— Об этом я тоже знаю немало, но тебе рассказывать не буду.
— Почему?
Моё удивление было искренним и таким же искренним было его удивление в ответ.
— А зачем? Спорим, ты уснешь, когда я начну тебе рассказывать, чем отличается модель АК-48 от АК-49? Поверь, отличия весьма существенны, но ведь ты даже не знаешь, что такое бластер с узкофокусированным лучом.
— Ладно, я поняла, — со смехом покачав головой, я с удивлением отметила, что мы стоим возле огромного разноцветного комплекса, больше всего похожего на радужную полусферу. — Мы куда пришли?
— Куда хотели. Прошу… — распахнув передо мной дверь, Фэрри пропустил меня и зашел следом.
Холл, куда мы вошли, был пустынным и затемненным. И если на улице был вечный полдень и градусов так двадцать пять с легким ветерком, то здесь был туманный вечер и играла легкая приглушенная музыка. Не было ни стойки с администратором, ни стен, ни потолка — только сумерки и ласковые прикосновения тумана к щиколоткам. Страшно не было (как допустим в ужастиках с тем же самым туманом), наоборот — казалось, сама атмосфера была пропитана теплым предвкушением романтики.
Я успела немного осмотреться, мы вместе прошли несколько шагов вперед, как мелодичный женский голос поприветствовал:
— Добро пожаловать в романтику, гости. Обозначьте свои предпочтения, пожалуйста.
— Персональный тур по ночным каналам планеты Горт, — своё предпочтение озвучил Фэрри, при этом чуть крепче прижав меня к себе и уверенно погладив по бедру.
Ласка была неожиданной, но тем приятней. Резко пришло осознание, что я очень даже не против, а наоборот всеми конечностями за. Он не был наглым или пошлым, а наоборот, создавал все условия для того, чтобы я расслабилась и доверилась.
А уж когда невидимый администратор прощебетала, чтобы мы шли по подсвеченной тропинке, которая тут же зажглась в полу, то я без сомнений шагнула, когда меня к ней потянули.
Мы прошли всего метров десять, вряд ли больше, когда туман сначала загустел, а затем рассеялся и мы оказались на ночном речном причале. Тихо шелестели волны, лениво накатывающие на берег, у наших ног раскачивалась довольно большая лодка, больше всего похожая на огромную каплю, расположенную острым носиком по течению, а в ночном небе светили невероятно огромные и многочисленные звезды, обрамляя своим алмазным светом все три разноцветных луны: оранжевую, розовую и фиолетовую.
— Как красиво!
— Поверь, это ещё не всё, — многозначительно улыбнувшись, мужчина первым ступил на дно лодки, а затем протянул ко мне руки и я без сомнений шагнула к нему. — Отлично. А теперь устраиваемся поудобнее…
Меня очень бережно, но крайне неожиданно уронили на подушки, застилающие половину лодки, и оказалось, что её дно тоже очень мягкое. Скорее даже не дно, а матрас и не лодка, а огромная кровать с бортиками.
Ковар-р-рный!
И только я открыла рот, чтобы высказать ему всё, что я о нём думаю, как он скользнул рядом и крепко прижал меня к себе, попутно вынув из моих рук букет и отложив его подальше. Лодка тронулась самостоятельно и мне шепнули на ухо:
— А теперь смотри на небо…
На небо? А что там…
— О, мой бог…
А на небе было шоу! Северное сияние, каким я видела его на картинках, лишь отдаленно отражало всё великолепие того, что происходило в этом небе. Не было привычных звуков музыки, но небо играло то яркими, то приглушенными красками, не было музыкантов, но по берегам пели сверчки и ночные птицы, не было возможности и слов, чтобы описать мой восторг и восхищение, поэтому я молчала и лишь провожала взглядом волшебное сияние ночного неба неведомого мира.
— Нравится? — и даже его шепот и теплые губы возле уха оказались как никогда уместны.
— Очень!
В моих глазах отражалось сказочное небо, а в его глазах отражалась я. И это было настолько волшебным, что я первая забыла о своих страхах и потянулась к его губам. Все эти дни я запрещала себе думать о том, какие они мужественные и властные, какие горячие и уверенные… Но теперь я точно знала, что никуда не уйду и ему не позволю, пока не изучу его вплоть до кончиков пальцев.
И эти самые пальцы прекрасно осознали моё желание, тут же пробежавшись по шелку платья и чуть сжав талию и бедро, пока те самые губы уверенно и напористо убеждали меня, что на самом деле зря я боялась…
Очень зря!
Поцелуи очень быстро перешли с губ на лицо и шею. Руки скользили сначала по платью, а через несколько минут уже по моей коже, причем так уверенно и уместно, что я могла лишь стонать и выгибаться, допуская его до всех без исключения мест. Обувь оказалась снята в какой-то неопределенный момент, как и его футболка, а затем джинсы… мои трусики… моё платье… мой бюстик…
Дыхание уже давно было прерывистым, а желание таким сильным, что когда он отстранился всего на мгновение, чтобы заглянуть в мои глаза, то я вцепилась в его шею и попыталась потянуть на себя.
Не получилось.
Вместо этого на его лице расцвела такая многозначительная улыбка, что я возмущенно рыкнула, надавила ещё сильнее и…
— И всё-таки ты тоже монстрик… признай, — войдя в меня одним резким движением, отчего я, всхлипнув, выгнулась ему навстречу, он тут же поймал губами мой стон и прижался всем телом. — Мой маленький, мягонький… монстрик.
— Признаю… — шепот был хриплым, дыхание сбитым, а мои руки бессистемно скользили по его плечам, рукам, спине… они молчаливо требовали продолжения и он это знал.
И уж не знаю, зачем ему было нужно моё признание, но после этого он больше не говорил — он действовал. Уверенно, нагло, страстно. Так, что у меня кружилась голова, а из горла вырывались лишь невнятные стоны и возгласы. Так, что его руки и губы были везде, где можно и нельзя, но так нужно… Так, что в какой-то момент я поняла, что ещё немного и я не выдержу. Так, что…
— М-м-м… и-и-и…
— Гр-р-р…
А-а-ах!
Вспышка, пронзившая всё мое тело от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос на голове, была настолько неожиданной и яркой, а звезды перед глазами настолько огромными и сияющими, что на несколько мгновений я просто потерялась в вихре нереальных ощущений. Это было потрясающе, сладко до боли и желанно до невозможности.
Это было так головокружительно и так необычно, что когда за первой вспышкой пришла вторая, а затем умопомрачительная третья, то я закричала от переполнявшего душу и тело блаженства.
