люблю таких. А где, кстати, посол? Что он им наплел? И почему я его не вижу?
Света тоже обвела взглядом толпу:
— Действительно, ни посла, ни его семьи тут нет, я бы заметила.
— Спрятался, подлец! Наврал тут небось с три короба, а теперь боится на глаза попасться. Найду — шею намылю!
— Это зачем? — удивилась Света.
Боня промолчал.
Тем временем Великая Мать закончила свое приветствие и сделала приглашающий жест рукой. Эльфы дружно потянулись на площадь и стали рассаживаться за столы. Ответное слово для гостей на этом этапе сценарием предусмотрено не было.
Еды опять никто не принес, вместо этого советники один за другим стали выходить в центр площади и рассказывать историю Великого леса от легендарных времен до нынешних. В начале Боня совсем затосковал. Повествование сильно напоминало «Сильмариллион», лишь с разницей в содержании, но сочинял его явно не гений — куча имен и совершенно запутанный сюжет, разобраться в перипетиях которого Боня оказался неспособен. Да и не очень пытался. Отсутствие на столах закусок стало сильно раздражать. Света сидела с каменным выражением лица («И где только так научилась? — позавидовал Боня. — Прямо как большой чиновник на скучнейшем совещании!»), но в глазах ее иногда мелькали злые искры. Особенно когда речь шла о редких победах над драконами.
Наконец эпопея подобралась к началу эпохи упадка, и тут Боня стал слушать уже с большим интересом. В повествовании появились мумрики, которых рассказчики проклинали аж с подвыванием. Подлые инопланетяне на своих летающих тарелках вихрем промчались по планете, неся страшные разрушения, а главное, похищая богов и губя мелорны. Дольше всех, естественно, продержался Великий лес, где вокруг местного мелорна собрался весь цвет эльфийских магов. Несколько раз отбивали они атаки мумриков, но однажды, когда три сильнейших мага куда-то отъехали, налетела такая армада тарелок, что у мелорна не хватило сил, а у его защитников кончилась мана. И полегли они в неравной битве, а злые мумрики срубили мелорн под корень и улетели.
Вернулись три великих мага к пепелищу, поплакали над пнем мелорна и стали восстанавливать все, что еще было возможно восстановить. Умер мелорн, но его корни и младшие деревья были еще пропитаны энергией, и еще почти триста лет сохранялась магия в Великом лесу.
Но вот и в Великом лесу запасы энергии подошли к концу. Тогда создали три великих мага волшебный холм, спрятали в нем великие артефакты эльфов, а сверху построили склеп. Поместили в склеп три хрустальных гроба, зажгли перед ним волшебный огонь и поставили двух единорогов охранять вход. Сами же великие маги легли в гробы и завещали разбудить их, когда магия вновь вернется в этот мир. Еще больше ста лет горел огонь перед склепом, и стояли перед ним прекрасные единороги, изредка оглашая окрестности горестным плачем. Но вот ослабел и угас огонь, обратились в камень единороги, а потом и вовсе скрылись под землей. С угасанием священного огня все меньше сил становилось у эльфийского народа, а лес все меньше давал им средств к существованию.
Дальше рассказывалось о временах без магии, о слабости и великих несчастьях эльфов, о безудержном сокращении их численности, но Боня уже не слушал:
— Света, кажется, мы не зря сюда приехали! У нас появилась цель!
Драконша было вскинулась, но потом лишь горестно вздохнула:
— Ты ведь все равно поступишь по-своему? Так чего воздух сотрясать! До сих пор тебе почему-то все с рук сходило. Только, умоляю, будь очень осторожен. Великие маги древности были действительно великими. Если что, боюсь, даже я с ними ничего сделать не смогу.
Но Боня уже «забил копытом» и никак не мог дождаться, когда же эта мелодекламация закончится. А речь уже пошла о том, как перешли эльфы с нормальной еды исключительно на грибы и ягоды, стали носить одежду из лыка, а потом освоили сельское хозяйство. Как обижали их соседи — и как умирал Великий лес. Длилось все это больше четырех тысяч лет, и повествование никак не желало заканчиваться. Боне все больше хотелось что-нибудь здесь сломать.
Наконец рассказчик добрался до деяний нынешней Великой Матери. Боня уже было вздохнул с облегчением, но тут оказалось, что и она совершила немало подвигов, которые очередной оратор воспевал с искренним вдохновением. Боня даже заподозрил его в желании стать главным советником. Подвиги, правда, были довольно мелкие: прочистку оросительного канала организовала, забор починила или своими руками дерево посадила, зато было их много, еще где-то на полчаса. Звереть стал не только Боня, но и Света, что было гораздо опаснее. Оратор, кажется, это почувствовал и закруглился. Великая Мать глянула на него с легким недоумением во взоре, но объявила начало всеобщего пира.
Из административного здания появились шествовавшие торжественным шагом эльфийки, которые поставили на столы блюда с какой-то зеленью. Света скривилась. Эльфийки пошли на второй заход и теперь выдали каждому присутствующему по крохотной миске рисовой каши. Без молока и сахара. Потом перед всей Бониной компанией поставили один кувшин с ягодным морсом, тоже без сахара. На этом вынос блюд и закончился.
Света мрачно понюхала кашу, поковырялась в ней маленькой ложечкой, но больше одной ложки не осилила.
— Дорогая, ты знаешь девиз любой студенческой столовки? «Не задумываться!» По-моему, он и здесь вполне применим.
Но когда Боня сам попробовал угощение, он согласился с драконшей. Вроде и съедобно, но как можно было так невкусно сварить рис, непонятно. Разве что специально гадость какую добавили, чтоб много не съели.
— Да тут на всех столах еды и на пару золотых не наберется, — сердито зашептал он Свете. — А я этому гаду-послу сотню выдал. Куда он все деньги подевал? На дорогу и половины уйти не должно было! Свет, ты так тут совсем с голоду помрешь, — констатировал он. — Давай объяви, что я им тут сейчас энергию интенсивно качать буду, пусть здоровье поправляют. А ты тем временем слетай за реку, может, козла какого в скалах поймаешь. Гаргулий с собой бери, им бы тоже поесть не мешало. Мне, если что, и пикси для поддержки хватит, а они пока ягодами перебьются.
Света еще раз внимательно обозрела стол и эльфов и согласилась. Опасность Боне пока никакая не грозила, а от предложенных угощений драконшу мысленно передернуло. Поэтому она объявила о начале «процедур» и, сославшись на усталость, скрылась в шатре. Боня послал за ней пару пикси — сделать временный выход с обратной стороны шатра, ни к чему ей к народу голой выскакивать. Вскоре из-за палатки взлетел громадный темно-фиолетовый дракон, сделав круг над «пирующими». Гаргульи встали из-за
