Около четырех лет я моталась по свету, не решаясь показаться Ариману на глаза. Я поддерживала связь с его матушкой, вытягивая из неё важную информацию. И вот сейчас решила, что хватит бегать и скрываться. Пора явить себя миру и занять законное место рядом со своим мужем.
— Да будет тебе, няня! — злобно отмахнулась я. — Никто нас не подслушивает! Кому мы нужны?! Ты вон беспрепятственно смогла пройти незамеченной в этот закуток! — злость разрасталась все сильнее, и я не могла себя держать в руках. — Меня поселили как служанку в эту богом забытую конуру и не дают подойти к дочери! А я и правда хотела наладить с ней отношения! Не спорю, виновата! Но разве трудно дать второй шанс? — меня переполняла ярость. — А как он отнесся ко мне, когда я начала ему рассказывать про метку?!
— Рассмеялся в лицо? — высказала свое предположение мадам Шокотье.
— Нет! — рыкнула я. — Он грубо схватил меня и приказал заткнуться! Ненавижу! Хочу его трон! Его влияние! Его власть! И я обязательно добьюсь всего этого! Ариман еще пожалеет, что унизил меня!
— Малика, мне кажется, что ты что-то задумала. Я права? — няня приподняла брови, ожидая моего ответа.
— Права! — на моем лице растянулся хищный оскал, а из горла вырвался истеричный смех. — Вот! — запустила руку в карман платья и, раскрыв ладонь перед лицом няни, стала ждать ее реакции.
— Э-э-э… — протянула она. — И что ты мне показываешь свою ладонь? Она прекрасна, я не спорю, но что ты можешь ею сделать?
— Эх, няня, — захихикала я, усаживаясь со старушкой рядом и взяв ее за руку, переложила на раскрытую ладонь свое сокровище. — Чувствуешь?
— Милая, это нож? — удивилась она, вглядываясь в артефакт, которого никто не мог увидеть.
— Кинжал! — гордо произнесла я. — Зачарованный кинжал, который вскоре мне понадобится, чтобы добиться желаемого, — няня смотрела на меня не отрываясь своими выцветшими от старости глазами. — Я приняла решение уже давно, — произнесла уверенно. — Если Ариман не примет меня, то тогда я лишу его всего, что он имеет…
— Ты убьешь свою дочь? — невозмутимо произнесла мадам Шокотье.
— Нет, — отмахнулась я. — Пусть эта мелкая бестия живет пока. В конце концов, она так сильно на меня похожа…
— Что есть, то есть, — вставила свое слово старая дракайна.
— Так вот, — продолжила я. — Если Ариман все же потащит меня в храм, чтобы расторгнуть наш союз, то перед самим алтарем я не дам ему на то согласие. Правителя скрутит неимоверная боль. Вот как раз в этот самый момент я и воспользуюсь своим прекрасным кинжалом, который усыпит его навсегда!
— Тебя казнят за убийство правителя, девочка моя! — забеспокоилась мадам Шокотье.
— А кто сказал, что будет убийство? — захлопала я невинно ресницами. — Кинжала не будет видно, няня. И следа от раны тоже, впрочем, как и крови. Со стороны будет похоже, что правитель просто не справился с болью от расторжения брака и выпустил свою душу. Вот и все. Главное, чтобы никто не вытащил небольшую рукоятку, которая будет торчать из груди моего муженька. Но так как она невидима, то беспокоиться не о чем. Я прослежу, чтобы к нему ни одна душа не смогла подойти! После смерти правителя я займу его место и воспитаю свою дочь сама! Так, как захочу! В крайнем случае, Алисию всегда можно сбагрить, заключая выгодный союз с соседним государством. Например, с гномами…
— Они же мерзкие! — скривилась няня.
— Зато богатые! — хмыкнула я, с каждой секундой убеждаясь в правоте своих задуманных действий.
52. Тревожное предчувствие
Ариман
В этот раз казнь прошла для меня менее переживательно. Наверное, потому, что всеми мыслями я в данный момент находился возле Катарины и Алисии. Меня не покидало плохое предчувствие, или я настолько сильно переживал, что не мог найти себе места.
Всех виновных удалось сжечь за два подхода. Площадь полыхала огнем правосудия. Крики и хрипы предателей ласкали слух, как ни странно. Народ толпился возле обложенного огромными булыжниками круга, не упуская ни одного моего движения и слова. Они наблюдали. Кто-то ликовал, я отчетливо это ощущал. Кто-то, наоборот, печально вздыхал, утирая рукавом слезы. Мне не хотелось разбираться, отчего драконы испытывают столь разные эмоции. Ведь если среди них имеются те, кто чувствуют жалость к приговоренным на смерть, то значит, они были знакомы достаточно близко, или ещё хуже — являются их родственниками. А это потенциальные враги, которые в будущем могут осмелиться на отмщение, не заботясь о своей дальнейшей жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я считал, что всё делаю правильно. Виновен — получи по заслугам. Далеко не каждый приговаривался к смерти. Лишь те, кто действительно перешёл все рамки дозволенного. Я справедлив и никогда не иду на поводу у своих эмоций, отталкиваясь прежде всего от здравого рассудка, и мой народ это знал. Поэтому все же меня не покидала надежда, что никаких покушений и пакостей после этой показательной казни не последует. Да и если быть честным, то кишка у них тонка пойти против самого правителя черных драконов. Моя сила огромна. Ни один живущий в этом мире дракон не переплюнет мой магический резерв. Так что беспокоиться не о чем!
Возвращался во дворец в ипостаси ящера. Не мог дождаться, когда окажусь в своих покоях. Безумно хотелось поцеловать спящую дочь и вдохнуть нежный цветочный запах своей женщины, зарываясь носом в ее волосы. Уже предвкушал, как Рина притихнет, нежно прикоснувшись своими ладошками к моей груди. Как начнет учащаться ее дыхание от моего присутствия. Жаркие стоны, порочные шлепки тел и самый настоящий взрыв эмоций, когда мы оба дойдем до вершины удовольствия.
Приняв человеческий облик, помчался по ступеням вверх, на свой этаж. С каждым шагом хотелось бежать все быстрее. Мне было жизненно необходимо убедиться в том, что с моими девочками все хорошо. Что они живы и невредимы. Какой-то я странный стал последнее время. Слишком чувствительный. Много переживаю и нервничаю. Надо взять себя в руки.
— Правитель! — кивнул мне Лариан. — Во время вашего отсутствия приходила леди Малика…
— Что она хотела?! — я резко остановился, впиваясь взглядом в мирно стоящего стражника. — Что за безмозглая женщина!
— Хотела видеть вашу дочь, — произнес Лариан.
— Я надеюсь, ты не пропустил ее? — мое волнение нарастало как снежный ком. Надо же было забыть поставить защиту обратно. Ведь отправляясь на прогулку в парк с самого утра, я снял магический барьер, чтобы Катарина могла выйти в коридор. И забыл вновь обезопасить свои покои! Идиот!
— Не пропустил, правитель! — отчеканил страж.
— Не подпускай никого к моей дочери и Катарине! Никого! Пусть это будет хоть сам дьявол! — гневно фыркнув, распахнул дверь покоев.
В первой комнате стояла идеальная тишина. Света тоже нигде не было видно. Неужели Рина уснула? А как же подпитка нашего малыша, на которую я так сильно надеялся? Непорядок!
Уверенным шагом, но стараясь не производить шума, я двинулся вперед. Зайдя в свою спальню, услышал шум льющейся воды. Посмотрел на спящую дочь и, чмокнув ее в носик, направился на поиски своей дикарки.
Рина стояла лицом к зеркалу, что-то усиленно пытаясь там разглядеть. Подошел сзади и обнял ее за талию, притягивая к своему телу.
— Как дела? — произнес слегка охрипшим голосом.
— Знаешь, — начала призванная равнодушно, — у меня тоже есть вопрос. Только давай честно, ладно? Я не обязываю тебя ни к чему, но во вранье жить не хочу.
С каждым сказанным словом я понимал, что Катарина что-то узнала про Малику. Неужели эта сучка рассказала ей про то, что является моей женой и матерью Алисии?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Слушаю тебя, — произнес серьезно, но рук от талии девушки так и не убрал, жадно вдыхая ее запах, так как он приносил мне в данный момент успокоение.
— Кем приходится эта женщина Лисе? — на мгновение я даже опешил. Призванная могла задать другой вопрос. Например, что меня связывает с Маликой? Зачем она приехала и нагло блуждает по коридорам моего замка? Но получается, что Рину заботило больше всего то, что дракайну связывает не со мной, а с Алисией.
