Утро пятого дня пребывания войска возле Удолья супруги ол Реи встречали на укрытой деревьями небольшой полянке рядом со стоянкой пиренской дружины. Здесь они организовали себе тренировочную площадку и, заодно, место для пикника.
— Недлик! — громко вскрикнула служанка, готовившая чай на костерке.
Лохматый пёс, бегавший вокруг расстеленной на траве скатерти, привлечённый вкусным запахом расставленных рабыней блюд, решил полюбопытствовать, что в них разложено, и носом опрокинул кувшин с вином.
Мальчишка успел быстро поднять сосуд, но где-то четверть содержимого уже растеклась среди мисок и кубков.
— Всё, вам конец. Обоим. — ола Рей огляделась и подобрала ветку, слишком толстую для розги. — Допрыгались, дряни?
Виновник аварии, сообразительный как и все беспородные псы, быстро скрылся в кустах с места ДТП, а юный раб остался на корточках, вжатием головы в плечи изображая испуг.
В действительности же Недлик знал, что хозяйка никогда из-за пустяка не высечет. Так, погрозится только.
— Вам надо больше полагаться на зрительную память. — сделал замечание попаданцу мастер меча. — Даже один отвлечённый под ноги взгляд может стоить вам жизни.
Вести бой на подготовленной тренировочной или дуэльной площадке — это одно, а на случайной местности, когда мешают кочки, пни, стволы упавших деревьев и прочее — совсем другое.
Будущий капитан рейской дружины мгновенно запоминал рельеф местности и дальше следил только за противником, а вот у Андрея пока так не получалось.
— Буду стараться. — пообещал землянин, убирая меч в ножны. — Позавтракаешь с нами?
— Благодарю, но меня ждёт господин Гент.
Рантин коротко поклонился и направился к начальнице, которая в это время потрясая подобранной веткой объясняла мальчишке, как надо следить за своим наглым псом.
Десятника она отпустила, и завтракать супруги сели вдвоём, вначале ополоснувшись принесённой служанкой водой.
— Чем сегодня хочешь заняться? — поинтересовалась Джиса.
Она пила сильно разбавленное вино, в отличие от мужа, предпочитавшего по утрам крепкий чай. Жаль, что кофе не было, его хоть и привозили морем с другого материка, но особой популярностью этот напиток не пользовался.
В прежней жизни Андрей кофе не очень любил, а вот в новом мире по нему тосковал. Один раз только и удалось его отведать.
— Пока не знаю. — Немченко сменил сидячее положение на полулежачее. — В город не хочу. Там от наших боевых товарищей яблоку негде упасть. Да и успеем ещё в Удолье нагоститься. К своим на пару часов съезжу, хотя и там особо делать нечего.
Корпус разбитого нииторского генерала Истона отходил к Фожу. Видимо, получил от своих начальников соответствующие указания. Рвавшийся, несмотря на большие потери, преследовать врага Динобий ол Манел получил от короля недвусмысленный приказ оставаться возле Удолья и ждать подхода основных сил далиорской армии. Так что, в этих краях супруги Реи застряли недели на полторы-две.
Постоянно подслушивающий не только Рамалию ол Грейвер, но и командующего Андрей знал, как сильно тот расстроен полученным распоряжением. Разумеется, перечить монарху Динобий не решился. Зато на послезавтра назначил в ратуше большой пир для офицеров в честь выигранного сражения.
По мнению попаданца праздновать-то было нечего. Потери нагабинского полка и владетельных дружин оказались таковы, что впору вводить понятие «ол манелова победа» по образу пирровой, существовавшее на Земле.
— Белис сообщение получил? — Джиса поправила войлок, на котором сидела. — Всё нормально?
— Не знаю. Пока только передал моё пожелание.
Пришло известие, что на ставший Андрею родным Нагабин было совершено ещё одно нападение с моря. Очередную диверсию нииторского флота удалось отбить и не пустить врага в город. Однако, попаданец переживал, что кого-нибудь из его домочадцев могло занести в момент атаки в порт, а выяснить это из-за разрушения амулета он сам не мог. Вот и обратился к олу Бемину, чей городской особняк располагался неподалёку от жилища ола Рея, с просьбой, чтобы тот узнал через своих слуг, как обстоят дела у Циоры с Чинтером.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Уверена, там всё нормально. Если хочешь, помоги мне в приготовлении лечебных зелий.
— Можно подумать, я тебе для этого нужен. Мешать только буду. — отказался землянин. — Лучше дай мне свою книгу рецептов, я что-нибудь выучу.
— Зачем? Что ты там хочешь вычитать? Я и так могу назвать все снадобья и мази, которые научилась делать.
— Так и я хочу знать это благородное дело.
Джиса прекртила жевать брошенные в ротик несколько виноградин, с недоумением уставившись на мужа.
— Великий, я всё время забываю, какой ты у меня дремучий. — после паузы качнула она головой. — Мои рецепты тебе ничем не помогут, милый. Даже если ты, в соответствии с ними, точно подберёшь вещества, будешь соблюдать порядок их смешивания, вовремя подавать нужное количество магии в получаемый состав, ты получишь вместо, скажем, средства от запора, наоборот, слабительное. Или просто горькое зелье, в лучшем случае. А может и сильный яд.
— Почему?
— Потому, Анд. У меня стихия земли, а у тебя тени. Они по разному действуют на вещества. Думаешь, просто из жестокости используют в опытах, кроме преступников, состарившихся немощных рабов или каторжан? Как ты по другому узнаешь, что у тебя получилось? Сам станешь пробовать или мне предложишь?
Это на Земле фраза, что наука требует жертв, была образной. А в Гертале совершенно буквальной. Поэтому в этом мире практически невозможно увидеть старых невольников. Крепостных крестьян да, рабов нет. Они служили своим хозяевам не только в жизни, но и в смерти.
Где-то Немченко читал про земного средневекового учёного, который подхватив смертельную болезнь диктовал своим ученикам и ассистентам происходившие с ним изменения, ощущения и симптомы. Здесь согласия рабов никто не спрашивал, они покорно принимали алхимические препараты и рассказывали, что чувствуют, если конечно оказывались в состоянии говорить.
— Я понял. — кашлянул землянин. — А университет? Там какие-нибудь общие рецепты вам дают?
— Только известные и самые распространённые. Но, в основном, рассказывают о свойствах веществ и методах их комбинирования. Ещё преподают способы использования нейтральной магии накопителей. Только эта энергия мало на что в алхимии годиться. Разве что, на простенькие лекарства, бальзамы и мази. Ну, там, от температуры, от кожной сыпи, бородавки вывести, другую ерунду. Можно ведь и вообще иногда без магии обходиться, многие аптекари так и работают. Ты наелся, дорогой?
Её вопрос был точь-в-точь такой же, который в детстве Андрея его мать часто задавала отцу.
— Да. Наелся. — он начал подниматься. — Пожалуй, я не стану учить твоих рецептов. А общий справочник ты с собой не взяла? — попаданец, едва не отправившись в реку забвения из-за отравления, получил сильную мотивацию к пониманию возможностей алхимии. — Нет? Печально. Тогда ещё раз проеду мимо грейверцев. Может хотя бы сегодня удастся навесить слухача на саму Рамалию.
Девушка встала вслед за мужем и знаком показала слугам, чтобы те убрали остатки застолья.
Мгновенно последовала очередная сценка из тех, что напоминали Немченко фильм «Три мушкетёра», когда королевские придворные бросились доедать остатки монаршей трапезы.
Недлик, вместе со служанкой выхватывавший наиболее вкусные куски, ещё и делился со своим четырёхлапым другом. То, что не доедят эти трое, достанется обозным рабам.
— Возьми мою лошадь. — посоветовала Джиса. — Своё обличье ты меняешь, а про Буцефала — или Росинанта? — позабыл. Найдётся кто-нибудь наблюдательный и раскроет твоё внимание к сучке Грейвер.
— Вообще Буцефал. — машинально ответил попаданец, в очередной раз обозвавший себя последними словами за элементарную неосмотрительность. Действительно, могли обратить внимание, что у разных всадников одна и та же лошадь. — Росинантом я его зову, когда он у меня в меланхолии пребывает. — объяснять супруге разницу между конями Александра Македонского и Дон Кихота, разумеется, не стал. — Нет, твою не возьму. Гент и его дружинники удивятся неизвестному мужчине на ней. Вон, Гремшиковского оседлаю.
