Départamentales — далеко не самые важные выборы в политической жизни Пятой республики. Раньше во Франции проводились кантональные выборы, но с 2013 г. их заменили выборы в советы департаментов.[195]
Избирательными единицами при этом остаются кантоны.
Департамент — основная территориально-административная единица во Франции, базовый элемент французской «вертикали» власти, служащий промежуточным звеном между муниципалитетом (органом власти коммуны) и региональным советом. Всего во Франции в советах департаментов более 4.000 народных избранников. Депутатское собрание — Conseil général — решает вопросы, связанные с социальной поддержкой материнства и детства, заботой о пожилых и инвалидах. «Генеральные советы» отвечают за выплату минимальных пособий безработным, за содержание и ремонт местных дорог, а также зданий средних школ. В общем, это та самая «работа на земле», в которой Национальный Фронт никогда не было особенно силен — за исключением описанного выше опыта в Энен-Бомон. В каком-то смысле получить хороший результат на départamentales было для партии не менее важно, чем одержать победу на выборах в Европарламент.
Однако результаты выборов оказались хотя и неплохими, но далеко не такими блестящими, как надеялись руководители Национального Фронта — и как полагали многие политологи. За несколько недель до выборов, например, эксперты считали, что НФ «может развить свой успех, достигнутый на майских выборах 2014 г. в Европарламент… с учетом резонанса январских парижских терактов партия Ле Пен, которая занимает радикальную позицию в отношении ограничения иммиграции во Францию, вполне может собрать более 30 % и стать лидирующей политической силой в стране».[196]
Действительно, Национальный Фронт начал мартовскую кампанию с массированной «атаки»: его представители были внесены в списки кандидатов в 93 % кантонов. И в первом туре départamentales (22 марта) НФ занял второе место по стране, получив 25 % голосов избирателей.
Сама Марин Ле Пен перед вторым туром заявляла, что ее партия «получит около 40 % голосов», и рассчитывала, что НФ поставит под контроль 1–2, а при удачном стечении обстоятельств 3–4 Генеральных совета (получить больше даже при таком великолепном результате Национальному Фронту не дала бы мажоритарная система). Некоторые основания для такого оптимизма были: выборы в советы департаментов обычно проходят при низкой явке, а для НФ с его дисциплинированным и пассионарным электоратом это, скорее, преимущество. Однако во втором туре, состоявшемся 29 марта, результат оказался не выше, а ниже — 22,23 %.
В то же время правые (блок СНД-СПН плюс Союз правых) получили 37,59 %, социалисты и их союзники — 25,49 %. Остальные голоса поделили между собой не примкнувшие к блокам левые и правые партии и движения.
С одной стороны, как отметили многие политологи, эти выборы подтвердили, что тенденция превращения Франции в трехпартийную демократию продолжает укрепляться. С другой, претензия НФ на статус «первой партии страны» оказалась явно преждевременной. Несмотря на сравнимые, в целом, результаты блоков правых, левых и выступавшего в одиночестве НФ, партии Марин Ле Пен не удалось получить большинства ни в одном совете департамента Франции. В то же время, СНД-СПН получил большинство в 67 департаментах, став настоящим триумфатором этих выборов. Левые, которые до выборов контролировали 61 департамент, сумели удержать не более 30[197]. О непопулярности их политики свидетельствует тот факт, что они потеряли Коррез — департамент, считающийся политической вотчиной президента-социалиста Олланда, Эссон — «родной» департамент премьер-министра Вальса, и Сен-Маритим — министра иностранных дел Лорана Фабиуса.
Некоторым утешением для Национального Фронта стало то, что теперь он располагает 62 депутатами в советах департаментов по всей стране. По сравнению с общим числом «генеральных советников» (более 4000) это капля в море, но раньше не было и такого. Вкупе с довольно большим количеством муниципальных советников НФ это позволит партии создать интегрированную сеть местных отделений. Кроме того, партия расширила географию своего присутствия на избирательной карте Франции, добавив к уже освоенным юго-востоку (РАСА) и северо-востоку западные и центральные районы страны.
«Это поможет нам на будущих выборах, в том числе — на выборах в советы регионов в декабре этого года. Наша цель приближается — прийти к власти и воплотить наши идеи, которые восстановят могущество Франции, вернут ей свободу, безопасность и процветание», — заявила Ле Пен. По ее прогнозам, в результате выборов в региональные советы, которые должны состояться во Франции в декабре 2015 г. представители НФ займут кресла, по крайней мере, в четырех-пяти из них.
Подобный прогноз, однако, может оказаться чересчур оптимистичным. Все политические силы, участвовавшие в départamentales, рассматривали их как своего рода генеральную репетицию перед выборами в советы регионов (и как проверку актуальных возможностей партий перед президентскими выборами 2017 г.). Тактика, доказавшая свою эффективность в марте 2015 г., скорее всего, будет использована и в ходе будущих выборов.
Пример départamentales показал, что главной слабостью НФ по-прежнему остается его изолированная позиция по отношению к другим партиям и движениям. Как было показано в шестой главе, даже такая рыхлая и несбалансированная коалиция, как «Объединение темно-синих», значительно повысила результаты НФ на выборах 2014 г. (муниципальных и европейских). В ходе мартовских выборов не вступавшему ни в какие союзы Нацфронту противостояли альянсы СНД (главной оппозиционной партии, куда в декабре 2014 вернулся Николя Саркози) и Союза Правых и Независимых (СПН), а также социалистов и Союза левых сил. При этом СПН сам по себе представлял собой коалицию, отдаленно напоминавшую «Союз темно-синих», но гораздо более представительную[198].
Однако сможет ли НФ в принципе заключать такие союзы — остается не вполне ясным. На крайне правом фланге французской политики не так много партий и движений, с которыми Национальный Фронт мог бы вступать в коалиции. Совсем не случайно на вопрос портала «Русская Idea», есть ли у нее союзники, Марин Ле Пен ответила:
«Если хотите, наш союзник — французский народ. Конечно, есть люди, которые к нам присоединяются: голлисты, бывшие коммунисты, бывшие социалисты, старые РПР. На сегодняшний день НФ — единственная патриотическая сила, способная объединить французов самых разных политических взглядов, в точности из-за нового разделения: нация vs. глобализация. Мы думаем, что нация — наиболее эффективная структура, способная обеспечить безопасность, процветание и защиту идентичности людей. Наши политические противники имеют совершенно другое видение».[199]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
