Зато герцог сохранял полное спокойствие, словно и не нарушал приличия самым скандальным образом. Его молчание и слишком тесные объятия откровенно пугали и сбивали с толку, а аромат диких трав против воли волновал и заставлял дыхание участиться.
— Позвольте, ваша светлость, вы танцуете какой-то неправильный вальс, — я все-таки решила что-то сказать.
Сознает ли герцог, насколько беспардонно ведет себя? Может, в Зангрии более свободные нравы? Я напрасно ломала голову над этими вопросами.
— Серьезно? — хрипловатый низкий голос отозвался мурашками по спине. Герцог еще теснее прижал меня к своему жесткому телу и понизил тон: — Так научите меня, детка!
Детка? Фу, что за вульгарность! И почему создается впечатление, что он говорит не о танце? Не зная, как достойно выйти из ситуации и одновременно не разозлить чудище, я предприняла еще пару попыток отстраниться, но они не привели ни к чему. Подняв возмущенный взгляд на своенравного партнера, я с ужасом заметила, что невежа, опустив глаза, рассматривает мое нескромное декольте! Этот нехороший блонди-эльф нависал надо мной, как башня, и ему открывалось — ну почти все! Я почувствовала, что с головы до ног заливаюсь румянцем.
Сказать ему, чтобы не смотрел, куда не следует? Но даже в моих мыслях это звучало глупо! И Билли не думает возмущаться — затаился в своем подпространстве, предатель!
Ну, раз Сетт сам попросил научить его, нужно проинформировать болвана. А заодно отвлечь: — Извольте, ваша светлость: в этом вальсе партнеры держат дистанцию на расстоянии вытянутых рук. Разве в Зангрии при дворе не танцуют «Зимнюю сказку»?
Негодный герцог перевел взгляд на мои губы. Как назло, они мгновенно пересохли, и я провела языком по нижней губе.
— Я редко бываю при дворе, моя сьерра, и предпочитаю танцевать так, как хочу, а не так, как принято. — Его губы изогнулись в насмешливой кривоватой улыбке. — Какое удовольствие в глупых ужимках и поклонах?
— Это весело. — Я пожала плечами. Ох, напрасно я это сделала: глаза наглеца немедленно обратились к моему декольте. Мне ничего не оставалось, как добавить: — Конечно, если партнер приятный.
Последнее слова я выделила. Намек был прозрачным и, видимо, пришелся не ко двору. Сетт наконец удосужился посмотреть мне в глаза.
— Такой, как беловолосый оборотень?
Я вспыхнула. Наш с Яром танец даже в Зангрии оценили? Вот что значит: «позор на весь мир»! Как бы то ни было, мне не понравился тон, которым герцог задал вопрос.
— А почему нет? — прозвучало с вызовом. Впрочем, в лицо партнеру я смотреть не осмелилась, уставившись в затейливое золотое шитьё на воротнике-стойке его мундира.
— Не играй со мной, девочка! — голос Сетта звучал почти довольно. — Если ты считаешь позволительным лапать себя кому попало, что тебя удивляет в моем поведении?
Его грубость сперва шокировала меня, а следом накрыла слепящая ярость.
— Не смейте тыкать мне, эйс!
Я остановилась и сделала энергичную попытку вырваться, но не тут-то было. Негодный герцог лишь рассмеялся, легко увлекая меня дальше.
Когда уже закончится этот тур, и я вернусь к милому и вежливому Нарусивелю?
— Извини, я всего лишь грубый боевик. Не привык к деликатному обхождению. Тебе не по душе прямота, детка?
— Да, не по душе! Потому что это грубость, а вовсе не прямота.
— Не согласен. Но мне нравится, как ты сердишься, малыш! Глаза так и мечут искры. Ты похожа на крохотного злого дракончика!
Наглец открыто потешался надо мной. Ненавижу! Хотелось и в самом деле обратиться в дракона и сожрать этого невыносимого блонди-эльфа! Я сделала глубокий вдох, выравнивая дыхание. Не помогло. По-прежнему преобладала потребность вцепиться в эти платиновые локоны, что обрамляли безупречное лицо, и хорошенько проредить их.
Но вот наконец-то пары остановились, кавалеры галантно опустились на одно колено, позволяя даме выполнить пируэт вокруг них и перейти обратно к партнеру, с которым танец начинался. Но только не Сетт. Этот хам и не подумал отпускать! Вместо этого он потянул меня за руку в сторону дверей на террасу. Эйс Нарусивель что-то возмущенно проблеял нам вслед.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что мне было делать? Я не могла открыто сопротивляться герцогу, и, чтобы не скандализировать общество еще больше, вынужденно следовала за ним, нацепив на лицо любезную улыбку.
________________________________
[1] Вердиум — природный минерал, изменяющий цвет с зеленого на желтый или красный под действием неблагоприятной среды. Используется как детектор ядов, опасных чар и пр.
***
Густая толпа придворных, наблюдающих за танцем, сомкнулась, пропустив нас, и мы оказались у стеклянных дверей на террасу.
В качестве последнего средства я уперлась носками туфель в пол. Но паркет был гладким, как стекло, и торможение не дало результата.
— Куда вы меня тянете, герцог? Отпустите!
— Спокойно, малыш. Хочу поговорить без надоедливых свидетелей. Не беспокойся, ты не замерзнешь.
— Но я с вами разговаривать не хочу! Отстаньте! — хотела уцепиться за ручку дверей, но та почему-то обожгла мою руку холодом. Вскрикнув, я отпустила спасительный якорь, и посмотрела на свои пальцы. Взглянула на мучителя: на красивой роже играла наглая улыбка.
— Что такое? Вам холодно? — это было сказано с фальшивым участием. Не сомневаюсь: проделка со льдом на ручке — его дело. Когда только все успевает?
Мы оказались снаружи. Звуки музыки здесь слышались приглушенно, смешиваясь со свистом холодного пронизывающего ветра. На улице стоял легкий морозец, но, как и обещал противный некромант, меня окутало невидимое облачко тепла.
Открытая терраса, огражденная изящной колоннадой, тянулась вдоль бального зала. С двух сторон мраморные лестницы спускались в заснеженный темный сад. Сетт облокотился на перила балюстрады неподалеку от входа и уставился на меня своими непонятными демоническими глазами.
Ничего он мне не сделает! Я осмотрелась, пытаясь успокоится. Дальний от нас конец террасы был хорошо освещен, там спокойно прогуливались несколько парочек. Однако там, где находились мы с герцогом, фонари не горели, лишь желтоватые отсветы от окон ложились на серые плиты пола. В полутьме ткань моего платья рассыпалась золотыми звездочками — сама бы залюбовалась, только сейчас не до того. Я нервно поправила лиф и подошла к перилам. Взглянув в черноту сада, невольно поежилась и зябко обхватила плечи. Мелькнуло чувство, будто кто-то недобрый смотрит на меня из тьмы. Но я отбросила его. Потому что вон он, этот недобрый, — спокойно облокотился о мраморную балюстраду неподалеку и ухмыляется!
— Тебе все еще холодно? Я применил заклинание воздушного покрова. — Сейчас в полутьме Сетт казался каким-то другим — менее агрессивным и напористым. Расслабился и сбросил маску хама? — Еще немного, Миарет, и я подумаю, что ты желаешь согреться в моих объятиях.
Тхар! Как я могла подумать, что хамство — это маска Сетта? Нет, это его суть!
— Нет уж, благодарю, мне не холодно. Просто жутко. — Я показала на темноту за перилами. Мой собеседник весело хмыкнул. — Ну говорите, зачем вы вытащили меня из зала? — сама удивилась, как надменно прозвучал мой голос.
— Поверить не могу, Сетт, что ты притащил ее силком! — За моей спиной раздался низкий и хорошо узнаваемый голос принца Роэнна. — Ладно, тот верд твой.
Я вздрогнула и резко обернулась. Принц стоял, привалившись плечом к одной из колонн. Его темная одежда почти сливалась с ночными тенями.
— Вместе с седлом, как уговаривались! — негодный герцог даже не поменял позы.
Этот короткий обмен репликами многое прояснил. И взбесил меня, чего уж скрывать!
— Уважаемые лорды, я правильно понимаю, что вы заключили пари на меня?
Молодые эйсы посмотрели на меня так, словно одна из каменных статуй, в изобилии украшавших фасад, ожила и заговорила. Очевидно, моего участия в беседе не предполагалось. Что, не привыкли к говорящим девушкам?
— Это не имеет отношения к тому, как я рад встретить вас здесь, моя леди, — голос Роэнна я бы сравнила с медом — тягучим и сладким — как раз таким, какой я люблю намазывать на булочку по утрам. У, негодяй!
