Наверное, именно потому артефакты и спрятали неизвестно где, исходя из старого правила: подальше положишь - поближе возьмешь. И, похоже, к исчезновению перстня приложил свою руку Кварг, тот человек, который вложил Олее в голову какие-то знания о том, где спрятан этот самый перстень Сварга. Угораздило же ее тогда оказаться в том месте, под окнами здания суда!.. И все равно у Олеи было куда больше вопросов, чем ответов…
Не выдержав, женщина приложила ухо к стене комнаты, надеясь услышать хоть что-то из разговоров мужчин, но там была тишина. А, да, ведь Иннасин-Оббо говорил, что там поставлено что-то вроде магического занавеса, не пропускающего звуки… Досадно.
- Бел! - повернулась Олея к мужчине, сидевшему неподалеку от нее. - Бел, что происходит? Речь, и верно, идет о перстне Сварга? Ну, что молчишь? Скажи хоть слово!
Но Бел лишь мельком посмотрел на женщину, и равнодушно отвел взгляд в сторону. Интересно, этого человека может хоть что-то растревожить? Или ему все равно?
- Бел, неужели ты не понимаешь? Если перстень Сварга и манускрипт с текстом Договора действительно пропали из сокровищницы Правителя, и мы идем за ними… Хозяин, ну, тот человек, что нанял все вас - он ведь не из Руславии? Так? Представь, что произойдет с нашей страной, если перстень попадет в чужие руки?! А ведь так оно и будет…
- Говори потише… - наконец соизволил сказать Бел. - Могут услышать за соседней стеной.
- Тебя только это беспокоит?
- В данный момент - да. У тебя есть дурная привычка говорить на повышенных тонах в ночное время, а это может разбудить посторонних.
- Что?! - у Олеи от возмущения перехватило дыхание. - Тебе, вообще-то, есть хоть какое-то дело до того, что скоро нашей страной могут начать править чужеземцы? Молчишь?
С таким же успехом женщина могла обращаться с вопросом к стенке. Мужик даже бровью не повел, можно подумать, что он враз оглох на оба уха.
- Бел!
- Я, кажется, просил тебя не шуметь - мужчина говорил, все так же равнодушно, не повышая голоса. - Повторяю: если ты не заметила, или же забыла, то в который уже раз должен сообщить - сейчас ночь, и люди на этом постоялом дворе спят. В отличие от тебя.
- Ну…ну… - женщина о растерянности и возмущения не сумела подобрать нужные слова для достойного ответа. Впрочем, с ней подобное случалось частенько - она всегда терялась от чужой дерзости, наглости или же неприкрытого хамства. А тут все ее слова отлетают от души невозмутимого мужика, как сухой горох от стенки! Понятно, что женщина растерялась и не могла придумать, что можно ответить на эти равнодушные слова ее охранника.
Впрочем, руганью тут не поможешь, а кое-что узнать ей явно не помешает. Ладно, надо успокоиться, взять себя в руки, попытаться каким-то образом разговорить Бела, а не то от слов Юрла о перстне Сварга она все еще в себя придти не может. Олея несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, и снова заговорила:
- Бел, постарайся меня правильно понять: я не знаю многого из того, что тут происходит, и, наверное, еще и оттого так себя веду! Ответь хотя бы на вопрос о том, откуда вы узнали о том, что Юрл… Не знаю, как сказать… Он так изменился!
- Ты можешь помолчать? - вновь негромко уронил Бел.
- Не могу! У меня много вопросов, но на них нет никакого ответа! Мне же никто и ничего не объясняет! Скажи, как так получилось, что не Арх, а Юрл оказался настоящим командиром, и почему тогда старшим в отряде считался Арх? Поясни хотя бы это! Честное слово, я никому не проговорюсь!
Бел все так же молча сидел с отсутствующим видом. Конечно, опять ничего не скажет… По большому счету Олея и не рассчитывала услышать от него хоть слово в ответ, но, как ни странно, Бел заговорил - как видно, он понял, что женщине явно не по себе:
- Еще когда Хозяин нас нанял, то было обговорено, что он пришлет в наш отряд своего доверенного человека, но кого именно - не уточнил. Тогда он показал нам лоскут серой материи, на которой был вышит олень, и предупредил, что тот, кто предъявит нам этот лоскут - это посланник Хозяина, и мы должны перейти в его полное подчинение. Что мы, собственно, и сделали…
- Но почему… - и тут Олея замолчала, потому что Бел внезапно поднял свою руку, обрывая женщину на полуслове. Неужели опять происходит нечто непонятное?
В первое мгновение Олея ничего не услышала, а затем до нее донеслись какие-то звуки, исходившие со стороны дверей. Похоже, кто-то очень осторожно постукивал в дверь, вернее, почти скребся в нее, опасаясь, по всей видимости, привлечь к себе чужое внимание. Интересно, кто же это ночью ходит к Арху, да еще с такими предосторожностями? Сейчас глубокая ночь, не время для приема гостей.
В тот же миг Бел оказался на ногах, и махнул Олее рукой - иди, мол, туда, к противоположной стене, в угол, а сам, неслышно ступая, пошел к двери. Легкий стук в дверь повторился, и Бел чуть приоткрыл дверь. Негромкий вопрос на незнакомом языке - и Бел чуть отступил в сторону, и даже подобострастно поклонился, давая кому-то пройти внутрь.
Коридор на постоялом дворе был хоть и слабо, но освещен, а в комнате стояла почти кромешная тьма - лишь чуть тлел фитилек лампы, и оттого двое мужчин, вошедших в комнату, в первые мгновения ничего не могли рассмотреть. Зато Олея, которая к тому времени забилась в отдаленный угол, и глаза которой сумели привыкнуть к темноте, не только успела заметить их силуэты в те короткие мгновения, пока не была закрыта дверь, но даже смогла разглядеть лица вошедших мужчин. Один из них - это тот торговец, что во время ужина подал Арху какое-то письмо, а вот второго мужчину Олея видит впервые в жизни.
Меж тем Бел действовал без промедления. Все еще не разгибаясь в раболепном поклоне, он закрыл дверь за нежданными гостями, и, неожиданно распрямившись, словно сжатая пружина, обеими руками ударил вошедших сзади, по шее, вернее, даже не ударил, а резко рубанул ребром ладоней по шее каждого из мужчин. По всей видимости, оба эти удара были настолько сильны, что вошедшие, не издав ни звука, мешком свалились на пол.
Ну, а дальше Бел действовал настолько быстро, что Олея было трудно поверить, будто перед ней находится все тот же неторопливый и спокойный мужчина, который частенько раздражал ее своей медлительностью. Сейчас он быстро сорвал с мужчин опоясывающие их ремни, и туго скрутил ими руки и ноги неподвижно лежащих людей, шарфами заткнул им рты, а затем очень умело обыскал пленников. Впрочем, ни золото, ни что-либо столь же ценное в карманах мужчин его не заинтересовало, но вот пара свитков пергамента, лежащих в поясной сумке одного из незнакомцев, привлекла его внимание.
- Сделай свет поярче! - не оглядываясь, бросил он Олее, и та, не говоря ни слова, кинулась к столу и раскрутила фитиль у лампы. Бел тем временем просматривал пергаменты, но по его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочесть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
