На долгую минуту в комнате воцарилась тишина. По громкому сопению графини Томка догадалась, что последняя фраза произнесена не просто так, а с подвохом. Но девушка была не в том состоянии, чтобы ломать над этим голову. Куда больше ее занимала мысль о том, как бы в эту минуту затишья окончательно не выдать своего присутствия.
Шансов, с какой стороны ни посмотри, не было никаких. Сердце Томки грохотало, как кузнечный молот, слышно, поди, до австрийской границы. Прибавить сюда ворчание Снуппи — и готово. С тем же успехом можно прятать в шкафу оркестр мексиканских марьячос, распевающих серенады.
Карлик кашлянул.
— Выглядеть, как в этом зеркале? А разве не ради этого вы меня пригласили?
— Конечно, — сказала графиня, и в голосе ее прозвучало смущение. — Понимаете, доктор… Мне говорили, что вы можете… В общем, ходят слухи…
Графиня шумно перевела дыхание. По комнате словно пронесся маленький ураган.
— Слухами земля полнится, синьора, — скрипнул карлик. — Что ж, в данном случае они не беспочвенны.
Графиня восторженно пискнула. Если бы Томка не услышала это собственными ушами — никогда бы не поверила, что такое возможно.
— Правда?
— У меня есть особые методы, синьора.
— А они… безопасны? — Томка представила, как графиня поджимает губы. — Понимаете, я столько перепробовала: диеты, таблетки, несколько раз ложилась под скальпель… Без толку. Обмен веществ, чтоб его, и дурная генетика. Приходится расплачиваться за благородное происхождение и то, что мои прадеды женились исключительно на своих кузинах.
— Боюсь, возникло недоразумение, — несколько резко сказал карлик. — Я не врач, который занимается похуданием.
У меня другие интересы.
— Но… Вы только что сказали…
— Я сказал, что могу сделать так, чтобы вы выглядели, как отражение в этом зеркале. Надеюсь, вы понимаете разницу?
Судя по голосу, графиня растерялась.
— А… Э… Да, думаю, я вас поняла…
— Очень хорошо, синьора. Это снимет ряд вопросов, которые могут возникнуть в дальнейшем. Вы окончательно решили?
— Знаете, — вздохнула графиня. — Я так долго терпела. Жуткие взгляды… «О! Вы только посмотрите на это! Это кто, мамаша Кинг-Конга?» А еще хуже те, кто пытается вести себя прилично. Мол, все нормально — каждый имеет право выглядеть как отожравшаяся самка гиппопотама. Как бы я хотела от всего этого избавиться!
— Вот этого я обещать не могу. Смотреть на вас будут.
— Но это будут уже другие взгляды? Восхищенные и удивленные, так?
— Несомненно. Смотреть на вас будут по-другому.
— Что ж, — голос графини стал твердым, как гранит. — Ради такого я готова на что угодно. Хоть продать душу дьяволу…
— Как вам угодно, синьора, — сказал карлик. — Прошу, становитесь напротив зеркала и закройте глаза.
— Только и всего? Как я понимаю, это что-то вроде гипноза? А вы уверены, что он поможет?
— Можете не сомневаться, синьора. Мой метод проверен веками. И к гипнозу он не имеет никакого отношения.
— Ладно. Вроде, ничего сложного, — графиня хмыкнула. — Посмотрим на ваш проверенный веками метод.
Томка сжалась. Там, за дверцей шкафа происходило что-то чудовищно неправильное. Что-то, чего не должно было быть. Девушке хотелось крикнуть: «Не делай этого!». Но горло словно сдавили крепкой рукой. Она не могла даже дышать.
— Интересная у вас трость, — сквозь гул в ушах донесся голос графини. — Очень необычный набалдашник. Какая-то птица?
— Это Голубь, синьора, — ответил карлик. — Очень древний предмет. Прошу, встаньте здесь. Вы должны видеть свое отражение целиком… Замечательно. Закройте глаза…
Снуппи снова дернулся. Неизвестно, какие мысли ворочались в собачьих мозгах, но, похоже, они были близки мыслям Томки: чтобы не творилось снаружи, этому нужно помешать.
А жуткого карлика пес не боялся. Истинный рыцарь, он стремился на выручку прекрасной даме.
Впрочем, возможно и более простое объяснение: Снуппи осточертело сидеть в душном шкафу. К тому же, как бы ни был силен нафталиновый дух, пес учуял и другой запах. Кошка! Здесь!
Пес рванулся с такой силой, что его не удержала бы чемпионка по вольной борьбе. Томка успела только громко охнуть, заработав сильный удар в солнечное сплетение. Она судорожно вдохнула и тут же закашлялась. Казалось, она проглотила целую пригоршню сухой пыли. В то же мгновение дверца шкафа распахнулась, и Снуппи вырвался на свободу, рыча как взбесившаяся циркулярная пила.
Сила рывка была такова, что Снуппи промчался через всю комнату и врезался в дальнюю стену. Грозное рычание сменилось обиженным повизгиванием — такой подлости от гравитации пес не ожидал. Но Томка на него уже не смотрела.
Перед девушкой, точно гора, возвышалась графиня М. К Томке она не повернулась, даже не вздрогнула от шума. Уставившись на свое отражение, графиня раскачивалась, подобно маятнику гигантского метронома. Подвенечное платье Мертвой Невесты колыхалось волнами, словно с горы одна за другой сходили снежные лавины.
Рядом, держа женщину за рукав, топтался жуткий карлик, доктор Коппелиус. На фоне великанши-графини он выглядел даже меньше, чем был на самом деле. Ростом он едва доставал ей до пояса, считая вместе с высоким цилиндром. Прямо ожившая картинка с афиши старинного фрик-шоу: карлики и великаны, добро пожаловать в «Театр Кошмаров».
Карлик мотнул головой. Лишь на мгновение взгляд его задержался на Томке, но этого оказалось достаточно, чтобы девушка почувствовала себя как гусеница под тяжелым башмаком. Томка сразу поняла, что ее присутствие здесь неуместно. Каким образом ему удалось это выразить, осталось загадкой — маска не передавала эмоций, а за черными глазницами глаз не видно.
Неприятно, когда тебя застают в чужом шкафу. Положение двусмысленное и требует хотя бы минимальных объяснений.
— Простите… — проблеяла Томка. — Я просто… Случайно…
Она запнулась. Пусть девушка была напугана до смерти, но в голове зазвучал гневный голос. «Эй! — сказал он. — Возьми себя в руки, Тамара Кошкина! Ведешь себя как какая-то квашня!».
Это слово — «квашня» — всплывшее из глубин памяти, подействовало как пощечина. О том, что такое «квашня», Томка имела смутные представления, но ей хватило одного звучания. Никому непозволительно называть ее такими словами. Особенно ей самой. А после того, как внутренний голос добавил слово «размазня», Томка разозлилась.
Когда она снова посмотрела на карлика, глаза ее метали молнии. Перед кем она оправдывается? Перед графиней? Так та ее не слушает! А объясняться с доктором Коппелиусом Томка не собиралась. Пусть сначала сам объяснит, что здесь происходит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
