Учили их серьезно. Все инструктора имели боевые награды и опыт реальных воздушных схваток. Многие были Героями Советского Союза и имели на своем счету не одну, и не две выигранных воздушных дуэли.
— Каждый самолет, а истребитель особенно, имеет свой норов, свой характер. Пилот должен досконально чувствовать свою машину, чтоб полностью использовать ее преимущества в воздушном бою. Но есть три главные характеристики самолета, сравнивая которые с самолетом противника, вы выбираете тактику боя. Первое, это вооружение. Опыт боев в Испании показал, что даже устаревшие итальянские истребители имеющие мощное вооружения, являлись очень опасным противником. Они жестоко наказывали наших пилотов за любую допущенную ошибку. Все новые модели советских истребителей, на которых вам предстоит бить врагов, имеют мощное, самое современное вооружение, разработанное советскими конструкторами. Оно намного превышает по мощности суммарного залпа вооружение японских истребителей, находящихся на сегодняшний день в составе японских ВВС. Почему это важно? Часто бывает так, что вы с противником идете лоб в лоб друг другу. И тут, при прочих равных условиях, выиграет тот, у кого мощнее вооружение. Я недаром сказал при прочих равных, потому что в таких схватках важнее иметь крепкие нервы, холодную голову и твердую руку. Но даже если вы обладаете всем перечисленным, то лезть в лобовую на штурмовик или средний бомбардировщик, означает лишь одно — у вас не хватает основного боевого элемента необходимого пилоту истребителя. А именно — ума и сообразительности. Подлетая на дистанцию открытия огня, сделайте простую змейку — вниз, вверх и сразу перед вами вместо двух пушек и трех-четырех пулеметов, беззащитное пузо. Но тут тоже нужно правильно выбрать точку прицеливания. Кабина пилотов, как правило, снизу основательно защищена бронированными пластинами. Остальной корпус бомбардировщика малочувствителен к повреждениям. Вызвать детонацию бомб, если они еще есть, достаточно сложно, кроме того, шанс самому погибнуть от такого взрыва, очень высок. Я бы рекомендовал сосредоточить огонь на одном из крыльев. Повреждения мотора, бензобаков, закрылок, массивные повреждения самой плоскости крыла огнем авиапушки, все это, почти стопроцентно даст нужный результат. Если не упадет сразу, то добить будет нетрудно. Если бой ведется над территорией контролируемой противником, обязательно добейте парашютистов, иначе завтра они прилетят снова. В воздушном бою много уловок и приемов, мы покажем вам все, что знаем и умеем. Но запомните главное. Старайтесь быть выше и быстрее чем ваш противник, и тогда у вас всегда будет преимущество.
Потом были многочисленные практические занятия. Сперва они летали ведомыми в паре с боевым летчиком и отрабатывали сценарии различных вариантов воздушного боя. Затем уже инструктор становился в пару ведомым и комментировал действия своего ученика.
В начале мая их полк и еще несколько других из числа ВВС Дальневосточной армии были переброшены в Монголию, где им уже подготовили временные взлетные площадки прямо в степи, в нескольких десятках километрах от реки Халхин-Гол. Не успели они толком обосноваться, как начались боевые вылеты. Сперва разведка, затем сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков. Японцы срочно перебросили значительные силы истребителей и в небе за рекой завязались ожесточенные воздушные бои.
Японские летчики сразу показали себя умелым, бесстрашным и смертельно опасным противником. В первых же столкновениях, они весьма наглядно продемонстрировали, что в боевой паре, летчик — машина, основной боевой единицей является летчик.
Первая встреча с противником была обманчиво легкой. По указаниям радиолокационной станции «Редут», их эскадрилью подняли в воздух, и направили на перехват приближающихся самолетов противника. Командир скомандовал, — «делай как я» и они полетели вслед за первой двойкой, занимая обычный строй: первая пара выдвинута чуть вперед, по бокам вторая и третья, а две замыкающие — сзади и чуть ниже. Они вышли сбоку, с превышением, и сразу же атаковали не замечающего их противника с пологого пикирования.
Ведущий Геннадия удачно попал по цели и сразу же ушел вверх, набирая высоту, честно отрабатывая стандартный прием, — «клюнул и ушел». Как учили их инструктора, попал — сразу уходи с набором высоты, промазал — продолжай разгоняться в пологом пикировании, чтоб не подставиться под очередь противника. А ведомый продолжит твои попытки уронить неподатливого врага.
Второй их противник, на которого они пикировали, ловко ушел в сторону, но ведущий, промазав, вместо того чтоб уходить вниз на максимальной скорости, сразу задрал нос вверх, и полез в горку теряя скорость. Японец попытался повторить свой трюк второй раз, уйти вправо и вверх от ведомого, одновременно хватая в прицел машину ведущего, но нарвался на очередь. Геннадий, спинным мозгом прочувствовавший будущий маневр противника, изначально послал свои пули выше и правее. В тот краткий миг ему казалось, что он чувствует, как японский летчик тянет на себя штурмвал, пытаясь поймать в прицел неосторожно подставившийся советский самолет, и Геннадий, несмотря на большую дистанцию, уже стрелял в ту воображаемую точку, которую обязан был пересечь его противник.
На всю свою жизнь он запомнил ту яркую, неудержимую, первобытную радость победы, высокой волной накрывшую его в этот миг. Как в замедленной сьемке, Геннадий видел самолет врага, медленно вплывающий в линии его трассеров. Два взрыва от снарядов его пушки на чужом корпусе… и споткнувшийся самолет, неуправляемой, разваливающейся на лету, безжизненной конструкцией устремившийся к поверхности земли…
Уже по прилету на аэродром, Геннадий вспомнил слова еще одного своего инструктора, Героя Советского Союза, майора Грицевца Сергея Ивановича. Перед отправкой в свои части они засиделись в ресторане, курсанты с инструкторами, отмечая успешное окончание занятий в школе повышения летного мастерства. Боевые летчики вспоминали пережитые бои, боевых товарищей, погибших и оставшихся в живых, продолжающих свою службу в других летных школах или в боевых частях. Майор провосгласил тогда немного странный тост:
— Хочу пожелать вам, молодежь, чтоб после первого сбитого вражеского самолета, вам хватило ума понять, что вы такие же салаги, как и были до того, а не герои, ухватившие за хвост птицу удачи. Меня поймут только те, кто сбивал, кто почувствовал и пережил это дурманящее, очень приятное и опасное чувство… самое сильное из всего, что я пережил в своей жизни, сильнее первой женщины… не поддавайтесь ему. Многих я видал, кому закружил голову восторг первых побед. Такие долго не живут. Пусть вам всегда хватает смелости не лезть на рожон и хватает ума не свернуть, когда надо идти до конца…
Геннадий долго думал над тем, что хотел им сказать прославленный летчик, но только сейчас ему показалось, он понял кое-что из сказанного. Поэтому пошел к своему ведущему.
— Слава, ты зачем полез вверх после промаха? Японец от меня вывернулся и сразу тебе в хвост, я чудом его снял. Повезло, что прочувствовал его маневр…
— Да я тебе, салага, японца на блюдечке выложил! Я же специально промазал, чтоб ты счет размочил, а ты… вместо бутылки коньяка учить меня вздумал! Ты полетай с мое, а тогда на старших рот открывай.
Покрасневший от обиды и незаслуженных упреков, Геннадий молча ушел под обидные смешки двух Славиных дружков, подтянувшихся к их разборке.
Даже потеря четырех товарищей не испортила выжившим чувство победы, ведь они сбили восьмерых. Молодость не верит в смерть, особенно если не столкнулась с ней глаза в глаза, а сбитый самолет товарища… ведь никто его мертвым не видел… может он в плен попал, а может завтра сам доберется до расположения наших войск…
Во втором бою Геннадий потерял своего ведущего и сам с трудом посадил в степи дымящий самолет. Они сопровождали штурмовики на очередное задание. Оператор станции «Редут» вовремя предупредил командира их эскадрильи о приближающихся самолетах противника, и они полетели им навстречу, связать боем и дать возможность штурмовикам беспрепятственно вернуться на базу после выполнения задания. Зная направление, высоту и скорость противника, они заняли позицию с превышением, и вышли от солнца, имея на руках все козыри.
— Атака, — прозвучал в микрофонах голос комэска, и сразу за ним зазвучали голоса ведущих, раздающих указания своим ведомым. Среди этого хора Геннадий с трудом разобрал наполненный азартом будущей схватки голос Вячеслава, уже бросившегося в атаку на своем самолете, — Я на ведущего, ты — на ведомого!
Это указание было грубейшей ошибкой. В нормальных условиях пара истребителей атаковала одного противника, вернее сказать, атаковал ведущий, а ведомый прикрывал ему тылы и мог добавить, если цель выскакивала на него. Ведомый обычно отставал от ведущего на триста-четыреста метров и шел правее и выше. В данном случае, Вячеслав мог легко попасть под огонь ведомого, которого Геннадий физически не успевал отвлечь своей атакой.
