Я примкнул глазом к прицелу, мгновенно оценив обстановку и позиции врагов.
«Первый — тот, что с базукой, — решил я, — второй — под первым танком, раскладывает пулемёт,» — определил я первоочередные цели.
Быстро прицелившись, я выстрелил — первый, обронив ракетницу, упал на землю, уткнувшись лицом в снег. Второй, установив пулемёт, повёл дулом в мою сторону, но тоже не успел нажать на курок — я опередил и его, всадив пулю в лоб.
В следующий момент там, где находились оставшиеся солдаты, прогремел ещё один взрыв — это снова был наш танк. Он стрелял издалека, чтобы противнику было тяжело прицелиться по нему, в то время как незначительного поворота его ствола хватало, чтобы держать под контролем весь опасный сектор.
Взрывом подняло фонтаном и снег и землю, заставив замолчать вражеских стрелков навсегда. Остальные, если таковые вообще остались, похоже, отступили. Этот бой был ими проигран всухую.
Я обернулся: из-за танка показался человек, начавший махать мне обеими руками. Я всмотрелся внимательнее: это был Сергей, он призывал меня к себе, что-то выкрикивая издалека.
Не теряя времени, я поднялся и, на всякий случай, оглядываясь и держа винтовку наготове, побежал к нему.
Когда я почти добежал до него, из танка вылез средних лет человек в камуфляже, но достаточно подтянутый и легко спрыгнул на землю.
Сергей подошёл к нему:
— Слава богу, вы живы! — обратился он ко мне. — Это капитан Тимошенко — командующий отрядом, — указал он на человека в камуфляже.
— Очень приятно, — отдал тот честь, махнув рукой у козырька. — Какова обстановка? — сразу же перешёл он к делу.
Я невольно потянулся рукой к шапке — действительно, каждый, кто с оружием на войне — солдат.
— С другой стороны завода, — махнул я рукой, — я слышал шум бронетехники. Они окружали нас со всех сторон.
— Понятно, — кивнул он и, обернувшись, скомандовал чётким командным голосом. — Отходим! Все отходим!
Тем временем я обратился к Сергею:
— Где Юля?
— Она недалеко, с остальными. Не волнуйся — с ней всё в порядке.
Танк заревел двигателем и, не спеша, сдвинулся с места.
— Скорее, за танком! — прокричал командир, указав рукой направление.
Мы побежали за ним вдоль улицы, свернув на первом же перекрёстке в ближайший переулок. Затем ещё немного покружили по узким улочкам, выйдя к ещё одному заброшенному заводу. Насколько я знал, это уже была практически окраина города.
— Мы укрылись здесь, ожидая дальнейших приказов и наблюдая за ситуацией, но приказов так и не дождались. А сегодня услышали взрыв и поняли, что кто-то в беде. Может, хоть вы скажете что-то новое? — обратился ко мне капитан, когда мы вошли на территорию завода.
— Я знаю немного, — ответил я. — Похоже, вся страна, лежит в руинах. Армия уничтожена, не считая небольших отрядов вроде вашего. А этот город шаг за шагом зачищают, судя по всему, НАТОвские солдаты.
— Зачищают?! — переспросил тот.
— Да, да, вам не послышалось. Это не война, а самое настоящее уничтожение. Я понял это ещё тогда, когда истребитель подорвал гражданский поезд, в котором я ехал. И они прибыли в эти места именно для того, чтобы очистить от нас город — большой десантный корабль и несколько кораблей прикрытия пришвартовались у берега.
— Так ты не солдат? — понял он.
— Нет. Нас было шестеро, мы организовали отряд под командованием отставного полковника. Вооружились в военной части, где узнали о вашем отряде, успевшем покинуть её до авиа удара. Ведь это были вы, не так ли? — взглянул я капитану в глаза и он согласно кивнул. — Мы пытались отыскать вас, надеясь примкнуть к вам, но нашли этих людей, — указал я в сторону стоявших неподалёку людей, тех немногих, которым посчастливилось выжить. — Мы попытались узнать, что же происходит вокруг, для чего отправились вглубь города. Нас травили отравляющими газами и гонялись на вертолётах, не давая расслабиться ни на миг. Затем мы устроили засаду и атаковали вражескую колонну. Уничтожили целую роту солдат, танк, броневик, грузовик и вертолёт, и захватили рацию. Но это только раззадорило их. После чего на нас устроили настоящую охоту. За нами гнались день и ночь. В результате в живых остался только я один. А затем я повёл этих людей из города. Но нас снова обнаружили. Прилетел вертолёт. Это его взрыв вы услышали. Потом ещё этот снайпер, но его мне удалось подстрелить. Ну а дальше вы знаете.
— Я понял. Только где ты научился так стрелять, что сумел подстрелить снайпера? — спросил, было, тот, но тут же осёкся. — А в прочем, не важно. Сейчас не об этом. Так вам удалось узнать что-то более существенное?
— Мы захватили спутниковую рацию, которую, к сожалению, в суматохе где-то оставили. Но кое-что выяснили. Оказалось, что во всём остальном мире никто и не ведает о том, что здесь происходит. Всё это похоже на какой-то невероятной величины заговор, в котором нам нет места. Думаю, нужно немедленно уходить из города, пока нас вовсе не разбомбили. Они знают, где мы находимся, наши возможности, и непременно используют авиацию.
— Не делайте спешных выводов, — возразил капитан. — За пределами города, на открытой местности, мы станем для них лёгкой добычей. Отдыхайте пока, я должен подумать над этим. Маловероятно, что они в ближайшее время что-то предпримут.
С этими словами он развернулся и удалился к другим офицерам, которые уже ждали его неподалёку.
С одной стороны капитан, конечно, был прав, да и командовал здесь он, но голос внутри призывал действовать. Я огляделся: завод охраняли расставленные по периметру солдаты с автоматами и РПГ, в то время как танки, грузовики и машины стояли под навесами открытых складов так, что их невозможно было заметить с воздуха. Может, действительно позволить себе ненадолго расслабиться?
Среди людей, укрывшихся за стенами завода, я наконец-то увидел Юлю, перевязывавшую ногу одному из раненных. Вероятно, этого человека задело снарядом во время того первого выстрела танка.
Я поспешил к ней. Юля как раз закончила делать перевязку и поднялась на ноги, переводя дыхание. Увидев меня, она радостно улыбнулась.
— Я же говорил, что вернусь, — обнял я её, слегка приподняв над землёй.
— Ох, я так боялась за тебя, — прижалась она к моей груди.
— Ну, ничего, теперь уже всё позади. Я ведь обещал, что вернусь.
Я опустил её на землю и, взглянув в глаза, поцеловал в губы, щёки, а потом прижал её к себе, клянясь про себя, что никогда, никогда её не больше не оставлю. Слёзы накатывались мне на глаза, но, опять же, я так и не сумел заплакать. А проронить слезу было от чего: в этот раз моя жизнь действительно висела на волоске, как никогда раньше. И только теперь я начал осознавать, что мог больше никогда не увидеть любимую.
— Больше не хочу без тебя оставаться, — сказала она.
— Я тоже, — смотрел я перед собой, видя лишь её и никого более. — Но теперь мы не одни: с нами военные, они позаботятся о нас.
— Игорь, я боюсь, — взволнованно произнесла она. — Враги рядом и они знают, где мы. Смогут ли эти военные защитить нас?
— Я тоже об этом думал. Но с ними всё же спокойнее.
— Нет, нам надо уходить, немедленно уходить! У меня плохое предчувствие.
— Хорошо, — мягким голосом попытался успокоить её я, — я попробую поговорить с капитаном, — сказал я, собираясь уже направиться к нему, как вдруг передумал.
Что-то внутри меня встревожилось. Невольно я напряг слух и зрение. Не знаю что, но что-то подсказывало мне — сейчас должно было произойти нечто плохое. Возможно, это было некое шестое чувство, «звериное чутьё», присущее бывалым снайперам и я решил ему довериться.
Я взглянул на небо, уловив какую-то подозрительную вибрацию.
— Скорее, за мной, — схватил я Юлю за руку. — Бежим!
— В чём дело? Куда ты? — не поняла она, но побежала за мной.
— Не знаю, но сейчас лучше найти место побезопасней!
Не далеко от входа находился железобетонный гараж, который я приметил сразу же, как только вошёл на территорию завода. Мы побежали прямо туда.
Не добежав нескольких метров до гаража, я заметил, как над нами с ужасным ревом вдруг промелькнул истребитель, выбросив что-то из-под себя.
Я услышал окрики смотровых, но прятаться уже было поздно.
Я схватил Юлю и прыгнул вниз, в смотровую яму, не думая о травмах, которые мы могли получить.
Сзади всё полыхнуло огненным заревом. Мы едва успели долететь до дна ямы, когда территорию завода и гараж, в который мы забежали, обдало огненным жаром, мгновенно накалив воздух до невероятной температуры.
Я быстро перевернулся, прикрыв Юлю своим телом.
В этот момент те, кто был вне укрытий, горели заживо в адском пламени.
Когда-то, ещё в той, прежней жизни, я видел в кино нечто подобное. Это было ни что иное, как напалм, выжигающий подчистую всё, на что попадает. Это оружие зачистки, то, чем американские военные пользовались в случаях, когда живая сила не могла справиться с целью и тогда, когда потери среди мирных жителей никого не интересовали.
