О ней говорили, ею восхищались и даже завидовали. Из зависти о ней распускали множество слухов, нелепых и обидных. То она уличалась в подозрительных связях с преподавателями, например, с тем же Иваном Савельичем (кто-то видел, как она садилась к нему в машину!); то становилась незаконнорожденной дочерью одного из богатейших людей города, который якобы оплачивал все ее победы; то ее вообще нарекали представительницей сексуальных меньшинств – из-за независимого внешнего вида и некоторой похожести на парня.
Когда Марта слышала очередные слухи про сестричку, то только фыркала, но, к своей чести, никогда не занималась их дальнейшим распространением. Она просто на расстоянии продолжала не любить Юлю и Константина Власовича.
* * *
На следующий день после того, как мама рассказала Марте о странном поведении отца, у той состоялся странный разговор с Юлей, которая вновь умудрилась рассердить Марту и одновременно вогнать ее в краску.
Карлова поднималась по высоким ступеням к дверям консерватории, когда к ней подошла Юля и, остановившись напротив, стоя на одну ступеньку выше, проговорила негромко, засунув руки в карманы простых джинсов:
– Привет. Я хотела бы тебе кое-что сказать.
– Что же? – одарила ее хмурым взглядом Марта. Она не выспалась и была не в духе из-за того, что мама сообщила ей об отце. И с чего он вообще взял, что она вышла замуж?! Ха-ха-ха, это очень смешно! У нее-то и парня даже нет, и тут такое заявление. Увидев сестру, Марта вдруг подумала: а не она ли виновата в том, что их общий – к сожалению – папочка вчера потревожил ее маму таким глупым звонком? Наплела какую-нибудь ерунду, например, про Сашу, – она ведь думает (тут Карлова хмыкнула), что Александр – ее, Марты, парень. Решила поиздеваться и брякнула такое.
– Передай своей сестре, чтобы она была осторожна, – негромко сказала Юля.
– Что? – не поняла Марта и недовольно скрестила руки на груди. – Слушай, это что семейное у вас, – выделила она интонацией последнее слово, – нести чушь?
Юля улыбнулась ей, как старой подруге, и около ее орехово-зеленых глаз появились лучики. Когда произошла вся эта катавасия с сообщением придурка Криса и звонком отца Эльвире Львовне, Юля, желая узнать, что же на самом деле происходит, еще раз напрягла друга детства, который уже приехал домой и собрался предаться праведному сну после веселья в клубе с компанией Стаса. Крестова позвонила Крису, хмуро назвала его не слишком хорошим человеком на букву «м» и велела перезвонить сейчас же Стасу и еще раз разузнать о Марте. Крис, конечно же, сначала ругался и вопил, что его все это достало, а после, все же поняв, что легче Юлькину просьбу исполнить, нежели пытаться отвязаться от нее, перезвонил Стасу. Только тогда парни выяснили, что говорили о разных девушках: Крис – о Марте Карловой, а Стас – о Нике Карловой.
– Не понимаю, почему тебя так это тревожит, приятель, – с недоумением проговорил сонный Стас, у которого сегодня был выходной.
– Да просто вот одному человеку понадобилось кое-что узнать, – весьма туманно отозвался Крис, возлежа, как король, на мягкой родительской кровати. – Мы, оказывается, девушек перепутали. Думали, что твоя эта бессовестная Ника – наша Марта. Ну, та длинноволосая, что в магазине скрипку покупала. Короче, сэнкс тебе за помощь!
– Не за что, – усмехнулся Стас, который тоже уже валялся на диване с гудящей после громкой музыки, сигаретного дыма и небольшого количества алкоголя головой. – Завтра встретимся, как планировали, обговорим детали. Я почти дописал слова.
– Конечно. Не проблема, договорились же.
– Слушай, – чуть помолчав, сказал молодой человек, вытянув вперед руку и рассматривая темную татуировку-надпись на предплечье. – А твоя подруга…
– Юля? – перебив, уточнил Крис.
– Она самая. Юля не согласится играть на синтезаторе?
– Не-е-е, не согласится.
– Для нее есть только мир классической музыки? – вспомнил вдруг Стас выступление странноватой, уверенной, похожей на мальчишку Юлии в магазине. Она и синтезатор, казалось, были единым целым. Не зря ведь зрители хлопали тогда Юле – ее игра их восхитила.
– Не-а, – откликнулся второй парень. – Напротив. Просто у нашей Юльки табу на все это. Только фортепиано. Ладно, Стас, пока. – И молодые люди распрощались.
После Крис вновь перезвонил Юльке и как-то сконфуженно принялся ей по-новому объяснять ситуацию. Поняв, что Александр Марте никто, Юля даже как-то успокоилась. А еще ей было смешно, что сестричка решила ее так вот развести по поводу своей личной жизни, а она попалась на это. Интересно, Марта будет злиться, если узнает, что она, Юля, в курсе всего происходящего? Наверное, да. У нее это еще так смешно получается – прямо как у отца. Оба они как вечные дети порой.
– Марта, ты такая глупая.
– Следи за языком! – вспыхнула Карлова.
– Я серьезно. Не следует лгать или придумывать истории. Мне безразлично, встречаешься ли ты с кем-то или нет. Правда. Хотя если твой парень будет хорошим человеком, я буду за тебя рада. И скажи кузине, чтобы поменьше путалась с вашим Александром. – Юлия позволила себе наклониться к сестре и прошептать ей на ухо: – Он не слишком хороший парень. Опасный. Поверь.
Длинноволосая девушка отпрянула от сестры, почувствовав, как щеки ее заливаются алым румянцем смущения – как Юля узнала, что Саша никакой ей не парень, а друг Ники?! Как так? Откуда? Она что, решила над ней поиздеваться, унизить?
– Какое тебе дело? – только и спросила Марта, опустив глаза и сжимая крепче пальцами футляр со скрипкой.
– Не хочу, чтобы из-за него вы попали в неприятности. Вернее, – тут Юлька хмыкнула, вспомнив небольшую ложь сестренки, – твоя Ника.
Нику, кузину Марты, Юля знала и даже пару раз виделась с ней. В отличие от Марты Ника была настроена по отношению к Юле куда более лояльно, хотя, конечно, доброжелательной ее тоже назвать было сложно. В глазах всех родственников Марты и ее мамы Крестовы казались чудовищами.
– С чего ты взяла, что Саша опасный? – рассердилась Марта, плюнув на то, что ее ложь оказалась раскрытой, хотя девушке было дико стыдно. И зачем она тогда решила выпендриться?
– С того. Я не говорю непроверенных вещей. Поэтому, будь добра, предупреди Нику. Она ведь еще не замужем за ним? – вспомнились Юле слова Криса о том, что Александр – муж Ники, за которой он следит. Но все это девушка посчитала чушью. Этот парень с самодовольной рожей не мог сидеть. Тогда, когда он должен был находиться, по словам Стаса, в тюрьме, она видела его в баре – и не одна, а вместе с Крисом. И именно тогда она поняла, что он собой представляет, а потом увидела рядом с сестрой.
– Слушай, ты мне надоела, – произнесла Марта, не зная, что еще сказать. Ей было очень неловко, и за грубостью она скрывала смущение.
Юлия, нахмурившись, хотела было ответить что-то колкое, потому что Марта стала напрягать ее, но не успела – обе девушки услышали позади себя ехидный неторопливый женский шепот:
– Смотри-ка, наверное, наша знаменитость Крестова клеит себе подружку.
– Точно-точно. Это ведь концертмейстер оркестра младшекурсников, да? Крестова не разменивается на мелочевку. Сама звезда и подружка нужна под стать. – Второй голос приглушено хихикнул.
– Фу-у-у, как ей вообще могут женщины нравиться? Аж противно… Я и не думала, что эта девчонка тоже такая, как Крестова. С виду, конечно, простушка, но…
– Тихо ты, не так громко! Вдруг услышат?
Но было уже поздно. И Юля, и Марта обладали не только превосходным музыкальным слухом, но и очень тонким обычным, а потому моментально обернулись на источник шепота. Марта – с еще больше порцией смущения, которое смешалось с праведным негодованием и недоумением, Юлия – с хорошо скрываемой холодной, прямо-таки ледяной яростью в немигающих глазах и кривой полуулыбочкой, готовой вот-вот превратиться в самый настоящий оскал. Когда друзья видели на лице Крестовой такое вот выражение, они понимали, что Юля начинает злиться и что лучше ее не трогать, а дать время остыть. Эта барышня была не из робких и умела за себя постоять.
Сестры смотрели прямо на двух хорошеньких девушек с вокального факультета, стоявших неподалеку и свободно их обсуждавших. Студентки: одна черненькая, чьи длинные, абсолютно прямые волосы блестели, как после недавно проведенного глянцевания, а вторая рыженькая, с ямочками на щеках и похожая на нарядную фарфоровую куколку, явно не ожидали, что Юля и Марта услышат их разговор, и поэтому замолчали. Обладательница рыжих волос даже закусила губу, явно пребывая в замешательстве. Она жалела, что говорила не так тихо, как могла бы.
– Можно еще раз и погроме? – попросила Юля с таким серьезным видом, будто брала интервью у президента страны. – Я плохо слышала, кого я себе клею.
– Да ладно, – медленно проронила рыженькая сплетница, думая, как бы половчее выкрутиться из ситуации. – Мы ничего такого не имели в виду.
