакт с гостями.
Те степенно сняли пальто, и причесавшись у зеркала проследовали по лестнице за Фелисией. У входа в палату Феликса, с очень печальным лицом, стоял доктор Крунштадт. Выглядел он совсем по другому, очень взросло, с какими-то медицинскими усиками. Нос был крупнее, а на глазах красовались круглые очки в золотой оправе. Сильвия состарила его лет на десять минимум. Он был весь седой и морщины незаметно подчёркивали накопленную мудрость.
«Накопленную самой Сильвией…» - подумала Рената.
Вошедшие представились, и доктор провёл их к Феликсу. Вид отца в очередной раз поразил Ренату. Сильвия защитила бы докторскую диссертацию своей работой. Перед пришедшими лежал бледный, измождённый болезнью старик. Он еле ворочал красными глазами, видимо, следуя урокам гримёрши. Весь его вид буквально уговаривал: «Отнесите меня на кладбище, и поскорее!»
Заговорил заместитель. Он запинаясь нёс какую-то запланированную ерунду про то, как они все скорбят, что весь офис шлёт ему приветы, и вот эти цветы. Что они его помнят, и мысленно все здесь, в этой комнате.
«Слава Богу, их тут нет…» - подумала Рената.
Его разглагольствования прервала неожиданно появившаяся Эрика. Войдя, она невольно вскрикнула, увидев Феликса. Судя по всему, проказник Шульц специально её не предупредил. Гад. Он ещё утром вещал, что первая реакция самая верная, а актёрское мастерство включится позднее.
«Циничный…паршивец, Станиславского начитался!»
Феликс попытался приподняться с кровати, чтобы рассмотреть, кто вскрикнул. Попытка провалилась — он, видимо, уже хорошо вошёл в роль. Не удержавшись на локте он рухнул. Ренате было видно что, стоящий рядом Алекс, явно сдерживал смех. Доктор Крунштадт попросил всех удалиться. Он боялся, что мастерство перевоплощения может изменить Феликсу, и он как-нибудь себя выдаст. Выйдя в соседний кабинет, гости завели разговор о состоянии господина Леви. Они явно не ожидали увидеть такие быстрые изменения.
- Как так получилось… Он же неделю назад был совершенно в другом виде… так сказать, - проговорил ошеломлённый заместитель, вытирая запотевшую лысину.
- Увы, так бывает, - уклончиво ответил Алекс. - Никто не застрахован. И, поверьте, чем быстрее всё завершится, тем ему же лучше.
«Сильвия явно переборщила!» - мелькнуло у него в голове.
- Как вы думаете, сколько ему осталось? - спросил один из серых костюмов.
- Я бы не дал бы больше двух недель. В лучшем случае.
- Стало быть в худшем… дольше? - проговорило из костюма.
- То есть?
- Ну, в смысле, чтоб ему же было лучше…
- В каком-то смысле да. Но мы, врачи, предпочитаем думать наоборот.
- А… - у костюма явно что-то было на уме. - А как вы, врачи, предпочитаете думать об эвтаназии?
- Я не Джек Кеворкян… - Алекс выглядел шокированным прямотой вопроса. - А он уже умер. Сам. Вы знаете, что это противозаконно.
- Мы вам хорошо заплатим и устроим всё законно. А?
- Я не вижу никакого смысла. Ему осталось две недели…
- Ну, мы тогда переведём его в свою клинику. Это будет всем проще, - пожал плечами серый костям. - А там подумаем, как ему помочь…
- Хорошо, подождите. Я должен подумать, - Алекс выглядел сконфуженным. - Вы ведь понимаете, что Эрика не поверит… Вам надо будет и с ней договорится.
- О технике мероприятия мы поговорим позднее. Сначала дайте согласие.
- Завтра, - доктор Крунштадт поднялся с кресла, показывая, что аудиенция окончена.
- Хорошо, завтра, так завтра, - произнёс костюм, и протянул Алексу визитку, - позвоните не позднее полудня. Не хотелось бы господина Леви перевозить в другую клинику. Тревожить лишний раз. Мы ведь переживаем за него.
