Кативар полностью открыл окно. Он испытал несомненное удовлетворение, хотя и не мог сам насладиться им так, как бегущая по улицам толпа. Потом его люди подберут раненых – новый материал для экспериментов. Кативар мог извлечь немало пользы из этого мятежа, если только его не подавят слишком рано. Войска были подхвачены потоком мятежников, их буквально разметали в стороны, хотя вначале они вели себя пассивно, надеясь, что один их вид заставит толпу утихомириться. Насилие сталкивается с насилием, чтобы породить еще большее насилие – кажется, так утверждает теория.
Но у простолюдинов не было причин уважать или бояться своих противников – они просто смели войска с дороги, таща их за собой и бросая трупы под ноги уже на следующей улице или за поворотом. Они грабили лавки с непомерной алчностью, желая обладать тем, что имели и могли себе позволить чоя из Домов, а они, безродные, не смели об этом и мечтать. Жадность подлила масла в огонь их гнева.
Несмотря на то, что Кативар был священником, его дом занимался строительством, а судя по тому, что случилось сегодня в Чаролоне, в ближайшем будущем их услуги будут просто необходимы. Кативар надеялся, что после такого мятежа правительство одобрит любые программы, направленные на подчинение простолюдинов. Да, этот мятеж принесет ему большую пользу.
– Я могу подготовить истребитель, – ответил Хат, – но хочу знать, зачем. Ты просишь слишком много.
Недар знал, что Хат прав. Подготовка истребителя, заправка его топливом и загрузка боеприпасами, к тому же без разрешения на боевой вылет, может стоить Хату всего, что он добился за время работы в летной школе.
– Это необходимо.
Круглое лицо Хата на экране не дрогнуло.
– В этом нет ничего хорошего. Чаролон охвачен мятежом.
– Мое дело не имеет с этим ничего общего. Глубокие карие глаза Хата блеснули.
– Тогда что же это за дело?
– Хат, есть один изменник, и я просто не могу позволить ему уничтожить Чо – вот и все, что я способен тебе ответить.
– Дома призывают к спокойствию и подавлению мятежа.
Недар чувствовал, как нетерпеливо переминаются рядом с ним Витерна и Астен. Витерна вызвала одного из своих людей в помощь Недару, и теперь он стоял в ожидании сбоку от экрана.
– Между нами, друг, есть связь – более крепкая, чем кровное родство Домов. Мы – тезары! Без нас Чо угрожает гибель. Пусть Дома уничтожают самих себя по собственной глупости. Мы не должны подводить друг друга.
– Кто этот изменник?
– Еще один тезар. Хат дрогнул.
– Палатон…
– Ты ничего не понимаешь, – решительно повторил Недар. – Так могу я получить истребитель?
Коренастое тело Хата, казалось, сжалось от нерешительности, но спустя минуту он распрямил плечи.
– Хорошо. Все будет готово через пятнадцать минут.
– Я приеду, – ответил Недар.
– Но как…
– У Витерны есть телепортер, – это должно было подчеркнуть силу, стоящую за Недаром. Телепортеры встречались у чоя чрезвычайно редко, но у Недара был один про запас. Пилот настойчиво проговорил: – Хат, все, что произошло после того, как Палатон был объявлен наследником, не случайность. Он вывел на улицы Заблудших. Он организовал мятеж, чтобы доказать свою власть. Мы с тобой знаем, что он не погиб. Это просто слух, пущенный, чтобы сбить с толку конгресс и укрепить положение Палатона. Я не могу остановить его в Сету, если только не доберусь до него.
– Ладно, – Хат отступил от экрана. – Истребитель будет готов.
– Отлично, – Недар прервал связь и обернулся к Витерне.
Странная улыбка играла на губах его покровительницы. Астен ушел по ее распоряжению, как догадался Недар.
– Ты и впрямь этому веришь, Недар?
– Верю чему?
– Тому, что тезары скорее преданы друг другу, чем своим Домам?
– Если бы я этому верил, – произнес он, обняв ее за талию и в нетерпении привлекая поближе, – я не был бы сейчас в твоем доме, – и он предотвратил следующий вопрос поцелуем, чувствуя, однако, что заставить забыть Витерну о своем вопросе он не в силах.
Сможет ли он построить Дом тезаров? И если подобное возможно, каким образом другие Дома надеются выстоять против него?
Почему никогда прежде он не думал об этом?
Но тут же Недар вспомнил, что прежде, чем строить планы, необходимо покончить с Палатоном. Если Земной дом уже убил его – тем лучше. На этот раз Недар не желал полагаться на случай.
– Надо спешить, – прошептал он Витерне. – Пришло время нанести удар.
Кативар опасливо вошел в комнату Верховного прелата. Его никто не вызывал сюда, но сигнал тревоги не раздался, ибо Кативар по-прежнему носил знак, закодированный в системе защиты этой комнаты. Поскольку знак дал ему возможность спокойно пройти через барьер, он не почувствовал давления. Вероятно, старик Ринди позабыл включить систему – довольно глупо с его стороны.
Не то, чтобы он не имел права войти сюда – он надеялся войти неожиданно, чтобы удивить старого чоя и, возможно, нанести еще один удар изношенному сердцу. Незаметное, нераскрытое убийство. Все будет гораздо проще, если хитрый старик умрет – уже сейчас он ведет себя гораздо тише в преддверии конца.
Но у Кативара было дело к Прелату, он собрался сообщить ему ошеломляющие новости – на случай, если испуг не возымеет того действия, на которое он надеялся. Он тихо пошел по деревянному полу. Под его ногами блестели квадратные половицы, натертые до блеска за целые века упорной работы слуг. Одна из досок издала тонкий, почти неразличимый скрип. Если Риндалан спит, это не разбудит его. Если засыпает, то не успеет встревожиться. Но если он бодрствует, то сейчас будет прислушиваться к звукам, надеясь уловить скрип еще одной доски, оповещающий о вторжении.
Кативар решительно шел вперед. Он не собирался дать Ринди повод для подозрения, как не давал до сих пор, и надеялся поступать так впредь – до самого конца.
Еще одна доска заскрипела чуть громче – ее звук напоминал стон чоя, отвечающей на любовные ласки. По спине Кативара прошла дрожь, и он не смог ее унять. За первой комнатой с соблазнительно изогнутыми стенами открывалась вторая, гостиная. Кативар видел за ее порогом приглушенный свет.
Значит, Ринди не спал, но, может быть, случайно задремал. Кативар помедлил, собираясь с мыслями.
– Палатон? – донесся из комнаты слабый, негромкий, но еще красивый голос.
Молодой чоя с поклоном шагнул в полутьму гостиной.
– Беседуешь с призраками, Риндалан?
– Кативар! Что ты делаешь здесь в такой час? – Ринди сидел на диване с обнаженными ногами, его костлявую фигуру обвивали складки свободной одежды, пальцем руки он заложил страницу в книге. – Будь добр, подай мне надежду на возвращение Палатона.
Вероятно, чтобы нанести удар, хватило бы одной новости. Кативар сделал скорбную гримасу.
– У меня есть новость, которую я счел своим долгом сообщить лично.
Ринди не шевельнулся, но на его лице появилась тень. Кативар подумал, что за свою долгую жизнь Прелату довелось выслушать немало плохих вестей.
– Что случилось?
– Заблудшие восстали. Они громят дома и лавки Чаролона. Никому не удается призвать их к порядку, – последняя фраза была произнесена с удовлетворением, которое Кативару не удалось скрыть. Он взглянул в сторону небольшого окна с цветным декоративным стеклом – единственного окна в гостиной Ринди. – Если выглянуть на улицу, на горизонте видно пламя.
Ринди выругался – кратко и выразительно. Он выпрямился на диване, поднял увенчанную гребнем голову и устало прикрыл глаза.
– Йорана ушла, ничего не сказав – вероятно, она сочла, что мне лучше этого не знать, – Прелат вновь взглянул на Кативара, и его глаза проницательно блеснули. – Но почему ты принес мне эту боль?
– Это наш долг, – сдержанно отозвался Кативар, но его слова не поспевали за мыслями. Если новость не вызвала потрясения, надо действовать иначе. – Если они никому не подчиняются, то могут прислушаться к Гласу Божьему. Я пришел спросить, не хочешь ли ты присоединиться ко мне и помочь восстановить порядок?
Ринди вытащил палец из книги и в задумчивости уронил ее на пол. Затем решительно встал, расправляя вечернюю одежду.
– Если ты подождешь меня пару минут, Кативар, я иду с тобой.
Кативар поклонился, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Толпа обязательно нападет на них. С ним самим ничего не случится, но за жизнь Ринди он не станет ручаться. Кативар не задумывался над тем, что последует за смертью Ринди – даже если его будут почитать как мученика. В конце концов, грядущие события сделают это мученичество бесполезным, и о нем забудут.
Важна была только его немедленная смерть, которая открыла бы дорогу всем планам Кативара. Он ухмыльнулся, слыша из другой комнаты возню поспешно одевающегося Ринди. Кативар выпрямился, только когда ему удалось согнать с лица торжествующее выражение. Он был доволен собой.
Глава 24
