– Здравствуйте!
Джейсон даже не успел сообразить, что голос доносится совсем с другой стороны, а его рука с мечом уже отхватила императору голову. Бюст упал и разбился об пол.
– Не очень красиво, – заметил голос за его спиной.
Джейсон повернулся. Крылатый любитель мороженого стоял, привалившись к ближайшей колонне, и лениво подбрасывал рукой небольшой бронзовый обруч. У его ног находилась плетеная корзинка для пикника, полная фруктов.
– В смысле, – добавил крылатый, – что Диоклетиан тебе сделал?
Вокруг ног Джейсона засвистел ветер. Осколки мрамора собрались в маленький торнадо, взлетели на пьедестал и соединились в целый бюст с зажатой под ним запиской.
– Э-э… – Джейсон опустил меч. – Это была случайность. Ты напугал меня.
Крылатый парень хихикнул.
– Джейсон Грейс, Западный Ветер называют по-разному… теплым, мягким, дарующим жизнь и дьявольски прекрасным. Но меня еще никогда не называли пугающим. Столь примитивное поведение достойно разве что моего грубого брата с севера.
Нико подался назад.
– Западный Ветер? То есть ты…
– Фавоний! – сообразил Джейсон. – Олицетворение Западного Ветра!
Фавоний улыбнулся и поклонился, явно польщенный, что его узнали.
– Если хотите, можете звать меня моим римским именем, если же вы греки, то можно и Зефиром. Я на этот счет не заморачиваюсь.
Нико явно был удивлен услышанным.
– Почему твои греческая и римская ипостаси не борются друг с другом, как у остальных богов?
– О, ну да, у меня случаются головные боли, – пожал Фавоний плечами. – Иногда по утрам я просыпаюсь в греческом хитоне, хотя уверен, что заснул в пижаме «SPQR». Но по большей части я далек от этой войны. Я скромный бог, да вы, наверное, знаете, – свет софитов меня особо не касался. Поэтому вся эта борьба с самим собой несильно на меня влияет.
– Ясно… – Джейсон пока не понял, стоило ли убирать меч в ножны. – Так что ты тут делаешь?
– Много чего! – ответил Фавоний. – Во-первых, таскаю свою корзину фруктов. Я всегда ношу с собой корзину фруктов. Хотите персик?
– Нет, спасибо.
– Так, что еще… Чуть ранее я ел мороженое. Сейчас подбрасываю это кольцо для койтса…
Фавоний закрутил свой бронзовый обруч на указательном пальце.
Джейсон не знал, что такое «койтс», но постарался не отвлекаться.
– Я имел в виду, почему ты показался нам? Зачем привел в этот подвал?
– А! – закивал Фавоний. – Саркофаг Диоклетиана! Точно. Здесь было его последнее пристанище. Но христиане вывезли его из мавзолея. Затем какие-то варвары уничтожили гроб… В общем, я всего лишь хотел показать вам, – он с сожалением развел руками, – что того, что вы ищете, здесь нет. Мой хозяин это забрал.
– Твой хозяин? – В памяти Джейсона возник летающий дворец над Пайкс-Пик в Колорадо, где он посетил (и едва выжил) студию одного сумасшедшего любителя погоды, провозгласившего самого себя богом всех ветров. – Пожалуйста, скажи, что твоего хозяина зовут не Эол.
– Этот тупица? – фыркнул Фавоний. – Разумеется, нет!
– Он говорит об Эросе. – В голосе Нико проскользнуло раздражение. – Купидон, если перейти на латынь.
Фавоний улыбнулся.
– Правильно, Нико ди Анджело. Кстати, рад встрече. Давненько мы не виделись.
Нико нахмурил брови.
– Я никогда тебя раньше не встречал.
– Ты никогда меня раньше не видел, – поправил его бог. – Но я наблюдал за тобой. Когда ты приезжал сюда маленьким мальчиком и еще много раз после. Я знал, рано или поздно ты обязательно вернешься ради встречи с моим хозяином.
Нико побледнел еще сильнее, чем обычно. Глаза забегали по подвалу, будто юноша вдруг почувствовал себя в западне.
– Нико? – позвал Джейсон. – О чем он?
– Я не знаю. Совершенно.
– Совершенно? – воскликнул Фавоний. – Человек, что дорог тебе больше всего на свете… упал в Тартар, а ты продолжаешь отворачиваться от истины?
Джейсон вдруг ощутил себя подслушивающим под чужой дверью.
«Человек, что дорог тебе больше всего на свете».
Ему тут же вспомнились слова Пайпер о симпатии Нико к Аннабет. Но, похоже, речь шла о куда более глубоких чувствах, чем просто симпатия.
– Мы пришли сюда за скипетром Диоклетиана, – заявил Нико, явно желая сменить тему. – Где он?
– Ах… – Фавоний с грустью покивал. – Считаешь, встретиться с призраком Диоклетиана куда проще? Боюсь, нет, Нико. Ваши поиски окажутся намного тяжелее. Ты в курсе, что задолго до того, как построили этот дворец, здесь был вход во владения моего хозяина? Многие тысячелетия я жил здесь, приводя тех, кто искал любовь, за благословением Купидона.
Джейсону не понравились слова ветра о «тяжелых поисках». Он не доверял этому странному богу с обручем, крыльями и корзиной фруктов. Но в памяти всплыла давняя история, услышанная когда-то в Лагере Юпитера.
– Как и Психею, жену Купидона. Ты принес ее к нему во дворец.
Глаза Фавония блеснули.
– Неплохо, Джейсон Грейс. Правильно, именно с этого места я поднял Психею и с ветром доставил ее в апартаменты моего хозяина. По сути, именно поэтому Диоклетиан построил здесь свой дворец. Здешние земли всегда были благодатны по воле доброго Западного Ветра, – он горделиво расправил плечи. – Сосредоточение покоя и любви в вечно меняющемся мире. Когда же дворец подвергся разграблению…
– Ты забрал скипетр, – догадался Джейсон.
– Чтобы его сберечь, – подтвердил Фавоний. – Сейчас он хранится в коллекции сокровищ Купидона как дань лучшим временам. Если вы хотите его получить… – он повернулся к Нико. – Вам придется встретиться с богом любви.
Нико уставился на пронзающий окно луч света с таким видом, будто надеялся ускользнуть сквозь решетки на улицу.
Джейсон не понимал, чего именно хотел Фавоний, но если «встреча с богом любви» подразумевала, что Нико придется признаться в своих чувствах к какой-то девушке, это выглядело не так уж и страшно.
– Нико, ты справишься, – сказал Джейсон. – Может, будет стыдно, но помни, что это ради скипетра.
Похоже, его слова Нико не убедили. По его виду можно было подумать, что его сейчас стошнит. Но в конце концов он выпрямился и кивнул.
– Ты прав. Я… Я не боюсь бога любви.
Фавоний расплылся в широкой улыбке.
– Прекрасно! Не хотите немного перекусить на дорожку? – он достал из корзины зеленое яблоко и с сожалением уставился на него. – Ох, какой конфуз. Вечно забываю, что меня символизирует корзина неспелых фруктов. Не понимаю, почему бы не предоставить весеннему ветру больше возможностей? Летний заграбастал себе все веселье.
– Ничего страшного, – быстро сказал Нико. – Просто отвези нас к Купидону.
Фавоний прокрутил на пальце обруч, и тело Джейсона растворилось в воздухе.
XXXVI. Джейсон
Джейсон не раз катался на ветре. Но стать ветром – это оказалось совсем другое.
Он лишился контроля, мысли разбегались, исчезла граница между его телом и всем остальным миром. Ему подумалось, интересно, монстры при гибели чувствуют себя так же – обращаются в пыль, беспомощные и бесформенные?
Джейсон ощущал неподалеку присутствие Нико. Западный Ветер нес их в небе над Сплитом. Вместе они пролетели над холмами, миновали римские акведуки, шоссе и виноградники. Приблизившись к горам, Джейсон заметил руины римского города в долине под ними – разрушенные стены, квадраты бывших строений и изломанные дороги, все заросшее зеленью – прямо как огромная игровая доска, поросшая мхом.
Фавоний опустил их в самом сердце руин рядом с обломками колонны размером с секвойю.
К Джейсону вернулось тело. В первый миг вновь обладать формой по ощущениям оказалось еще хуже, чем превратиться в ветер: на него будто набросили свинцовое пальто.
– Да, человеческие тела ужасно громоздки, – произнес Фавоний, словно прочтя его мысли. Бог ветра уселся на ближайшую стену, примостил сбоку корзину с фруктами и подставил свои красно-коричневые крылья солнечным лучам. – Если честно, я вообще не понимаю, как вы выдерживаете их целыми днями…
Джейсон быстро осмотрел периметр. Когда-то здесь был крупный город. Он заметил руины храмов и терм, наполовину ушедший в землю амфитеатр и пустые пьедесталы, на которых когда-то наверняка стояли статуи. Целые ряды колонн тянулись в никуда. То там, то здесь, подобно каменным стежкам на зеленом полотне, в холмах просматривались остатки стен старого города.
Кое-где виднелись следы раскопок, но большая часть города была заброшена, словно он был оставлен на волю стихий последние два тысячелетия.
– Добро пожаловать в Салону, – объявил Фавоний, – столицу Далмации! Место рождения Диоклетиана! Но еще до этого, задолго до этого, здесь был Дом Купидона.
Имя бога эхом прокатилось по округе, как если бы множество чьих-то голосов зашептало его в тени руин.
В этом месте было нечто такое, из-за чего у Джейсона побежали по спине мурашки еще быстрее, чем от подземелья в Сплите. Юноша особо никогда не думал о Купидоне. И уж явно не считал его страшным. Даже в глазах римских полубогов это имя ассоциировалось с глупым крылатым младенцем с игрушечным луком и стрелой, парящим по округе в своем подгузнике в День святого Валентина.
