я чувствую себя защищенной. Он каждый раз помогает, поддерживает, исправляет.
Максимум, который я позволила себе это поцелуй в щеку, даже не думая о том, что ночью позволяла куда больше, но мне лучше сначала привыкнуть, чем буду нести чушь в попытке казаться прежней.
Успела переодеться, привести себя в порядок и проснулся малыш. Сделали все утренние процедуры и спустились кушать.
Какой я ощущала себя сегодня? Не могу сказать, но тело болело, тянуло, жгло. А еще казалось, что кожа покрыта слоем из вчерашних прикосновений, отпечатавшихся невидимой пленкой. Все вызывало воспоминания и отзывалось трепетом внутри меня, где-то в центре души.
Казалось, я чувствовала его еще острей и то, что он очевидно рядом, что он смотрит…
Зашел к нам на кухню и сел недалеко от стульчика Рамиля.
Пристально следит… даже слишком.
Открыла рот спросить «в чем дело», но Далер начал первый.
– Даша, расскажи о себе.
Приехали.
Что за вопрос?
– Это обязательная процедура наутро после секса с тобой? Кровь, мочу сдавать? Справка от нарколога? – улыбаясь язвила, даже не знаю, что, чувствуя внутри.
– Нет.
– Ну тогда задавай по-настоящему интересующие тебя вопросы. Предельно точные желательно. У тебя на меня есть досье, значит тебе нужно что-то чего там нет. Что именно, Далер?
Встала, сложив руки на груди, отдав малышку бутылочку со смесью.
– Твой отец.
– Неожиданно. Но я единственная кто не сможет тебе сказать о нем ничего. Я не видела его ни разу в своей жизни. Мама всегда отнекивалась и не ответила ни на один мой вопрос о нем. А после, я перестала пытаться. В конце концов, он меня тоже не искал, хотя знал где я живу.
– Откуда такая уверенность?
– Мама сказала. Как-то так. Не думаю, что он интересная личность. Ты выкуп хотел просить? Не выйдет Халилов, я невеста без приданного и кучи богатых родственников, – улыбаюсь, сбавляя градус.
Смысл мне колючки выпускать, если он живет в среде, где нельзя никому доверять?
Он задумчиво кивает.
– Вы тут закончили? – внезапно встает.
– Допиваем утреннюю порцию вкусняшек, – улыбаюсь, когда он гладит сына по голове и подходит ко мне, притягивая рукой к себе.
– Тогда заканчивайте и приходите ко мне в гостиную, – глажу его предплечья.
– Нужно будет обработать рану.
– Успеешь, – целует меня забирая кислород, а после правой руки быстро забирается под мои штаны и сжимает попу.
– Ну Далер, – поддаюсь его ласке.
– Это сильнее меня, – кусает нижнюю губу, зализывая языком.
Отлипаю от него, точнее отдираю его от себя и смеюсь.
– Иди уже. А то кухня превращается в место для выброса эндорфинов. Скоро избегать ее буду.
Располагаемся с Халиловым на диване, точнее я оказываюсь прижата к его груди спиной и перехвачена одной рукой, которая залезла под майку и гладит все доступные места. Малыш ползает и вытаскивает все отовсюду. Точнее я расставила игрушки на нижние полки, чтобы ему было интересней.
– Скоро все будет готово к вашему вылету, – нарушает он молчание заставляя мое сердце остановиться.
– Что?
– План не меняется, Даша.
– В каком смысле? Я не полечу никуда, – протестую шокированная этим заявлением.
– В том смысле, что маршрут построили для тебя, Рамиля и твоей матери. И ты полетишь.
– Я о том, что не хочу уезжать. Я не доверяю никому кроме тебя и ни с кем не поеду.
– Не истери. Так будет правильно. Как только все черти прознают про тебя и сына я буду в ловушке, а вы в опасности.
Градус паники поднимался, и я была готова сорваться.
– Я не истерю, Далер, никогда. Я хочу тебе объяснить, что если ты и доверяешь другим, то я нет, – пытаюсь выпутаться из его рук, чтобы говорить лицом к лицу, но он не дает. – Хорошо, тогда со мной поедет Гена.
– Нет, Гена нужен мне тут.
– Ладно, Мурад.
Знаю, что ступаю на опасную территорию.
– Об этом предателе и речи быть не может, – руки, обнимающие секунду назад, начинают сдавливать меня сильней.
– Ну конечно. Чуть что, сразу предатель. А понять его не пытался?
– Понять? – вдруг прикрикивает Далер. – Ты вообще знаешь, о чем мы говорим? –сразу отпускает меня, и я сажусь к нему лицом.
– Успела выяснить и понять. Эта девушка просто… просто дочь. Не знаю кто и насколько виновен в том, что случилось, но она…
– Мне похуй, – вдруг срывается Далер.
Замираю не от страха, а от боли, которую вижу в его глазах, и все равно он не имеет права так думать, он должен отпустить.
– Не разговаривай так со мной и не пугай ребенка, – встаю с дивана, но он хватает меня за руку. – Пусти. Мы поговорим потом, Далер. Ты сейчас не в состоянии мыслить правильно.
– Да нет тут никаких правильно. В моей жизни враг – остается врагом навсегда.
Поворачиваю голову и смотрю на него.
– Тогда представь, что я дочь ублюдка, который что-то там сделал. Хорошая девочка, которая знать не знала, чем занимаются ее родители. Вытащи пистолет и застрели меня за то, что у меня их фамилия.
Далер тут же отпускает мою руку и открыв рот молчит.
– Будешь стоять напротив нее, держа в руке оружие, и на немой вопрос: «За что?» сам ответить не сможешь.
Подхожу к маленькому шалуну и беру его на руки.
– Мы на улицу прогуляться. Если что зови.
Ухожу с чувством сожаления. Мне и правда жаль его маму и сестру Мурада, вот только второму куда тяжелей.
У него чувства, которые его душат и ранят… Тех, кто ушел не вернешь, гораздо проще зарыться в своей ненависти и сделать вид, что жизнь продолжается, хотя, по сути, ты будешь тонуть каждый день, но ни за что не попросишь руки помощи и в итоге… утонешь.
Далер
– Дал, надо поговорить, – зовет Хан меня, когда мы с Дашей и Рамилем играли в его детской.
Мы с ней не возвращались к тому разговору в гостиной, и прошло уже два дня. Вижу, что она пытается вывести меня, чтобы признал себя неправым, но я не готов.
Простить такое Мураду… не сейчас. Мы разберемся с ним потом, сейчас на очереди другие темы, которые стоят на первом месте, но ее чертовы слова…
Зачем Мурад помогает этой девчонке? Зачем?
Ответ мелькает в голове, но я от него отказываюсь. Не верю!
Уходим в кабинет, хотя я прекрасно знаю, о чем пойдет речь.
Рассаживаемся по местам и не теряя времени он сразу начинает разговор.
– Дал, завтра придется ехать в участок. Все мои связи отпахали свое. Времени уже нет. Тебя не арестуют. Твоей вины прямой
