(Кстати. Через неделю после нас в Исфаре оказался Сапунов и американец Брэндон. Они решили покататься на колесе обозрения, и стали единственными клиентами аттракциона. Однако, когда колесо с иностранными гостями достигло высшей точки, в городе отключили электричество, и колесо застряло. Пришлось хозяевам аттракциона звать дюжину мужиков-таджиков, которые вручную прокручивали колесо обратно, чтобы вернуть гостей на землю.)
Вот мы дошли до конца Исфары. Таджикские деньги у нас были заранее, обменянные в Оше. Но решили ехать не на автобусе, а автостопом, чтобы познать сущность Таджикистана. И вскоре нас подобрал КАМАЗ, едущий в Худжанд (бывший Ленинабад).
Худжанд — «северная столица» Таджикистана, второй город страны. Отделён от столицы — Душанбе — высокими перевалами, трудно проезжими. Нет автобусов в Душанбе, только автостоп, а поезд идёт полтора суток, делая огромный крюк через Термез и другие территории Узбекистана и якобы даже Туркмении, и поезд ходит в неделю раз. Похожая ситуация и в Киргизии: только Ош — не северная, а южная столица, и поездов на Ош уже вовсе не существует.
Худжанд — торговый город, всё везде продаётся, меняется, но цивильнее, чем в Оше, и на 10 % дороже. На реке Сырьдарье. Сразу за мостом — огромный памятник Ленину, настоящее чудо, он как гигантский железный богатырь, на фоне гор, как титан, шагает. Построен так, что виден только на фоне гор, никаких домов нет, только небо, горы и ВИЛ, здоровый — как на Октябрьской площади в Москве. Наверное, такой же должен был быть в Душанбе (быв. Сталинабаде), только не Ленину, а Сталину; но он не сохранился.
— Всё хотели снести, но не нашли денег на то, чтоб убрать памятник, — сказала нам русская старушка.
Отнесли книги по автостопу и подарили в главную Худжандскую библиотеку. Искупались в реке. Пляж весь зарос травой. Повсюду — изречения и портреты Эмомали Рахмонова. Тот лицом похож на Брежнева.
Таджики часто ходят с золотыми зубами. В Киргизии, в Узбекистане тоже любят золотые зубы. Женщины, мужчины 40–50 лет, прямо фанаты золотых зубов. Оказывается, даже на здоровые зубы ставят эти золотые коронки, это модно. И непонятно: в стране с зарплатами 30-40-50 долларов в месяц?..
Местные говорят, что одно короткое время город принадлежал повстанцам. Однако, сейчас почти все встреченные нами люди любят Президента и хвалят его, а к повстанцам относятся нехорошо. Следы гражданской войны, наблюдаемые нами десять лет назад, сейчас уже стёрлись. Нет такой разрухи, как раньше, нет танков на постах ГАИ, а портреты Президента уверенно смотрят в светлое таджикское будущее.
В главной городской мечети, на момент полуденного намаза, собралось человек 1000. И это в будний-то день! Сколько тут в пятницу приходит, наверное пол-города.
Карты города нигде нет, даже в библиотеке.
Поехали автостопом в Канибадам. Подвёз смешной таджик на Мерседесе. А в Канибадаме нас вписал дядька, проезжавший мимо нас на велосипеде. Он запарил всех своих домашних приготовлением плова для нас. Пока плов готовился, он показывал нам по телевизору узбекскую комедию «Друзья» (русскоязычный вариант). Мы спросили, нет ли таджикских фильмов, но у него таковых не имелось.
Наутро поехали в Узбекистан. Границу преодолели без проблем. Опять пришлось, правда, до копейки считать всю имеющуюся у нас наличность и декларировать её в письменном виде на въезде: узбекские сотрудники милиции могут проверить наличие декларации внутри страны, а пограничники — на выезде.
ЧЕРЕЗ УЗБЕКИСТАН — ДОМОЙ В ОШ
Город Коканд, когда-то столица Кокандского ханства, оказался пыльным и облезлым, не чета Андижану. Все старинные мечети его были заброшены, или превращены в музеи, которые вечно реставрировались. Зато в парке аттракционов покатались на колесе обозрения, на качелях и каруселях по смешной цене — 200 узб. сум (4 руб) с человека. Техническое состояние этих аттракционов было плачевным, в России их бы давно списали на металлолом.
Книжный магазин в Коканде состоял из одной комнаты 20 кв.м.
На правой стене — полки с старыми советскими книгами (на русском), видимо, сор, принесённый старушками на бесконечную и безуспешную продажу.
На левой стене — полки с ширпотребом.
И на передней стене — полки с сочинениями президента Ислама Каримова. На русском и узбекском языке, толстые и тонкие. Всего около 10 наименований, но разложены так, что как будто их много разных. Неликвиды, никто не берёт, тиражи от 50.000 экз. Купили три книги: «Родина священна для каждого», «Не построив новый дом — не разрушай старого» и что-то третье. Всё за ничтожные деньги.
— Самый дешёвый книга, — улыбнулись продавцы, доставая их с витрины.
Киоски «Союзпечати» здесь продают жвачку, сигареты, скотч и другие товары второй необходимости.
На базаре — дешёвые персики, груши, другие фрукты. Они спеют тут прежде, чем в Оше.
Арбузы вдоль дороги на полях продаются по 200 сом (4 рубля) за арбуз. Вечером дешевле.
Бананов, ананасов, цитрусовых и других привозных фруктов тут не имеется.
Дешёвых контор IP‑телефонии тут нет. Также во всех официальных банках и обменниках (их тут совсем мало) не принимаются российские рубли. Берут доллары, евро и йены. Смешно, ведь самая ходовая инвалюта — рубль! Её привозят из РФ труженики строек. И рубль принимается на базарах менялами. Но это незаконно, и можно получить большой штраф, хотя все меняют. И за нарушение режима регистрации — кто не зарегистрировался в три дня — штраф до 100 мин. зарплат, а во второй раз — 200–400 зарплат, или лишение свободы до 3 лет (статья 224 уголовного кодекса). Реально вряд ли посадят, но сдерут всё, что можно содрать.
По пути с Коканда в Ош разделились, т. к. узбеки не так легко подбирают трёх людей. Здесь почти нет больших машин. Все машины или советские б.у., или УЗ-ДЭУ местного производства, микро. Они все едут забитые, трёх людей с рюкзаками не посадишь. А грузовики — редкость. Но только мы разделились 2 +1, так сразу уехали в сторону Оша, и 14-го были вечером дома.
За время нашего отсутствия неприятностей не было. Хозяйка квартиры не проявлялась. Часть гостей разъехалась автостопом на Памир и на Китай. Зато приехал Луц с подругой (из Казани) и некие другие товарищи.
ИНТЕРНЕТ в ОШЕ
Недалеко от нашего дома обнаружился круглосуточный Интернет. Вообще удивительно, как они работают экономически — на грани рентабельности. В кафе находится шесть компьютеров; ночь стоит 50 сом (35 рублей). Причём сидит в среднем ночью человека четыре, значит собирают 200 сом (140 рублей). Но из них же надо платить зарплату мужику, который сидит, задрёмывая, и охраняет этот Интернет! Если платят ему, например, 100 сом, значит только половина (70 руб) остаётся на прибыль заведения. Плату за электричество и аренду они берут, конечно, из дневной выручки, которая несколько выше.
