— Не хочу оскорблять ваши чувства, юноша, но кто вы, собственно говоря, такой?
Роу покраснел.
— Она любит меня, черт возьми!
— Что-то не похоже.
Но когда прошло шесть дней и от Пейшнс не поступило никаких известий, инспектор не выдержал. Впервые в жизни он испытывал настоящий страх. Даже забыв придраться к мисс Броуди, он схватил шляпу и выбежал из агентства. Пейшнс не взяла свой родстер — он стоял в платном гараже неподалеку от квартиры Тамма. Инспектор сел в него и поехал в сторону Уэстчестера.
Он застал Друри Лейна греющимся на солнце в одном из садов «Гамлета» и на секунду забыл о собственных несчастьях при виде старого джентльмена. Менее чем за неделю Лейн невероятно постарел. Его кожа приобрела желтый, восковой оттенок; несмотря на жаркое солнце, он сидел закутавшись в индейское одеяло, словно ему было холодно. Вспоминая поразительную энергию и жизненную силу этого человека всего несколько лет назад, Тамм поежился и сел, отведя взгляд.
— Хорошо, что вы приехали, инспектор, — заговорил Лейн слабым, почти надтреснутым голосом. — Полагаю, вас испугал мой облик?
— Нет-нет, — поспешно отозвался Тамм. — Вы выглядите превосходно.
Лейн улыбнулся:
— Вы плохой лжец, дружище. Я выгляжу на девяносто лет, а чувствую себя на все сто. Такое происходит внезапно. Помните Сирано в пятом акте сидящим под деревом?[77] Сколько раз я играл эту роль высохшего старого забияки, когда сердце под моим камзолом билось с юношеской силой! А теперь… — Он на миг закрыл глаза. — Мартини даже не скрывает тревоги. Ох уж эти медики! Они никак не могут признать факт, что старость, говоря словами Сенеки[78], неизлечимый недуг. — Неожиданно он открыл глаза и резко осведомился: — Что случилось, старина? В чем дело?
Инспектор закрыл лицо руками. Когда он убрал их, его глаза напоминали мокрые мраморные шарики.
— Это Пэтти… — пробормотал он. — Она уехала… Лейн, вы должны помочь мне найти ее!
Бледность старого джентльмена усилилась.
— Она… исчезла? — медленно произнес он.
— Да. То есть нет. Она уехала сама. — Тамм рассказал о происшедшем. Вокруг глаз Лейна, не отрывающихся от губ инспектора, появилась сеть морщинок. — Не знаю, что делать. Это моя вина. Теперь я догадываюсь, что случилось. Ей пришла в голову какая-то идея по поводу этого треклятого дела, и она отправилась на охоту. Это может быть опасным, Лейн. Прошла уже почти неделя. Возможно… — Он запнулся, будучи не в состоянии выразить ужасную мысль, мелькнувшую у него в голове.
— Значит, вы полагаете, — сказал Лейн, — что Пейшнс приблизилась к правде на рискованно близкое расстояние, что она идет по следу третьего человека — убийцы и что он может напасть на нее?
Инспектор кивнул, барабаня кулаком по скамейке.
Некоторое время оба молчали. На ближайшем кусте пела малиновка; откуда-то сзади доносился ворчливый голос Куоси, спорящего с садовником. Но мертвые уши Лейна не слышали ничего — он сидел, разглядывая траву под ногами. Наконец, старый актер вздохнул и положил испещренную венами руку на руку Тамма, который с надеждой посмотрел на него.
— Бедный старый друг. Не могу выразить, как я сожалею. Пейшнс… У Шекспира по этому поводу есть замечательные строки: «Чудовищно! О, кто постигнет женщин?»[79]. Вы слишком честны и по-мужски примитивны, чтобы понять, что происходит с Пейшнс. Женщины обладают неистощимой способностью терзать близких им мужчин… У вас есть при себе бумага и карандаш?
— Каран… Конечно! — Инспектор порылся в карманах и извлек требуемые предметы.
Лейн что-то написал на бумаге.
— Поместите это в колонках личных объявлений нью-йоркских газет, инспектор, — спокойно сказал он. — Кто знает — возможно, это пойдет на пользу.
Тамм озадаченно смотрел на бумагу.
— И дайте мне знать, если что-то произойдет.
— Конечно. Огромное спасибо, Лейн.
Судорога боли исказила бледное лицо старого джентльмена. Затем его губы скривились в странной улыбке.
— Не за что. — Он протянул руку. — До свидания.
— Пока, — пробормотал Тамм. Они обменялись рукопожатиями, и инспектор зашагал к своей машине. Прежде чем включить мотор, он прочитал написанное Лейном.
«Пэт, я все знаю. Возвращайтесь. Д. Л.».
Облегченно вздохнув и усмехнувшись, Тамм включил зажигание, помахал рукой и исчез в облаке пыли. Лейн, поднявшись, смотрел вслед автомобилю, пока он не скрылся, потом поежился и снова сел, закутавшись в одеяло.
Во второй половине следующего дня двое мужчин, старый и молодой, сидели лицом друг к другу, нервно грызя ногти. В квартире было прохладно и тихо. Пепельница у локтя каждого мужчины была полна окурков. На полу между ними валялась куча утренних газет.
— Думаете, она… — в двадцатый раз начал Гордон Роу.
— Не знаю, сынок.
Услышав царапанье ключа в замке входной двери, оба вскочили на ноги и бросились в прихожую. Дверь открылась, и Пейшнс упала в объятия инспектора. Роу молча ждал. Инспектор издавал невнятные возгласы, а Пейшнс начала всхлипывать. Она выглядела бледной и изможденной, как будто перенесла невыносимые страдания. Чемодан лежал на пороге, не давая закрыть дверь.
Пейшнс подняла голову, и ее глаза расширились.
— Гордон!
— Пэт!
Инспектор удалился в гостиную.
— Пэт, я до сих пор не понимал…
— Знаю, Гордон.
— Я люблю тебя, дорогая. Я с трудом это вынес…
— О, Гордон! — Пейшнс положила руки ему на плечи. — Я поступила глупо. Ты такой славный…
Внезапно он прижал ее к себе так сильно, что она ощутила биение его сердца. Они поцеловались и вошли в гостиную.
Инспектор с усмешкой повернулся, дымя сигарой:
— Объяснились, наконец? Вот и отлично. Поздравляю, Гордон. Теперь, слава богу, мы все хоть немного успокоимся…
— Папа, — прервала его Пейшнс, и усмешка исчезла с лица инспектора.
Роу ободряюще сжал ее руку.
— Он действительно все знает?
— Кто — Лейн? Ну, он так сказал, Пэтти. — Инспектор обнял ее. — Какая разница? Ты вернулась, а для меня только это имеет значение.
Она мягко отстранила его:
— Нет. Есть еще кое-что…
— Он просил меня дать ему знать, как только ты вернешься. Может, мне лучше позвонить…
— Просил? — Пейшнс внезапно порозовела, и ее глаза заблестели.
Мужчины посмотрели на нее, как на безумную.
— Нет, лучше, если мы сообщим ему лично. Какой же я была дурой! — Она закусила нижнюю губу, потом метнулась в прихожую. — Ему грозит страшная опасность! Поехали!
— Но, Пэт… — запротестовал Роу.
— Скорее! Мы можем опоздать! — Пейшнс повернулась и выбежала из квартиры.
Роу и Тамм с беспокойством посмотрели друг на друга, потом схватили шляпы и побежали следом.
* * *
Они втиснулись в родстер и поехали. Молодой Роу вел машину, и если под настольной лампой он был книжным червем, то за рулем становился сущим дьяволом. Покуда они пробирались по забитым транспортом улицам города, все молчали. Роу мрачно смотрел на дорогу, лицо Пейшнс снова побледнело, а Тамм выглядел невозмутимым, как Сфинкс.
Именно он нарушил молчание, когда город остался позади и они выехали на шоссе, тянувшееся впереди длинной эластичной лентой.
— Расскажи нам все, Пэтти. Очевидно, у Лейна неприятности. Тебе следовало сообщить мне…
— Да, это моя вина, — отозвалась Пейшнс. — Было несправедливо скрывать это от тебя, папа, и от тебя, Гордон. Вы оба должны все знать… Гордон, быстрее, иначе случится беда!
Роу стиснул зубы, и родстер рванулся вперед, как преследуемый заяц.
— Мы пришли к выводу, что жертвой и убийцей были братья Седлар, — начала Пейшнс. — Мы считали, что один из них убил другого. Но на прошлой неделе, в музее, выяснилось, что это не так. Мы поняли, что мертвецом под развалинами был Хэмнет, а выжившим — его брат Уильям и что Уильям не мог быть одним из двоих людей, находившихся в доме в ночь убийства, — как вы помните, я доказала это с помощью ключей. Это взорвало нашу теорию — нам была известна жертва, Хэмнет Седлар, но мы не знали, кто был первым визитером — рубильщиком, связавшим Максуэлла… Я начала вспоминать полузабытые факты, которым не уделила должного внимания, и меня словно ударило молнией!
Говоря, она не сводила глаз с дороги.
— Вся проблема сводилась к личности первого посетителя. Что тогда произошло? Оставив Максуэлла в гараже связанным и с кляпом во рту, этот человек вернулся в дом, используя дубликат ключа, отобранный у Максуэлла. Дверь захлопнулась за ним автоматически благодаря пружинному замку. Он взял топорик из ящика с инструментами в кухне и атаковал кабинет, очевидно считая его наиболее вероятным местом тайника с документом. То, что он не имел никакого понятия, где именно может быть спрятан документ, подтверждает множество изрубленных предметов. Вероятно, он сначала просмотрел книги, думая, что документ лежит в одной из них. Не найдя его, он набросился с топором на мебель, на деревянные панели стен и на пол. Ровно в полночь он разбил часы, что нам известно по положению стрелок, по-видимому предположив, что документ спрятан внутри. Но ни в кабинете, ни вообще на первом этаже искомого не оказалось. Тогда он поднялся наверх, в спальню Уильяма Седлара, как в следующее по вероятности местонахождение…
