В Индии кроме сати существовало множество других форм религиозного самоубийства. Первые индийские священные писания упоминают о такой практике, хотя она, конечно, сильно пошла на убыль с распространением по всей стране буддизма в VI веке до н. э. Тогда людям было строго запрещено убивать себя, хотя в некоторых буддийских текстах такой акт иногда оправдывается. Только после упадка буддизма и возвращения на сцену индусских богов традиция ритуальных самоубийств возродилась с новой силой. В «Пуранах», этих религиозных текстах первых веков укрепления христианства, мы видим совершенно иное отношение к самоубийству – его даже восхваляют, если только этот акт проходит в священных местах и с выполнением определенных обрядов.
В упомянутых текстах авторы утверждают, что такое самоубийство – это не право жертвы, а предоставленная ей привилегия. Это не побег от нечистых, а вознаграждение за аскетическую жизнь, достижение высокого уровня совершенства. Главной причиной было желание одним махом прервать вечный цикл рождения и смерти, к которому приговорен каждый индус, так как самоубийцы, по их представлениям, не могли вернуться назад, на землю. Такое правило распространялось и на жертву сати. Вдова умершего человека, принявшая добровольную смерть на костре, уже никогда не возвращалась в этот мир. Другим предлогом была месть за причиненное зло. Духи самоубийц обычно вызывали у всех ужас, и они всегда преследовали тех, кто нанес им оскорбление. Если кредитор постился возле дома своего должника, то тот должен был поскорее заплатить ему деньги, если он только не хотел, чтобы заимодавец умер, а его дух не давал ему покоя на земле. В Раджистане существовала некая секта «бардов», которые умели заставить людей выполнять свои требования – «трага». Бард обычно проливал собственную кровь или кровь своего родственника, призывая гнев богов на головы злоумышленника, упрямство которого привело к такой своеобразной жертве. Иногда целый отряд бардов окружал дом обвиняемого, и они начинали обряд голодания, заставляя и всех обитателей дома голодать вместе с ними, что продолжалось до тех пор, пока не были удовлетворены все их условия. Дух самоубийц бардов считался священным, и именно он внушал величайший ужас. Трага, таким образом, превратилась в способ вымогательства денег.
Существовало немало специальных мест, предназначенных для принесения себя в жертву. В одном из текстов «Пуран» говорится, что тот, кто расстался со своим бренным телом в Пехоа, на северном берегу реки Сарасвау, прочитав предварительно все полагающиеся по такому случаю молитвы, уже никогда не умрет. В другом тексте рекомендуется совершать самоубийства в Каси, в районе Бенареса. Этот древний город, по существу, был Меккой для паломников со всей страны, которые были убеждены, что если они добровольно умрут в Каси, то прервется их жизненный цикл и они наконец не будут вовлечены в череду бесконечных рождений. Сам бог Шива предлагал спасение тем, кто отважился умереть в этом месте, и он даже нашептывал им на ухо свою молитву. Другим священным местом было слияние двух рек: Ганга и Ямуны, здесь, как считалось, было удобнее всего полоснуть себя ножом по горлу.
Для ритуальных самоубийц предлагался широкий выбор способов покончить с собой. Можно было утонуть в реке, броситься вниз головой с высокой скалы, сжечь себя или уморить голодом. Смерть от изнеможения была одним из наиболее распространенных методов. Будущая жертва отправлялась глубоко в Гималаи и взбиралась по их крутым склонам до тех пор, пока силы не оставляли ее и она не падала замертво на землю. Некоторые предпочитали умереть, зарывшись там поглубже в снег. Члены секты джейн специализировались на медленном умирании, и смерть от длительного поста считалась излюбленным методом. Существовал очень хороший способ для продолжения предсмертной агонии. Самоубийца ложился на медленно тлеющий костер из коровьего навоза или же просил подвесить его вниз головой над ним, чтобы ему было удобнее слизывать языки пламени. Некоторые члены секты отрезали от себя кусочки плоти, предлагая поклевать их хищным птицам. Подобная методика горячо рекомендовалась в религиозных текстах, составленных в период между XIII и XVIII веками. Можно привести несколько примеров ритуального самоубийства, совершенного великими людьми. В период существования империи Гуптов (основана в 320 г. н. э.) появилась поэма, описывающая гибель царя Аджи, который добровольно утонул в том месте, где сливаются две священные индийские реки – Ганг и Сарайяк, после чего тут же вознесся на небо. Царь Кумарагупта, более поздний правитель Гуптов, взошел в 554 году на мучительный костер из коровьего навоза. Анандапала, сын правителя Пенджаба, в 1065 году бросился в костер после того, как потерпел поражение в бою. В полном соответствии с традицией великий индусский философ VIII века Кумарила добровольно сгорел на костре, а ученый и государственный деятель Хемакандра уморил себя голодом в 1172 году. Существует множество историй о мужчинах и женщинах, которые по собственному желанию расстались с жизнью, занимаясь божественным созерцанием, отказываясь принимать пищу и пить воду, пока не наступала смерть. В XV веке в Индии пали все барьеры на пути к самоубийству. Вначале это было привилегией только высшей касты браминов, ну а теперь такое право предоставлялось члену любой касты. Массовые самоубийства вошли в моду, и когда царь Нарсинга в центральной провинции умер в 1516 году, то пятьсот мужчин и женщин, его верных подданных, бросились в костер. О другом массовом самоубийстве сохранились сведения, высеченные на каменном столбе в Халебиде, штат Майсур, на юге Индии. Он был поставлен в честь генерала Кувары, после гибели которого тысяча преданных ему воинов вызвались разделить его судьбу. На этом столбе можно увидеть каменные изображения воинов, которые мечом отрубают себе руки, ноги и даже голову.
Обряд «джаухар», когда все племя, как мужчины, так и женщины, расстается со своей жизнью всего за несколько часов, чтобы тем самым избежать всех ужасов, связанных с пленением, – весьма древний обычай. Он восходит к своим истокам около 1000 г. до н. э. Спустя семьсот лет после этого Александр Великий в ходе своей индийской кампании разорил дотла Агаласси, но оставшиеся в живых его жители, как говорят, около двадцати тысяч человек, подожгли то, что осталось от их столицы, а сами с женами и детьми бросились в огонь. Подобные обряды наблюдались в Индии и после завоевания ее династией Великих Моголов. В 1533 году был осажден город Читор. После того как все отважные воины пали в бою и исход сражения был предрешен, по особому сигналу из бочек в щели скалы был высыпан порох. В огне взрыва погибли тринадцать тысяч женщин во главе с матерью царя. «Героини» таких массовых ритуальных убийств пользовались, как и жертвы сати, всеобщим уважением, и им поклонялись в храмах. Об их героических поступках вспоминали на религиозных праздниках в Раджистане, а паломники приходили к местам их гибели.
Многие формы ритуального самоубийства существовали без особых трудностей до последнего столетия, и их даже описывали очевидцы-англичане. Наиболее знаменитой из всех была церемония Джаганата, проводившаяся ежегодно в Пури в честь бога Вишну, которая известна и под другим названием – Джаггернаут. Один английский очевидец, Г.Т. Колбрук, сообщает, что в начале XIX века собственными глазами видел, как люди бросались и гибли под колесами громадной колесницы, на которой доставляли изваяние бога Джагганаты. Хотя такие обряды все еще существовали, они не вызывали особого восторга у английских властей и вскоре были запрещены.
Люди бросались вниз головой в Ганг и в других священных местах, чтобы тем самым добиться особой привилегии при следующем их рождении. Человек, выбравший для себя такую смерть, прежде проходил через ряд омовений, повторяя при этом мантры, или молитвы. Потом он бросался в воду с лодки или забредал на глубину с привязанными к рукам и ногам глиняными сосудами, которые утаскивали его под воду, когда наполнялись до краев водой. Особо добрым предзнаменованием считалось, если до того, как жертва утонет, ее уволочет в зубах крокодил.
На реке Нарбада в центральной провинции есть остров, на котором до 1824 года религиозные фанатики разбивались о скалу. Она, по преданию, считалась обиталищем супруга питавшейся человеческим мясом богини Кали. Люди также бросались вниз головой в пропасть в горах Нармада, исполняя давно принятые на себя религиозные обеты. А.Б. Кейт описал этот странный обряд, так как для основных действующих лиц, как и для множества зрителей, это была причина не кручины и печали, а радости и веселья. «На этом месте до восхода новой луны собирались толпы народа в день, назначенный для церемоний, которая пользовалась всеобщим одобрением, так как жертва должна была во всеуслышание объявить о своем намерении. Потом она в сопровождении оркестра отправлялась в близлежащие деревни просить милостыню».
