В русском языке термин «добро» и сейчас понимается, с одной стороны, как вещи, имущество, достаток; а с другой стороны, как благо, хорошее, полезное, честное.
В английском языке термин «добро» (good) так же понимается, как вещи, продукты (goods), и как благо, благость (good).
Таким образом, понятие добро имеет значение не только в качестве вещей, продуктов, но оно трансформировалось в термины «добрый», «доброта», «благо», то есть в некую позитивную нравственную категорию.
Однако это первоначальное отношение к потребляемым вещам и продуктам в виде общей собственности с развитием торговых отношений, формированием государств, различных сословий начинает терять свой изначальный смысл, превращаясь из добра для всех в имущество для отдельных обладателей.
Таким образом, добро-вещь в развитом обществе начинает пониматься не в качестве общего блага, а как благо для конкретных (частных) собственников вещей. Другими словами, добро (имение, владение) переходит в представление людей в пользование этого добра (имущества) только во благо его владельцев.
Аналогичный процесс трансформации «добра» в «имущество» произошел не только в России. Например, в английском языке good – благо с незначительной добавкой в виде «s» (goods) переводится как товар, имущество.
По-видимому, для устранения двусмысленности термина «добро» в русском языке появились такие понятия общего блага, благополучия, как «хорошо», «ладно», а в английском языке – термин «well» (хорошо, отлично, удачно, благополучно).
Естественно, обделенные имуществом, посчитали такое положение для себя несправедливым, фальшивым, бесчеловечным, что не могло не вызывать у них досады и ее крайнего выражения – злобы. Все эти термины в различных языках имеют родственные корни, и их смысл сводится именно к плохим отношениям, причиной которых является различная степень владения собственностью.
Поэтому, скорее всего, термин «зло» возник именно во время формирования собственнических отношений с закреплением владения законами в противовес слову «добро». Эти термины выражали тем самым противоположное отношение людей к собственности, которая может быть и добром в смысле общего блага, но является чужим и несправедливым в соотнесении с конкретными собственниками, провоцируя ненависть, злобу, что можно обобщить термином «зло».
Так, одно и то же образование – вещи – в разных отношениях произвело два полярных понятия, которые как в религии, так и в морали превратились в якобы вечно существующие категории – добро и зло. Их различная трактовка не меняет первоначального смысла этих категорий потому, что, как было указано выше, эти понятия возникли в отношении владения и не более того.
Однако в религии это противоположное отношение к владению в умах людей превратилось в вечную борьбу добра и зла в мире.
То есть религия игнорировала, а скорее, не захотела понять указанный выше исток происхождения добра и зла, абсолютизировав эти понятия под предлогом необходимости борьбы света с тьмой, хотя на самом деле речь идет о различных намерениях людей, которые вытекают из противоречивости низшей и высшей форм сознания в каждом человеке, находящихся в перманентной борьбе и столкновениях.
Сгладить эти противоречия невозможно. Поэтому человек развивающейся цивилизации в соответствии с инстинктами низшего (животного) сознания всегда будет стремиться умножать добро (имущество) для себя, считая противников этого процесса конкретным злом для себя.
Высшее сознание, в противовес этому эгоистичному стремлению, будет провозглашать благом раздачу имущества, что наиболее ярко выразил Христос: «Блаженны нищие духом, ибо им принадлежит Царство Небесное». (Евангелие от Матфея. Гл. 5, п. 3).
В этом высказывании он ясно дает понять, что благо, или добро в мире стремления к владению недостижимо.
Существо категорического императива Канта сводится к благу (добру), то есть к идее совершения поступков человеком в отношении остальных людей таким образом, как если бы он совершал их для себя.
Тут – в своем категорическом императиве – Кант так же отрывает «добро» от естественных причин, идеализируя тем самым человека искусственным отстранением от его животной природы (низшего сознания).
На самом деле, неустранимость производного от низшего сознания человека эгоцентризма отрицает приведение человека и человечества к абсолютному добру (благу) и гармонии, но провозглашает непрестанную борьбу в рамках добра (собственности).
Любопытно также, что для человека степень владение самим собой определяется понятиями «ум» и «мудрость», которые до сих пор четко не прояснены, хотя о них существует множество рассуждений, но все они не имеют под собой четко очерченной базы.
На самом деле ум, интеллект, разум, рассудок есть продукт той или иной эффективности действия центров, обрабатывающих поступающую информацию от органов чувств, что вполне сопоставимо с работой компьютера, который, как известно, самостоятельно ни Америку, ни новые законы открыть не способен.
Рассудок действует в любых живых существах.
Так что, с помощью ума осуществляется более или менее эффективное взаимодействие человека с окружающей средой и соплеменниками. Поэтому ум, как ни странно, стоит ближе к низшему сознанию в человеке, чем к высшему. Ум, стало быть, прагматичен, и этим ограничен.
Под мудростью же люди интуитивно понимают владение человеком более высокого, чем ум свойства, которое они определяют как взгляд на всё происходящее со стороны; этим свойством обладают немногие и оно более чем с умом связано с самосознанием.
Действительно, высшее сознание дает возможность человеку понять самого себя. Оно присуще всем людям, но осознают его присутствие в себе и способны этим пользоваться немногие. Понимающие это присутствие могут посмотреть на себя со стороны, увидеть собственные недостатки и преимущества, оценить их, но не для того, чтобы успокоиться в сознании собственного знания и, некоторым образом, превосходства, а для того, чтобы определять смысл собственной активности.
Сам же этот смысл по большому счету состоит не в стремлении к чему-то потустороннему, не в стремлении к всеобщей гармонии и не в стремлении к устоявшимся ценностям этого мира, но – в постижении нового, манящего, представляющегося наиболее справедливым и вместе с тем дающего наибольшую степень свободы, несмотря ни на что. Мудрость бескорыстна, и тем самым – безрассудна.
Формула «труд создал человека» так же причастна к владению. Ее смысл сводится к тому, что живое существо вдруг овладело собой (поняло себя как отдельное от среды) с помощью труда.
Сомнительность этого утверждения не стоит доказывать, поскольку известны многие чрезвычайно трудолюбивые существа, которые сотни и десятки миллионов лет так и остаются в том же качестве, например, термиты, пчелы, некоторые виды обезьян, умеющие собирать и обрабатывать плоды коллективно.
Очевидно, все эти живые существа, умея трудиться, не имеют высшего сознания, которое, являясь специальной программой самообучения и постижения, не вырабатывается трудом, а вкладывается в живые существа, потенциально способные к труду и обладающее гибким интеллектом. Именно этот качественный переход от низшего сознания к сочетанию низшей и высшей форм сознания не может объяснить наука, так и не нашедшая ни одного убедительного основания для внезапного появления у одного из подвидов приматов самосознания, тогда как аналогичные приматы до сих пор его не обрели.
Данный процесс появления высшего сознания напоминает введение программистом в компьютер дополнительной программы, придающей ему новые функции.
Этим условным программистом может быть только единое сознание, формирующее бытие в целом через общее время, а также индивидуально – через живые существа, в свою очередь формирующие в рамках общего времени собственное время.
Если оказывается, что какие-то существа потенциально способны овладеть своим временем, то есть понять, что они существуют в нем, то такие существа являются кандидатами на перевод их из слитых со средой существ в существа, способные отделяться от среды сознательно.
Именно так, а не иначе, появился человек, хотя освоить заданную ему программу оказалось не так-то просто, но всё же – результат налицо.
Тем не менее, потенциально любое существо с низшим сознанием есть основа жизни, без которой высшее сознание не может обойтись. Просто живое создает не только базу для проявления высшего сознания, но и – промежуточную оболочку между ним и неживой материей, снабжая человеческое тело практически всеми энергетическими ресурсами, являясь его пищей, а также создает живой и бурлящий фон его жизни.
Человек без низшего сознания есть нонсенс – он не смог бы владеть без него собственным телом, не говоря о взаимодействии с окружающей средой.
