Связь между «неиерусалимскими» археологическими находками и Объединенным царством также оказалась весьма сомнительной. Согласно библейской легенде, Соломон заново отстроил северные города Хацор, Мегидо и Гезер. Игаэль Ядин распознал среди развалин гигантских построек Хацора следы города, построенного мудрейшим из царей. В Мегидо он обнаружил дворцы времен великого царства. Знаменитые «соломоновы ворота» он нашел во всех трех древних городах. Увы, как выяснилось, архитектурный стиль этих ворот относится к несколько более позднему периоду (нежели искомый X век до н. э.); они оказались удивительно схожими с остатками дворца, построенного в Шомроне[192] в IX веке до н. э. Применение новейших радиоуглеродных методов датировки органических материалов подтвердило пессимистическую гипотезу, утверждавшую, что монументальные здания в северных районах страны возведены не Соломоном, а позже, в эпоху Израильского царства. У нас нет ни единого археологического свидетельства, подтверждающего факт существования легендарного царя, богатство которого Библия описывает в терминах, соответствующих масштабам могущественных Вавилонской и Персидской империй.
Напрашивающийся грустный вывод: если в X веке до н. э. на территории Иудеи и существовало какое-либо политическое образование, оно было максимум крошечным племенным царством, а Иерусалим — небольшим укрепленным городком. Вполне возможно, что в этом микрогосударстве сформировалась династия, получившая название «дом Давида». Надпись, обнаруженная в 1993 году в Тель-Дане, подтверждает это предположение. В любом случае, Иудейское царство по всем параметрам существенно уступало Израильскому, появившемуся на севере. Кроме того, Израильское царство, по-видимому, было создано раньше.
Уже из документов, найденных в Эль-Амарне, мы узнаем, что на очень раннем этапе истории в горном районе Ханаана существовали два крошечных города-государства: Шхем[193] и Иерусалим, а из надписи Мернепты — что в конце XIII века до н. э. в северных районах Ханаана проживал коллектив, именовавшийся «Израиль». Богатейшие археологические открытия 80-х годов на Западном берегу Иордана указывают на существенные различия, материальные и социальные, между двумя горными районами. На плодородном севере сельское хозяйство было гораздо более развитым, и там процветали многие десятки поселений. На юге в X и в IX веках до н. э. существовало не более двадцати маленьких деревень. Израиль уже в IX веке был мощным и стабильным государством; Иудея сформировалась и набрала силу лишь на исходе VIII века до н. э. В Ханаане с самого начала существовали два отдельных и соперничающих друг с другом политических образования, правда, схожих между собой в культурно-языковом плане; и там, и там жители говорили на различных диалектах древнего иврита.
Израильское царство времен династии Омри было значительно могущественнее Иудейского царства династии Давида и затмевало его. Именно об Израиле у нас есть древнейшие внебиблейские свидетельства: надпись ассирийского царя Салманасара III на «черном монолите» из Карха, известная стела царя Меши, надпись, найденная в Тель-Дане[194], и др. Все значительные постройки, в прошлом приписываемые царю Соломону, на деле относятся к более поздней эпохе Израильского царства. Это было одно из самых богатых и густонаселенных государств региона, границы которого в пике могущества доходили до Дамаска на севере, Моава на востоке, Средиземного моря на западе и Иудейского царства на юге.
Археологические данные, добытые в различных местах, указывают, что и жители горных северных районов, и крестьяне Иудеи были закоренелыми язычниками. Разумеется, они поклонялись популярному Яхве, постепенно становившемуся, по аналогии с греческим Зевсом и римским Юпитером, центральным местным божеством, но не оставляли и служение другим богам, таким как Ваал и Шемеш; в их пантеоне всегда оставалось место и для пленительной Ашеры[195]. Авторы Пятикнижия, поздние монотеисты из Иудеи, питали отвращение к властителям Израиля, но в то же время страстно завидовали их фантастическим могуществу и славе. Они без колебаний присвоили их престижное имя — «Израиль», считавшееся, по-видимому, очень древним. При этом они ни на секунду не переставали осуждать их за религиозную и моральную греховность.
Главное прегрешение жителей и царей Израиля состояло, разумеется, в том, что их государство было разгромлено Ассирийской империей уже во второй половине VIII столетия до н. э., задолго до гибели Иудейского царства в VI столетии. Кроме того, после него практически не осталось «агентов божественной памяти», умевших придать своим фанатическим верованиям привлекательную псевдоисторическую форму.
Таким образом, согласно теориям, выдвинутым большинством новых археологов и библеистов, великолепное Объединенное царство никогда не существовало, и у царя Соломона не было огромных дворцов, где он мог бы поселить свои семьсот жен и триста наложниц. То обстоятельство, что Библия даже не приводит название его огромной империи, подкрепляет эти теории. Поздние авторы изобрели и приукрасили величественную схему государственной коллективной идентичности, опиравшейся, разумеется, на милость и благословение единого Бога. Заодно они с помощью богатой и нестандартной фантазии привели в порядок общеизвестные сюжеты о сотворении мира, всемирном потопе, скитаниях праотцев и борьбе Якова с ангелом, исходе из египетского рабства, переходе через Красное море, завоевании Ханаана и чудесной остановке солнца над Гивоном.
Центральные мифы о древнем происхождении удивительного народа, вышедшего из пустыни, завоевавшего обширную территорию и создавшего великое царство, хорошо послужили в эпоху подъема еврейской национальной идеи и сионистского поселенческого движения. На протяжении ста лет они были своего рода текстуальным (вдобавок каноническим) источником энергии, подпитывавшим очень непростую политику формирования идентичности и колонизаторскую деятельность, требовавшую постоянных самооправданий и многочисленных жертв.
Стараниями «склочных и безответственных» археологов и библеистов в Израиле и вне него эти мифы стали меркнуть, и к исходу XX века сложилось впечатление, что они могут превратиться в своего рода литературные легенды, отделенные от настоящей истории непреодолимой пропастью. И хотя израильское общество уже не являлось совершенно ангажированным, а потребность в исторической легитимации стала гораздо менее острой, ему все еще трудно было освоиться с новыми открытиями. Поэтому переворот в исторической науке вызвал шквал общественного негодования.
X. Библия как аллегория
Со времен Бенедикта Спинозы и Томаса Гоббса, живших в XVII веке, то есть с момента возникновения современной философии, не утихает спор об авторстве библейских текстов. Установление личностей авторов, разумеется, локализует их во времени и, следовательно, проливает свет на мотивы, лежащие в основе их блистательного сочинительства. Гипотезы были весьма разнообразны — от традиционной, утверждавшей, что Моисей записал Пятикнижие под диктовку самого Бога, теории библейских критиков XIX столетия, согласно которой разные части Библии создавались в различные времена и в разных местах, до современных истолкований, относящих большую часть библейских текстов к персидскому или даже эллинистическому периоду. Но хотя филология и археология и способствовали значительному прогрессу в этой области, едва ли мы даже в отдаленном будущем точно узнаем, когда написаны библейские книги и кем были ее таинственные создатели.
Выдающиеся израильские исследователи-первопроходцы из так называемой Тель-Авивской школы — Надав Неэман, Исраэль Финкельштейн, Зеэв Герцог и другие — выдвинули теорию, согласно которой основная историческая часть Библии была написана в период правления царя Иосии незадолго до гибели Иудейского царства. Их теория хотя и чрезвычайно интересна, но, тем не менее, основывается на проблематичных аргументах. Этим ученым удалось убедительно доказать как то, что Библия не могла быть написана раньше, чем в VIII веке до н. э., так и то, что большинство содержащихся в ней историй являются вымышленными[196]. Однако их базисное предположение, утверждающее, что библейское конструирование прошлого было обусловлено почти исключительно политическими интересами манипулятивного правителя (царя Иосии), с неизбежностью порождает проблематичные анахронизмы.
Раскрыв, например, захватывающую книгу Исраэля Финкельштейна и Ашера Сильбермана «Раскопанная Библия», мы встречаем там довольно-таки современное «национальное» общество, верховный правитель которого, царь Иудеи, стремится объединить под своей властью собственный народ и беженцев из погибшего Израильского царства, «сочинив» для этого книгу Торы. Стремление присоединить к Иудее северные территории побудило его изобрести «ангажированную историю», призванную сплотить обе части новой «нации». Впрочем, эти два талантливых археолога, как и их последователи, не сумели отыскать ни единого внебиблейского свидетельства проведения культовой реформы монотеистического толка в VII веке до н. э. в маленьком государстве Иосии. Пока археологические находки не противоречат библейскому тексту, они охотно на него опираются, постоянно «заряжая» его современными политическими реалиями. В ходе чтения книги начинает казаться, что даже если в деревенских хижинах Иудеи и не было телевизоров и радиоприемников, то, по крайней мере, все ее жители были грамотны и с энтузиазмом ознакомились с содержанием распространенных среди них свежеотпечатанных томиков Торы.
