— Maurice Druon «Les Rois maudits», «Le Roi de fer»* (*Морис Дрюон «Проклятые короли», «Железный король»). Кто этот Морис Дрюон?
— Понятия не имею, Сир, но с удовольствием бы с ним познакомился. Это роман в семи частях. Начинается всё с казни Великого магистра ордена Тамплиеров.
— Даже так… любопытно, нужно будет почитать. Так, а это что… Joseph-François Michaud «Histoire des croisades»* (*Жозеф Франсуа Мишо «История крестовых походов»). Про Мишо вы, конечно, тоже никогда не слышали, герцог…
— Никогда и ничего, Сир.
— Так я и думал. А инки уже издали его «Историю крестовых походов» в трёх томах. Издали на французском языке и прислали нам. Зачем?
— Читать, Сир.
— Я похож на идиота, Монморанси? Разумеется — читать. А из прочитанного сделать выводы. Кстати, мне кажется, вы начали читать не сначала. По хронологии, первой должна быть «История крестовых походов».
— Наверняка вы правы, Сир. Начинайте с «Истории», а я продолжу «Проклятых королей». Потом ещё раз перечитаю. Вы разобрались с этим маленьким оружием?
— Конечно, герцог. С оружием разобраться проще всего. Как его инки изготавливают — непонятно, но использовать точно не сложно. Нужно испытать.
— А эти штуки, Сир? — герцог де Монморанси и граф Артуа указал на патефон и граммофон.
— Эти ещё нет. Милейший идальго, что это за механизмы? — спросил король у инкского инструктора по-испански.
— Это механизмы для воспроизведения звука, ваше величество. Мне проще показать их работу, чем объяснять словами.
— Извольте.
Инструктор вставил кривую штуку из нержавеющей стали в специальное гнездо и покрутил, взводя пружину. Достал из конверта чёрный диск, с небольшим отверстием и бумажной наклейкой в центре, уложил его на «тарелку» механизма, запустил вращение и поставил какое-то, встроенное в механизм, приспособление с острой иглой снизу, этой самой иглой на самый край вращающего диска, и
Дар речи первым вернул себе герцог де Монморанси, минут через пять, после того как стихли волшебные звуки музыки.
— Ciao Bambino Sorry* (*песня Мирей Матье) — это по-итальянски, Сир.
— Вы пытаетесь сказать мне обидную гадость второй раз за несколько минут, Монморанси. Конечно «Чао бамбино» по-итальянски, а «сорри» по-английски, чёрт побери. Я даже девицу узнаю по голосу. Это та самая мадмуазель-крестьянка, любовница императора, которую он забрал с собой в Новый Свет. Мы, помнится, тогда немало ехидничали по этому поводу.
Было дело. Император подобрал в окрестностях Фонтенбло девицу-простолюдинку, сироту, смуглую от солнца, да ещё и страшную — слишком высокую и худую, с едва заметным бюстом и узкими бёдрами. Уродина, самая настоящая уродина, правда с симпатичным личиком, но лицо-то прикрыть просто, в отличие от всего остального. А он, оказывается, не глазами её выбирал. И может быть даже не как любовницу…
— Кто-же знал-то, Сир.
— Нас тычут носом в нашу непроходимую глупость, герцог. Тычут очень куртуазно, изящно и почти не обидно, но очень поучительно. Музыку послушаем после, она слишком увлекает, а мне не терпится испытать это маленькое оружие. Составите мне компанию, или продолжите читать?
— После почитаю, Сир, всё равно семь томов — это надолго, а новое оружие мне тоже очень интересно.
Двадцать третьего февраля 1528 года, из Маракайбо в Царьград (бывший Кёнигсберг) отправилась эскадра из семи «клипперов» и четырёх шхун, с русскими экипажами, слегка разбавленными англичанами, с английскими капитанами, но русскими старшими помощниками. Эскадра взяла на борт экипажи для ещё трёх шхун с Канарских островов, три артиллерийские батареи с подготовленными расчётами и командирами и пять рот пехоты — три роты охраны батарей, разведывательно-диверсионная роту и музыкальную роту-оркестр в составе сорока двух исполнителей, вполне приемлемого качества, особенно по нынешним временам.
Всего тысяча семьсот двенадцать человек, но расовых русских, бывших османских пленников, меньше полутора тысяч. Нашлись добровольцы и среди расовых инков, сносно владеющих «утраченным языком богов». В диверсионно-разведывательной роте, например, почти три четверти личного состава из таких, а в охранных около половины. Расовые инки из арауканов, очень воинственных племён юга Чили и Аргентины, которые сами арауканами себя не называют. Это их инкское название — означает «враг», на языке кечуа. Повоевать за Русское царство захотели больше двух сотен очень воинственных «товарищей врагов», не слишком теплолюбивых, при этом. Минусовая температура для них шоком точно не станет, а в морозы оденутся потеплее. «Не бывает плохой погоды, только плохая одежда».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ещё с эскадрой отправлялись сорок два медика и восемь учителей для русского цесаревича и принца Уэльского, Ивана Васильевича Рюриковича Тюдор. Учителя японского, китайского (ханьского), хинди, арабского, турецкого, и «утраченного» языков, с учебниками и книгами аутентичных сказок; учитель математики и логики и учитель физической культуры и гигиены. Европейские языки Иван Васильевич и так выучит, носителей вокруг хватает.
Только пригодятся ли они ему? Кто в Европе сохранит свой язык, свою идентичность и свою культуру? Даже за Англию теперь поручиться нельзя. Знать в Англии уже учит «утраченный язык богов», слишком она там впечатлена знаниями сэров Томаса Мора, Матвея Егозы и Семёна Новика, подчерпнутыми из «наследия богов». А ведь эти трое сделали благодаря этим знаниям просто немыслимые карьеры. Всем теперь хочется приобщиться к этому наследию, причём, обогнать при этом потенциальных конкурентов.
Такой же процесс запущен в Испании. Не только в её имперской части, бывшем королевстве Кастилия, но и в Португалии, Арагоне и Наварре. «Утраченный язык богов» усердно изучают Карл и Фридрих Габсбурги, Жуан Ависский, Генрих д'Альбре, а с ними и высшая знать трёх королевств Пиренейского полуострова. Выучат все, никуда не денутся, а как выучат сами, начнут учить «младших». Знаниями ведь мало обладать, их нужно применять, нужно работать руками, а для этого к ним придётся приобщать и смердов.
Не жалко знаний? Нет. Нисколько не жалко. К тому времени, когда Европа ими в достаточной мере овладеет, разрыв в технологическом и экономическом аспектах станет уже непреодолимым. Знания помогут европейцам вовремя сдаться. Не важно кому — Империи Инков, или Русской Империи Севера. Всё равно это лучше, чем выродиться в никчёмных, не воспроизводящихся естественным путём педиков.
До Канарских островов, эскадру проводят два корабля, серии «винджаммер-три»: «Птах» и «Вишну», они идут на замену трёх шхун, отправляемых к русским. И между островами Канарского графства связь держать нужно, и с имперскими герцогствами-графствами в Кастилии, да и с «большой землёй» связь тоже может понадобиться.
Двадцать первого марта, в годовщину, по уже сложившейся традиции, подвели с Эль Чоло итоги года. Восьмого года их воздействия на эту историческую реальность. Обсуждали в основном духовную составляющую.
Папа Климент Седьмой теперь непререкаемый авторитет в христианстве. Ещё бы, после кёльнского-то забоя еретиков «солнечными ударами» медной кувалдочки. При этом, Папа, в «девичестве» Джулио Медичи, продолжает оставаться на удивление лояльным Империи, несмотря на то что вся Европа уже пала к ногам его.
Папа «дрессирует» Игнатия де Лойолу, дрессирует верного пса, сам не зная зачем.
Зачем нам христианский пёс? А пригодится. Христиан много, очень много, если посчитать всех, а всех теперь и нужно считать. Раскол они преодолеют, это уже вне сомнений. Раскол то ведь произошёл по политическим обстоятельствам, а теперь этих обстоятельств не существует. Автокефальные мракобесы в Русском царстве поставлены перед выбором — признать, или отвалить. Католики всё признали, так что заменить вас, удаков, есть кому. Все теперь православные, нет больше деления на Рим и Константинополь, все христианские пути сошлись в Новом Свете, в Маракайбо.
Храмы Инти начали строить не только в имперских, бывших Кастильских, герцогствах и графствах, но и в Царьграде, Лондоне, Портсмуте, Сарагосе, Барселоне, Валенсии, Кёльне, Памплоне и Лиссабоне. Храмы Солнца, Дворцы культуры, в которых ничего не проповедуют, только учат. А чего проповедовать, если Создатель всемогущ? Всемогущ и всеведущ, тебя Он знает, как облупленного от рождения и до смерти, знает даже то, что ты ещё не совершил. Нужны ли рабы Всемогущему? Такие ничтожные в своих возможностях рабы? Вопрос риторический.
