есть, от шёлка до соли, вот и уголь где-то валяется.
— Белый, красный, черный? — деловито поинтересовался я. — Или вы про каменноугольный говорите?
— С Великого болота, — покряхтев признался он, — детали я могу уточнить, вплоть до поставок.
Залежи каменного угля в Самуре точно были. Его понемногу таскали рядом с гор побережья, но хоть теплоёмкость у него выше древесного — зело был вонюч и непопулярен. Я предполагал доразведку сделать, как вернусь в Самур и все залежи тщательно зафиксировать.
Графу ради хохмы сказал, что мне очень бы хотелось черный древесный. Они так-то на нём руду и жгли, варвары средневековые, пока лес бы не кончился, как в реале у англичан. И я сильно сомневался, что уголь этот древесный граф мне привезет по нормальной цене. Что за чушь — они его там и жгли на болотах в печах сыродутных, железо потихоньку добывая.
Сентента Варристер еще туманно порассуждал о бизнесе и инвестициях. Как круто дружить домами и жевать одну печеньку с двух сторон, но я остался холоден ко всем его жадным жарким дружеским чувствам.
Вот этот чел, о котором мне королева пару историй рассказала, мне был сильно противен. Я её величество понимал: жало у этого скорпиона надо потихоньку выдирать, с пользой для королевства. Сразу вырвешь: там столько помощников набежит из аристократии, помочь графским богатством распорядиться. Нельзя же просто так взять и графа в опалу со всем добром отпустить. Короли они такие, не любят делиться. Особенно когда начинают понимать: всё это богатство у графа, оно у короля наворованное.
При том годик-два Сентента еще нормальный был по рассказу королевы. Но после первых гешефтов сильно графа понесло. Как ей неприметные «люди в сером» (то бишь мытари королевские) докладывали по результатам скрытых проверок.
А чего она ожидала? Кто-то сомневался, что так будет? Без независимых институтов общественного контроля, публичности в деятельности: ты хоть тройные цепочки из следящих друг за другом чиновников сотворяй. Кто-нибудь из них станет «крысиным королем» в итоге. Вот когда всех купить невозможно, система со скрипом начинает вращаться всё быстрее.
Как вариант: снимать с поста, перебрасывать на другое место каждые года три-четыре. Суррогатный тип эффективного менеджера.
На том мы беседу с графом закончили, и мужчинка с неприметным лицом, невыделяющимся ростом, примерно таким же чувством юмора, проводил меня до выхода на лестницу первого этажа.
— Поплотнее на ночь укутывайтесь, — по-доброму попросил меня на прощание Бладан, — ночи холодные, не простыньте. Жаль будет, если вы заболеете.
Ядерный сарказм. Мужик полтора часа цедил из себя яда, стоя у двери в моём ожидании, на эту фразу. Как до лестницы дотерпел, не расплескал по пути.
— Однажды портрет Чака Норриса решили выбить на горе Двух Влюбленных, — помахал я ему рукой на прощание, — но ничего не вышло, оказалось, камень слишком мягкий материал для его лица.
Я почти дошел до входа в гостевое крыло, когда он отмер, угрюмо бросив мне вслед:
— Ну и кто такой этот Чак Норрис?
— Мой наставник из братства крипипасты, — я сделал указательным пальцем «пух» в него и ушел спатеньки.
Надеюсь он настолько глуп, чтобы рассказать об этом Сентенте. Было бы очень интересно понаблюдать за поисками моего неведомого наставника. Таинственные шепотки за спиной: «а вы видели его наставника? Говорят, он порезал сырое яйцо кубиками».
На самом деле, во мне больше говорило раздражение бесцельной потерей времени. Граф Сентента реально токсичный, смысла в общих делах с ним никакого: выжмут с него оставшиеся монетки и прикопают на задворках королевства. Вообще не думаю, что историю с Гортамом ему забудут, плюс пару косяков его уже всплыли, королева просто не озвучивает.
Тут я подумал, что связка «граф — принц» рабочий вариант для смуты. Поворочался немного, но рассудил, что такой цели и существует начальник тайной стражи. Чуваки друг друга мягко говоря недолюбливают. Это все знают. На публику такое годами не сыграешь.
Как показало время — я немного ошибался.
* * *
— Что скажешь, Кэсси? — спросил Сентента, грея бокал в тонких руках.
— Он опасен. — доложил маг-убийца, поджав губы. — Обмолвился, что из братства крипипаста. Складывая особым образом пальцы, пытался навести на меня порчу, но Создатель уберег. Сам культ мне неизвестен, но учитывая всю ситуацию становится понятно, как он настолько быстро возвысился и смог влиять на принцессу и королевскую семью. Возможно будет лучше работать в этом направлении.
— Нет времени, — вздохнул Сентента, — а культы все равно глубоко не прорастают. Вырвем при необходимости с корнями. Делай уже свою работу.
— Хорошо, референдарий, — согласился Кэсси Бладан и с размаху огрел графа кулаком под глаз.
Глава 19
Створки дверей в спальню принца вынесло мощным пинком внутрь. За вошедшим сразу Шайредом Четвертым, виднелись еще две монументальные фигуры в латах и какой-то маг, судя по мантии, но полусонный Шилнагаил, таращившийся на это действие с постели, даже отца опознал не сразу.
После вчерашних злоключений к принцу пришла мать-королева. Пока Шилнагаил, получивший первоначальное лечение, отлеживался на кровати, Найзирия на него наорала, покидала в него тапочками, пообещала суровые кары за неподобающий образ жизни. Вынеся полчаса промывки мозгов и, дождавшись пока королева покинет его покои, принц успокоился.
«Не в первый раз, я принц, да что со мной сделают хуже, чем предстоящая свадьба», — успокаивал Шилнагаил сам себя, но на душе было тревожно. Ныла бочина, отбитая ледяным болтом. Хорошо хоть, эта сука не остроконечный сотворила. В душе копошились червяки сомнения. Сила заклинания сестры неприятно удивила принца. Это без палочки, просто с руки, так быстро и ошеломляюще. То есть, используй она свой, вернее прабабушкин артефакт из геркулита и ридия — его бы что, насквозь заклинанием прошибло?
Весь вечер принца терзал придворный целитель. Поначалу он просто залечил рану и напоил Шилнагаила каким-то отваром, но после посещения королевой и отрывистых приказаний от неё — принялся за него всерьез. Банки поставил вонючие, обкурив их травами, клизму его высочеству влил, предварительно парализовав на кровати. Весело было, словно на воскресной порке шлюх, уличенных городским советом в болезнях. Только сейчас принц не смотрел со стороны, похохатывая, а был участником. Участницей в колодках.
Неужели беды продолжатся?
— Встать! — заорал король, облаченный в камуфляж со странным свистком в виде гнома на груди.
Сонные движения только проснувшегося принца его не удовлетворили своей скоростью. Подскочив к
