и в тот же день, а также 20-го и 21-го войска с полицией прошли всю Пресню и осмотрели все жилища Пресненского района, после чего главная часть войскового отряда была отозвана, и на Пресне оставлены лишь такие части, под прикрытием которых полиция могла приступить к исполнению своих обязанностей.
Действовали социалисты-революционеры и в других районах Москвы, работали и по станциям бастовавшей Казанской железной дороги, но их партийные проявления носили там менее яркий и менее руководящий характер. Московско-Казанская железная дорога, как и Пресня, явилась последним оплотом московских мятежников. Участок ее от Москвы до Коломны обслуживал постоянный подвоз боевых дружин, прибывавших в столицу из ее окрестностей. Отдельный войсковой отряд, с 17 по 20 декабря, очистил указанный железнодорожный участок от мятежников, водворил на нем порядок и восстановил правильное движение.
21 декабря московский генерал-губернатор Дубасов издал особое объявление, в котором, представив происшедший в Москве мятеж в его подавлении, просил население посодействовать войскам и полиции к окончательному к 24 декабря очищению Москвы от мятежников и дал характеристику деятельности войск, подавлявших мятеж. Эта последняя заключалась в следующем:
«В некоторой части печати, дающей отчеты о совершающихся событиях, сообщаются о действиях войск такие факты и высказываются такие соображения, в которых кроется желание опорочить эти действия и придать им характер необузданной, дикой расправы, причем преследуется преступная цель подорвать доверие к армии и разбить ту связь ее с обществом и народом, которая всегда являлась источником военного могущества нашей родины. Достоинство войск и представителя той власти, которой они призваны к действию, совершенно исключает всякую мысль об опровержении таких сведений или оправдании войск от возводимых на них обвинений. Но, обращаясь к благомыслящей части населения и печати, я не могу не обратить внимания, что каждый из чинов войск, призванный действовать при настоящих беспримерных обстоятельствах, подвергается такому неумолимому испытанию духа и воли, такой потрясающей борьбе между высоким долгом и чувством родства с безумно поднявшимся на него противником, что сохранение полного самообладания и постоянного равновесия совершенно немыслимо при таких условиях. Несмотря на это, я считаю своею обязанностью засвидетельствовать и объявить во всеобщее сведение, что до сего времени ни в каком из самых суровых действий войск я не мог усмотреть нарушения тех границ, в которых предоставляется военному поступать, как указывают ему его воинский долг и присяга»[51].
Выдающейся являлась деятельность Минского комитета партии социалистов-революционеров. Он имел свою лабораторию, обладал смелыми партийными работниками, в числе которых выделялись две сестры Измайлович. Их квартира, за отсутствием бывшего на Дальнем Востоке отца[52], служила в октябрьские дни штабом действовавших в Минске революционных организаций. Там отдавались всевозможные распоряжения по беспорядкам; там хранилась и оттуда поступала в распространение агитационная литература; там обсуждались предполагавшиеся террористические акты и сохранялись разрывные снаряды. 18 октября комитет организовал большой митинг-демонстрацию с красными флагами у вокзала, для прекращения которого была употреблена воинская сила. Во время декабрьской забастовки комитет предлагал забастовочному комитету взорвать железнодорожные мосты, что, однако, было отвергнуто; он выслал свою боевую дружину для совершения нападения на проходивший поезд с нижними чинами, и только благодаря случаю поезд прошел благополучно. Он развил, как указано ниже, и личный террор, в котором сестры Измайлович приняли непосредственное участие.
В Екатеринославе социалисты-революционеры входили в состав боевого стачечного комитета, который руководил беспорядками не только в Екатеринославе, но и по Екатерининской железной дороге. На станции этой дороги Гришино во главе возникших в декабре беспорядков, встал местный сельский учитель, социалист-революционер Дейнега. Рядом митинговых речей он поднял толпу на бунт, сформировал боевую дружину и вооружил ее винтовками, отбирая их у проезжавших по железной дороге запасных нижних чинов. 15 декабря гришинская боевая дружина совместно с авдеевской, руководимые Дейнегой, прибыли на станцию Горловка и произвели нападение на находившуюся там войсковую часть. В происшедшем с войсками столкновении Дейнега был убит, дружинники частью уничтожены, частью, потеряв вождя, сдались.
Во Владивостоке социалисты-революционеры с другими организациями руководили действиями производивших беспорядки нижних чинов.
В Одессе местный комитет с Советом рабочих депутатов и другими революционными организациями объявил забастовку.
В Нижнем Новгороде социалисты-революционеры входили в образовавшийся стачечный комитет и также руководили забастовкой.
В Киеве социалисты-революционеры готовили совместно с анархистами большое боевое массовое выступление на 14 декабря, что было сорвано Охранным отделением. Накануне днем была арестована сходка из 33 руководителей социалистов-революционеров, что оставило массу без вожаков. Тогда же был обнаружен склад из 15 цилиндрических бомб и общая социалистов-революционеров и анархистов типография с готовым набором прокламаций. В типографии, кроме находившегося в работе станка, был обнаружен второй, совершенно новый, на рельсах, большой типографский станок, видимо приготовленный куда-либо в отправку.
Участвовали социалисты-революционеры в беспорядках и по другим городам, где были их партийные организации, но только роль их там была в общем менее значительна.
Большое влияние оказывали партийные работники на развивавшиеся в то время беспорядки и по деревням. По докладам собравшихся 6–10 ноября в Москве на совещание делегатов Всероссийского Крестьянского союза, агитаторы из социалистов-революционеров работали энергично в губерниях: Черниговской, Смоленской, Екатеринославской, Орловской, Симбирской и особенно в Саратовской. Именно их агитации крестьяне и приписывали главным образом происходившее на местах движение. В Саратовской губернии социалисты-революционеры сорганизовали несколько боевых дружин из крестьян, вооружили их отбиравшимся у местной лесной стражи оружием и уже при их помощи производили вполне организованные нападения на помещичьи имения. В результате такой работы социалистов-революционеров, в совокупности с деятельностью социал-демократов и иных организаций в том же направлении, нанесенные крестьянским движением во вторую половину 1905 года помещикам материальные убытки доходили до 29 миллионов рублей.
Литературная агитация социалистов-революционеров после 17 октября продолжалась с прежней силой, но формы ее изменились. Большая, чем до 17 октября, свобода печати и взятые явочным порядком завоевания в этой области позволили революционным организациям почти совсем отказаться в конце 1905 года от так называемой «нелегальной» литературы и дали возможность распространять свои идеи путем легальной печати.
Издававшаяся в Петербурге народниками газета «Сын Отечества» как бы заменила собою для партии центральный орган «Революционную Россию», издание которой прекратилось после выпуска № 77. Красовавшийся на листах «Сына Отечества» девиз «В борьбе обретешь ты право свое» не оставлял сомнения в том, взгляды какой общественной организации выражает газета. Нарождались фирмы, выпускавшие легально партийные издания. На их обложках также бросался в глаза партийный девиз. К этому же периоду относится усиленное распространение прокламаций в войсках.
Видя в войсках главное противодействие своим предприятиям в их конечном развитии, социалисты-революционеры направили на войска свои воздействия. Одна из прокламаций, подписанная военной организацией партии социалистов-революционеров,
