– Друг мой, а вы разве не прочли книгу Уиинэи? – обернулся Лопушок к Хэлу. Тот помотал головой.
– Начали было, но Жанетта ее куда-то дела.
– И, несомненно, изрекла по этому поводу, что у вас есть иные предметы для занятий… более занимательные для мужчин. Вполне допускаю. Таковы жизненные цели «лэйлит».
Лопушок повел носом и продолжил:
– Что ж, придется взяться за объяснения мне. «Лэйлиты» – самый совершенный из известных пример мимикрического паразитизма. И уникальное явление среди мыслящих существ. Уникальное тем, что, все они самки. Если бы вы прочли книгу Уиинэи, вы весьма просветились бы на этот счет. Судя по костным останкам, еще в ту пору, когда «человек оздвийский» был мартышкоподобным насекомоядным, в его семейных группах наличествовали не только самки его собственного вида, но и существа, относящиеся к совершенно иному зоологическому типу. Эти существа выглядели почти так же, как самки палеогоминидов-мартышек и, по-видимому, выделяли такие же ароматические аттрактанты. Это позволяло им спариваться с самцами палеогоминидов и таким образом организовать себе комфортную продовольственную нишу. У них был внешний облик млекопитающих, и только вскрытием можно было выявить их происхождение от псевдочленистоногих. Разумно предположить, что эти предшественницы «лэйлит» паразитировали на «человеке оздвийском» задолго до обезьяноподобной стадии его развития. Возможно, этот симбиоз существовал еще с момента выхода предков «человека» из моря на сушу. Первоначально двуполые, «лэйлиты» приобрели все признаки самок. И в ходе неизвестного нам эволюционного процесса выглядели сначала как самки пресмыкающихся, позже – как самки примитивных млекопитающих, и так далее. Но зато мы точно знаем, что «лэйлиты» – это увлекательнейший опыт матери-природы в области паразитизма и эволюционной конвергенции. По мере прогресса «человека оздвийского» «лэйлиты» следовали за ним шаг в шаг. И, будучи самками, заметьте, нуждались в самце, принадлежащем к иному зоологическому типу живых существ, для продолжения собственного вида. Остается лишь строить догадки относительно того, каким образом они вливались в первобытные стаи оздвийских питекантропов и неандертальцев. Но подлинные затруднения начались у «лэй лит» лишь с появлением оздвийского «хомо сапиенс». Некоторые племена и роды принимали «лэйлит», некоторые уничтожали их. Им пришлось прибегнуть к хитрости и полностью уподобиться женщинам людского племени. Это было нетрудно, пока они не беременели. Забеременев, они погибали. Хэл застонал и закрыл лицо руками.
– Грустно, но – истиннизм, как выразился бы наш любезнейший друг Макнефф, – сказал Лопушок. – В этом случае вид мог существовать лишь при наличии тайной организации «лэйлит». Успешно маскирующаяся в повседневной жизни, забеременевшая «лэйлита» должна была покинуть человеческую общину. И гибла в каком-нибудь укромном месте, где ее товарки принимали на себя заботу о детве, – (тут Хэла передернуло), – пока та созревала для контакта с человеческой средой в качестве найденышей или подмененных детей. В древнем племенном фольклоре имеются сказки и мифы, в которых «лэйлиты» действуют как центральные и побочные персонажи, причем довольно обиходные. Их считали ведьмами, демонами, а то и худшими существами. Однако с изобретением вина положение «лэйлит» изменилось к лучшему. Алкоголь делал их стерильными. А это в свою очередь означало для них, если не принимать во внимание несчастных случаев, инфекционных заболеваний или прямого убийства, практическое бессмертие.
Хэл убрал руки с лица.
– То есть… то есть вы хотите сказать, что Жанетта имела возможность жить… вечно? Что мой поступок обошелся ей…
– Она могла бы жить несколько тысяч лет. Некоторым «лэйлитам» такое удавалось. И более того, они избавлены от физического старения и весь этот срок сохраняют состояние, соответствующее двадцатипятилетнему возрасту. Позвольте мне продолжать. Так надо. Кое-что из того, что скажу, вас очень огорчит. Но иначе нельзя.
Диву можно было даться, как чисто заговорил Лопушок по-американски, но Хэл не обратил внимания на это.
– Долгожительство «лэйлит» привело к тому, что их стали почитать как высшие существа. Бывали случаи, когда «лэйлиты» присоединялись к малозначительным племенам, эти племена выступали организаторами могучих империй, империи существовали по нескольку веков, и, когда наконец рушились, те самые «лэйлиты» все еще оставались живы. Такие «лэйлиты», разумеется, расценивались как хранительницы мудрости, стражи сокровищ и символы власти и могущества. А то и как бессмертные богини, сексуальными партнерами которых непременно должны выступать сменяющие друг друга цари или верховные священнослужители. Но существовали и сообщества, где «лэйлиты» были вне закона. Таким сообществам грозило либо нападение со стороны соседних «лэйлитархальных», либо тайное проникновение «лэйлит» и их закулисное господство. Отличаясь красотой, «лэйлиты» становились женами и наложницами самых влиятельных мужчин. В соревновании с подлинными женщинами «лэйлиты» побеждали без особых усилий, ибо в «лэйлите» природа воспроизвела само женское совершенство. И в отношениях с партнерами-мужчинами у «лэйлит» никаких трудностей не возникало: они господствовали. Однако этого нельзя сказать об отношениях между ними самими. Изначально единое тайное сообщество «лэйлит» раскололось. Они начали отождествлять себя с народами, у которых правили, стали науськивать эти народы друг на друга. Сверхдолгожительство приводило к тому, что молодая смена «лэйлит» теряла терпение в ожидании своей очереди. Результат – кровавые расправы, борьба за власть и тому подобное. А с точки зрения ученых-технологов, воздействие «лэйлит» вело к застою. Будучи самками, они всеми силами стремились сохранить «статус кво» в любой области культуры, и таким образом цивилизации «человека оздвийского» была сообщена тенденция к устранению новых, прогрессивных замыслов и людей – носителей этих замыслов.
Лопушок помолчал и продолжил.
– Боюсь, эти суждения по большей части покажутся вам умозрительными. Напрасно. Они основаны на рассказах тех немногих дикарей, которых нам удалось обнаружить. Недавно был открыт многосотлетней давности храм с настенной росписью, и пиктографические изображения оттуда дали нам дополнительные сведения. Поэтому мы полагаем, что принятая у нас реконструкция истории «лэйлит» в общих чертах соответствует истине. И, кстати, Жанетта совершенно напрасно совершила побег. По окончании обследования мы собирались вернуть ее в родную семью. Мы ей об этом говорили, но она не поверила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
