Я в городе, вокруг меня огромный шумный рынок. Кричат продавцы и покупатели, дети и взрослые, где-то рвет глотку бард, безуспешно пытаясь вытянуть высокие ноты. Шум раздражает и злит, но в то же время делает свое дело, заводит любопытство и желание облазать каждый угол нового места.
Звуки толпы отлично скрывают меня, среди скопления людей я чувствую себя рыбой в косяке: тут есть, где затеряться.
Один из воришек обшарил меня с ног до головы внимательным взглядом, кошелька он не приметил, зато когда посмотрел мне в глаза, поспешил затеряться в толпе. Ведьму обкрадывать себе дороже, эту истину я все же донесла до людишек подобной профессии. Два года — и все они как шелковые.
Я не голодна, на рынок пришла за травами и новостями. Но резко мне захотелось чего-нибудь сладкого. На ум тут же пришли всякие диковинки из Тангейя. Их в этот пограничный город часто завозят, можно найти уйму всего интересного и вкусного.
Не спеша начинаю обход прилавков, толпа людей расступается передо мной и затихает, а торговцы замолкают, стоит мне подойти к их лавкам на «неравнодушное к товару» расстояние. Все они внимательно следят за мной, как дичь за охотником.
Люди… глупые. Они не станут обращать на меня внимания, если я буду вести себя подобно им, трусливым и суетливым мышам, жадным и мелочным крысам, отбирающих друг у друга последние куски и готовым глотки перегрызть за монетку желтого металла… Если я сгорблюсь, униженно втяну голову в плечи и буду смотреть на всех снизу вверх, никто меня не заметит, потому что все люди так ходят. Но стоит выпрямиться, показать хоть немного гордости и достоинства, тебя начинают бояться, стоит глянуть свысока, и тебя уже считают крупной рыбой… Почему после этого многих удивляет мое высокомерие?
Вот, например, того бугая с комплексом неполноценности и дырой в кармане.
— Кто такая? — спросил верзила, преградив мне дорогу и набычившись. Он на две головы выше меня, а взгляд у него такой самоуверенный и грозный, как будто я ему достойный противник. И я, достойный противник, чем-то его смертельно оскорбила, судя по этому самому взгляду.
— Бэйр, Ведьма с Равнин, — смотрю ему в глаза и не думая пугаться. От этого бугай стушевался.
Мое имя не так известно, как хотелось бы, но слово «ведьма» одинаково настораживает во всех городах и странах. Постепенно я приучаю людей к тому, как надо правильно реагировать на это имя, но пока все равно не везде знают мои правила.
— Ведьма в нашем городе! А ты, дорогуша, налог за ведьмовство заплатила? — оскалился мужик, как бы невзначай покрутив внушительной дубинкой.
— Нет. Но и ты мне задолжал, — отвечаю, вежливо улыбаясь. — Ты тоже должен мне заплатить.
— С… с какого мне тебе платить, ведьма!?
— Чтобы я тебя не тронула, конечно. А ты не знал? В каждом городе, куда я прихожу, мне тут же должны выплачивать мешок золота, чтобы я никого не трогала. А если мешка с золотом вам жалко, то я имею полное право брать в этом городе, что захочу, и ночевать где хочу, и все бесплатно, конечно. Если мне не предоставят и этого, я просто выжгу все поля, прокляну всю скотину и сделаю бесплодными всех детей, родившихся в следующие десять лет. Три проклятия — и ваш город становится чумными руинами с больным населением из десятка нищих… Ах, какая ужасная судьба вас всех ждет… Но этого очень легко избежать, просто уплатите налог.
Не ожидавший такого бугай стоял, тщательно пережевывая мозгами мои слова, а в притихшей толпе разнеслись пораженные шепотки.
— А теперь посчитай, умник, — продолжаю. — Если вы мне ничего не заплатили, а я еще должна вам какой-то налог, то моя прибыль идет в минус, так ведь? А когда моя прибыль от пребывания в городе идет в минус, то хозяйство города и здоровье жителей так же значительно падает, причем в равном процентном соотношении. Понял? Ну так во сколько ты оценишь свою жизнь и жизнь своей семьи, а? Да не мелочись, я уверена, что ваши благородные души стоят по десять золотых каждая, как минимум! Сколько у тебя человек в семье?
— Десять… — машинально ответил этот кретин.
— Ну так сто золотых ты мне должен, милый, — улыбаюсь. — Думаю, эта сумма с лихвой покроет налог на ведьмовство в вашем городе, не так ли? Итак, ты остаешься жив и при семье, а деньги, что ты как бы заплатил мне, погасят налог. Итак, все довольны и при прибыли. А теперь кыш с моего пути, нелюдь.
Все сработало, как и всегда. Разбойник отошел, пораженный не страхом, а страшной болью в голове.
Был у меня один академик-приятель, не зря у него по книгам училась — плюсы, минусы, проценты, — кто бы знал, что это оружие иной раз работает получше дубины? Конечно, начни так говорить любой другой, его бы не послушали и избили, но я была ведьмой, и меня было безопаснее выслушать, чем нападать, потому такая политика — лучшая.
И вот глупость, всегда обхожусь одними только словами, а всюду говорят, что я проклинаю всех подряд и выжигаю поля и деревни. Но я даже не люблю убивать людей! Я предпочитаю морочить им головы, но оставлять в живых. Неужели зря?…
Да и что им стоит накормить меня и дать ночлег? Я заслуживаю этого. Я спасаю всех этих нелюдей, и заслуживаю даже большего. А вместо этого что?
Портреты на столбах с почетным «разыскивается».
После долгого разговора с мужиком на жаре горло пересохло, но сладкого все еще хотелось. Подумав, решаю, что разбавленная в воде мякоть ягод подойдет.
— Эй, ты! Я хочу воды с ягодами, — говорю одной из трусливых мышей, что смотрят на меня, как на кошку, столпившись в углу. — Добудь мне ягодного сока, и твой долг передо мной уплачен, так и быть…
* * *
— Бэйр, очнись! — кто-то с силой тряс меня за плечи.
Открыв глаза, резко сажусь на кровати… Что за черт!? Я только что была на рынке! Какая-то магия?… Нет, все наверняка проще. Меня ударили по голове, я потеряла сознание, меня куда-то притащили, заперли и теперь держат в плену, а это все значит, что от меня еще чего-то хотят! Что ж, преподадим урок неразумным похитителям…
— Так, а ну отцепись от меня, нелюдь, иначе пожалеешь! — рычу на мужика, который меня трясет.
Осмотревшись, понимаю, что мы на каком-то постоялом дворе, в одной из спален…
Хммм… Я на кровати, на мне тонкая ночная рубашка, а надо мной нависает мужик с голым торсом. Загадка для одаренных: что он хочет со мной сделать?
— Гррррррр!!! А ну слезь с меня, полудурок! Я выжгу тебе глаза и обрежу, как похотливого пса!!!
— Ты еще бредишь!? Боги, когда же это кончится? — возмутился мужик. Он все же слез и сел рядом, нахмурился, начал пронзать меня злыми взглядами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
