Ладно, бог любит троицу. Верблюд выбрался из закутка. «Удочка» перед собой в вытянутой левой руке. Вот и приметная колдобина в полу. Ещё шаг. Ещё… Верблюд замер на месте. Уши будто у слона вытянулись во все стороны. Ну! Где же! «Удочка» нервно дёрнулась в левой руке.
Ничего. Вообще ничего. УТП молчит, как идейный революционер на допросе. Неужели сработало? Верблюд медленно оглянулся по сторонам. Дай бог, дежурным охранникам надоело бегать туда-сюда. А тут ещё веселье горой. Клановцы усердно помогают Долгому и его бригаде «бить градусом по рентгену». Самое простое решение – отключить на хрен неисправный датчик, чтобы не мешал. Верблюд осторожно двинулся дальше. Тем более необходимо проверить проход, вдруг где притаилась почти незаметная растяжка.
Гайка мерно покачивается из стороны в сторону. Если поперёк пути окажется тонкая стальная проволока, то леска тут же изогнётся, но пока она прямая как стрела. Самое лёгкое препятствие позади, но главные трудности ещё впереди.
Крысиный писк разрядом тока ударил по нервам. Верблюд замер на месте. На грязной стальной трубе, у противоположной стены туннеля, сидит чёрная крыса. Причём не просто сидит, а верещит так, будто кончик её хвоста стиснули раскалённые щипцы.
– Ты чего орёшь? – тихо, но грозно, произнёс Верблюд.
Обычно при звуках человеческого голоса хвостатые грызуны бросаются врассыпную. То обычно, но только не на этот раз. В ответ крыса приподнялась на задних лапах и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Верблюд медленно выпрямил спину. Бред наяву. Да, за последние месяцы крысы оборзели в корягу. Но чтобы до такой степени?
– Тихо, – Верблюд качнул «удочкой». – Не надо шуметь. Лучше уберись по-доброму.
Странная крыса и не подумала уняться, а, наоборот, заверещала ещё громче. Даже больше – подняла передние лапы и принялась махать ими над головой.
Точно бред наяву. Как бы крыса не привлекла ненужное внимания. В ночной тишине, да ещё в замкнутом пространстве канализационного туннеля, крысиный писк кажется особенно громким и опасным.
– Ты сама напросилась, – Верблюд осторожно вытащил из-за спины мачете.
Тёмное остриё уставилось на странную крысу. Опять не помогло. Хвостатый грызун всё продолжает и продолжает верещать и размахивать передними лапами.
– Я этого не хотел, – Верблюд шагнул навстречу крысе.
Если потребуется, то он и в самом деле снесёт обнаглевшему грызуну голову. Наглость, тем более тупость, наказуема. Но тут откуда-то сбоку выскочила ещё одна чёрная крыса. От совместного писка аж мороз по коже.
На всякий случай Верблюд остановился. Одна тронутая крыса – ещё куда ни шло. Но что бы две? Это перебор.
Бред продолжается. Вторая крыса поднялась на задние лапы и принялась… орать на первую. Первая на миг умолкла и-и-и… в ответ громогласно запищала на вторую.
Охренеть! Верблюд опустил мачете. «Супруги выясняют отношения». Бог знает до чего бы они доспорили, но вторая крыса резко толкнула первую лапами в грудь. От неожиданности та свалилась куда-то за трубу. Напоследок вторая крыса строго глянула на Верблюда и скрылась в том же направлении. Но ещё с минуту из-за трубы доносился отчаянный визг, а потом всё резко смолкло.
Что это было? Мачете вернулось в ножны на спине. Верблюд покосился на трубу. Разумные мутанты? Игра воображения? Несвежий шоколадный батончик? Глюк «Другой реальности»? Впрочем, какая разница? Верблюд мысленно махнул рукой. У него есть задача и её нужно выполнить. Так, Верблюд поднял глаза, где-то здесь должен быть люк. Ага! Вот он. Чуть дальше в своде туннеля чернее круглый ход под колодец. Из стены рядом торчат ржавые скобы. У «Другой реальности» много странностей. Одной больше, одной меньше – какая разница.
Облом! Верблюд спрыгнул на грязный пол. Первый люк для выхода наружу наотрез отказался открываться. Верблюд толкал его и так и сяк. Чугунный диск даже не шелохнулся. Возможно, он крепко-накрепко заварен снаружи. Через пару десятков метров ещё один колодец, ржавые скобы и выход на поверхность. И-и-и… Верблюд стряхнул с ладоней бурые чешуйки, точно такой же результат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В течение часа Верблюд нашёл ещё с десяток люков, но они все оказались либо заваренными снаружи, либо заваленными с той же стороны. Вот ещё одна причина, по которой «Чёрная воля» не стала ни заваливать, ни перегораживать канализационный туннель.
С «удочкой» наперевес Верблюд обследовал едва ли не все проходы под Речным портом. Время, драгоценное время, безнадёжно утекло в песок. Сейчас на улице глубокая ночь. Клановцы напились и разошлись по койкам, ну или на чём они там спять. Осталась самая последняя отворотка.
Скобы в стене на удивление почти чистые. За прошедшие десятилетия железо потемнело и лишь слегка покрылось рыжей плёнкой. Правая рука упёрлась в чугунный диск над головой. Верблюд поднажал… Получилось! От радости сердце долбанулось о рёбра. Крышка люка легко приподнялась. Во внутрь тут же посыпалась пыль.
Во засада. Приподнять чугунный диск на пару сантиметров оказалось легко. А дальше начались сложности. Верблюд вспотел и взмок, пока сдвинул его в сторону. На голову тут же просыпалась старая пыльная ветошь. Бесформенные куски ткани все сплошь в жирных пятнах смазки и машинного масла. Зато путь свободен.
Не будь на глазах очков ночного зрения, а на лице защитной маски, то пришлось бы в прямом смысле этого слова глотать пыль. А так… Верблюд наполовину высунулся наружу. Рука выдернула из-за спины «гайдук». Квадратный ствол несколько раз нервно дёрнулся туда-сюда. Никого.
Это, это… Верблюд выбрался из люка полностью. Это очень похоже на какое-то подсобное помещение. Металлические шкафчики, трубы с вентилями. На потолке сиротливо примостился квадратный светильник. Одним словом, повезло. Нет, двумя словами – крупно повезло. Последний незапечатанный люк клановцы тупо не нашли. А всё потому, что он был завален кучей старой промасленной ветоши. Не так давно, ещё в мирной жизни, использованные тряпки выбрасывать просто так было нельзя. Экологическое законодательство Юрании предписывало их утилизировать. Ну а прежде, чем отправить промасленную ветошь на переработку, её нужно накопить. Куча в углу подсобки стала импровизированным местом сбора. Клановцам просто не пришло в голову разгрести её и проверить под ней пол. Тем лучше. Как минимум одну уязвимость в их обороне удалось найти.
Электромагнитный автомат прямо перед собой. От возбуждения дыхание словно кузнечный мех, а сердце как молот. Верблюд прошёлся по запылённой подсобке – никого. На полу, на трубах, на столике возле окна и подоконнике толстый слой пыли. Очень похоже на то, что «Чёрная воля» этой подсобкой не пользуется. Ну и великолепно, Верблюд закинул автомат за спину.
Слегка расфокусировать глаза, Верблюд развернул внутренний интерфейс игры. Ага! Ему повезло во второй раз. Если выйти из этой подсобки, то через какую-то сотню метров он уткнётся в главный корпус Речного вокзала. Пусть внутри базы «Чёрной воли» Верблюд никогда не был, зато вдоволь налюбовался на неё со всех возможных сторон и ракурсов. «Туман войны» на территории клана давно развеян. Единственное, на карте чёрными неисследованными прямоугольниками и многоугольниками выделяются здания. Увы, но «заглянуть в окна» не получилось. Карта во внутреннем интерфейсе игры и так показывает больше деталей и подробностей, чем может заметить человеческий глаз с крыш жилых домов вокруг Речного порта.
Что самое обидное, до точки выхода осталось всего 124 метра. Можно сказать, рукой подать. Но эти 124 метра ещё нужно пройти, преодолеть, осилить. А вот стоит ли это делать? Верблюд замер в нерешительности перед запертой дверью. «Гайдук» бессильно повис в правой руке. Сомнения, давние сомнения, вновь всплыли из глубины души и взяли за горло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Как рассказывал Виант Фурнак, саму игру ему удалось покинуть довольно быстро. Всего-то и нужно найти кнопку с объёмным крестом из четырёх уголков. Она, вроде как, Верблюд наморщил лоб, должна быть ярко-зелёного цвета. Задача упрощается ещё больше, ибо ему нужно только дойти до неё и дотронуться рукой. В этом случае выбираться обратно за пределы базы «Чёрной воли» ему не придётся. Только, опять же, а стоит ли это делать?
