серый необразованный мир доброе, светлое и вечное. Пусть смотрит на вечное и понимает, как быстро идёт время, поэтому пусть раскрепостится и освободится от цепей самоконтроля. В моём симпатичном теле Василий должен в совершенстве постичь саматхи частного случая. Куда он нахрен денется: сегодня Василию не отвертеться от разврата. Придётся инженеру под руководством Инны осваивать новые позы, делающие женщину счастливой. Начнём, пожалуй, с позы «Расколотый бамбук», потом попробуем «Веер» и «Крадущийся тигр». Обязательно освоим «Бутон лотоса» и «Волшебная гора».
Инна Валентиновна деловито покидала в безразмерную сумочку свои вещи, нацепила на нос солнцезащитные очки и выпорхнула из своего кабинета, предварительно посмотревшись в зеркало. Вид женщину вполне удовлетворил. Удивительно, но её никто из школьных шприхлопферов не «поймал» и не начал ныть о своих дурацких проблемах.
Солнце медленно скатывалось на запад, бросая в небо свои лучи, подкрашивающие облака, клубящиеся на западе, в красноватый цвет. Наверное, это к сильному ветру. Такое умозаключение говорило, что причинно-следственные связи ещё присутствуют в уставшем котелке завуча. Конечно, мозги сейчас работают не на полную ставку, а на полставки, но работают же. Плохо, что в мозгах завелись тараканы. Судя по их величине и зловредности — они точно мадарагскарской разновидности.
Во дворе школы Инну встретил ветерок, приятно охладивший её разгоряченное лицо. На асфальтовой тропинке, недавно сделанной неведомыми спонсорами, под ноги завучу периодически попадались улитки, тихо ползущие по своим делам: приходилось смотреть под ноги, чтобы ненароком не раздавить это медлительное создание. За каким-то бесом улиткам нравилось сегодня ползать по асфальту. Воздух радовал нейрорецепторы в носу цветочными запахами, а уши ублажал птичий гомон. Облачка мошкары удирали от стремительных воробьёв, а в скошенной траве неистово верещали кузнечики — не то возмущаясь, не то с их природной дури. Путь до «Пончиковой» проходил знакомо и обыденно. Шагов через триста, дома честных обывателей, мимо которых бодро шла Инна Валентиновна, закончились, и её взору открылась заросшая территория, с небольшим водоёмом. Прямо над водой склонились несколько старых ив, создавая уютную атмосферу. Ветер-хулиган срывал и щедро сыпал в водоём засохшие ивовые листочки, а глупые утки хватали их своими клювами. Местным жителям очень нравилось это место. Здесь, посреди поселения, люди мысленно ощущали себя словно на природе вдали от цивилизации. Такой интересный эффект: вид сонного водоёма успокаивал и навевал приятную истому.
Сегодня, проходя возле водоёма, Инна чуть не спотыкнулась о вшивую моську, заполошно выскочившую под ноги из пыльных кустов. Ох, тыж, мазафака — чтоб тебя медведь съел! Дрянь собачонка — весом с пару огурцов, похожа на мочалку, зато лает сволочь блохастая препротивно: большая часть моськиного художественного лая уходила в ультразвуковой спектр. Грозно шикнув на мелкое существо, по недоразумению числящееся собакой, Инна проследовала дальше, еле слышно мурлыкая песенку: «На берегу осталась крошка Мэри — одна стоит в тумане голубом, а юнга Билл совсем не верит Мэри, но машет ей подаренным платком». Юнге Биллу теперь долго не видать тела крошки Мэри, а вот инженеру Василию скоро предстоит ощутить на себе и под собой прелесть роскошного женского тела. Тело совсем немножко начало набирать лишний вес, но за предстоящий отпуск лишние килограммы легко можно согнать, сев на фруктовую диету. Странно всё с этими килограммами. Откуда они берутся? При такой нервной работе надо превращаться в щепку, а получается строго наоборот.
Тропинка обогнула это интересное место и, вскоре, привела Инну Валентиновну к центру посёлка. А вот и «Пончиковая»! Всё проходит в этом мире, только пончики остаются. И любовь к пончикам незыблема, как моя вера в будущее. Свежайший пончик скрепит любые шероховатости в межличностных отношениях. Три константы абсолютны в этом мире: смерть, желание пойти в отпуск и пончики!
С улыбкой, еле пролезающей в дверь, завуч вошла в это замечательное заведение, несущее усладу желудку, уже предвкушающего пищу насущную. От аппетитных ароматов, витающих в атмосфере, желудок Инны мгновенно заурчал мини-трактором.
Заведение встретило педагога гомоном хорошо ей знакомой школоты, весело поедающей вкусняшки на первом этаже. Чем нас сегодня порадуют? — уловив умопомрачительные запахи, Инна решила не сопротивляться искушению.
Улыбка завуча несколько померкла, когда она заметила, что здесь на первом этаже за одним из столиков сидела четвёрка незнакомых личностей. Вокруг этих лиц создался некий ареол отчуждения: школота косо поглядывала на гостей и перешептывалась. Городские пожаловали — подумала Инна. Всё бы ничего, да вид у этих городских за версту указывал на их нестандартную ориентацию. Фигасе? Что-то я не вкурила? Какого патиссона эти уроды пожаловали к нам?
Вот кого Инна не жаловала, так это «голубых». Уроды — какой пример показывают нашим детям. Тьфу на них — настоящие «парни хоть куда».
Находиться рядом с содомитами Инне не хотелось, поэтому она поднялась на второй этаж, предназначенный для публики, желающей вкусить прелести жизни в относительной тишине. Действительно, на втором этаже только за двумя столиками расположились посетители. Это хорошо знакомые Инне местные деды-выпивохи — дед Витёк, дед Пахом и старик Онуфрий, возглавляющий эту банду. Двери на открытую веранду оказались открытыми настежь, поэтому в помещении царил лёгкий ветерок. С веранды открывался прекрасный вид на подсвеченные красноватым закатом «небоскрёбы» Жупеево.
Почему-то в «Пончиковую» никогда не залетали комары и мошки. Судя по виду дедов, им это заведение нравилось: приятная атмосфера, вкусная закуска, возможность поговорить друг с другом «за жизнь», обсудить новости и перемыть косточки соседям, да и в чай украдкой налить немного предосудительной жидкости, коварно принесённой с собой. Как объяснял старик Онуфрий своим собутыльникам — пить вино — это не пошло бухать, пить вино — это искать истину.
Ладно, предадимся сейчас чревоугодию, а вечером чреслобесию. Эти Цапыгины, что мама, что дочка — бессовестные прелюбодеи, раз так вкусно кормят местный народ. Эх, прощай талия. Цапыгины на славу потрудились, превращая эту «Пончиковую» в первую по важности точку мироздания. Как можно не поддаться сильнейшему гипнозу свежего пончика с его ласковым и нежным искусом?
За другим столиком Инна увидела двоих незнакомых ей мужиков. Один, похожий на маньяка-рецедивиста с многолетним стажем, угрюмо поедал пирожки, и не смотрел по сторонам, а другой даже улыбнулся Инне, внимательно посмотрев на неё. Этот второй мужик совершенно лысый тип, но отсутствие волос на голове его не портило, а, наоборот, придавало мужественности. Мужик здоровый, слегка утяжелившийся от возраста, но до стадии располневшего пельменя ему ещё далеко. Не красавец, но сойдёт: резкие черты лица, подходящие вояке, в меру накаченные мышцы. Инне даже приятно стало, когда мужик внимательно осматривал её своим пронзительным взглядом. А что? Мужчина крепкий, высокий,
