…Для Игиира началось настоящее испытание. Вокруг кипела настоящая битва, об участии в каковой, он мечтал еще в далеком детстве, но он был вынужден оставаться стоять над схваткой. В прямом смысле слова «над» ибо его долг — охранять шканцы, самую высокую, после мачт, часть корабля. Разрываясь между желанием достать клинок и ринуться в битву и чувством долга, офицер Бюро был вынужден стоять на своем посту, изображая внешнюю невозмутимость и спокойствие.
Линейный корабль атаковали экипажи пяти, отнюдь не самых маленьких фрегатов. И это были еще далеко не все силы, что способны были бросить в бой удихи. Противник прорвался и к другим тяжелым фрегатам эскадры оу Риалиэра, стоявшим в линии с «Гордостью Сатрапии». К каждому из них подошло как минимум два ордынских корабля, так что на помощь оттуда рассчитывать не приходилось. …Поначалу военная удача была на стороне удихов, им удалось не только забраться на высокий борт линейного корабля, но и частично оттеснить его защитников к середине палубы, создав плацдармы для дальнейшего развития наступления. Но вот дальше — дела у них пошли не столь успешно, — первый шок прошел, сопротивление стало нарастать, и кое-где уже моряки Сатрапии начали теснить врага обратно к бортам. Битва пошла на равных, и приобрела максимально ожесточенный характер. Беспощадная схватка шла на всех четырех палубах огромного корабля, куда удихи смогли проникнуть сквозь пушечные порты. Люди гибли в бесчисленном множестве, громоздя настоящие защитные валы из своих мертвых тел, и заливая дерево палуб лужами ярко-красной крови. Удача склонялась то на одну, то на другую сторону. — Вот, экипаж одного из ордынких фрегатов проявил инициативу, они сняли, и как-то умудрились поднять наверх два фальконета. Залп, и вот, ступая по телам защитников, на капитанский мостик «Гордости Сатрапии», по одному из трапов рвется враг. Игиир коротко рявкнул, приказав Хееку прикрывать себе спину, и бросился вперед. Шпага в его руке двигалась со скоростью атакующей степной гадюки, и была столь же смертоносна. Приступ был отбит фактически только силами одного человека, а на трапе образовался завал из мертвых тел, мешая противнику рваться вперед. За спиной грохнул мушкетный выстрел. Игиир оглянулся.
— Пушка. — Коротко пояснил Хееку, умелыми движениями перезаряжая свой мушкет, кивнув в сторону одного из фальконетов врага, возле которого корчился раненный комендор.
— Смотри за ними. — Коротко бросил Игиир, поняв, что враг не остановится даже перед тем, чтобы накрыть зарядом картечи своих же людей, ради захвата одного из важнейших узлов обороны корабля. — На, возьми. — Немного подумав, он протянул подчиненному оба своих пистолета.
В следующий миг удихи предприняли новую атаку, и Игииру стало не до разговоров. Взвод морских пехотинцев во главе с сержантом, так же охранявшие капитанский мостик, прикрывал его с флангов, а меткий, как все даарские охотники, стрелок Хееку начал методично отстреливать всякого, кто пытался воспользоваться фальконетами. Этот приступ они снова отбили, и даже не столько собственными силами, сколько благодаря напору матросов на палубе, оттеснивших врагов от трапа. Тяжело дыша, оу Наугхо вернулся на свой пост.
— Прекрасно, сударь. — Благожелательно кивнул ему командор. — Вижу, что вы исключительный воин. Я отмечу ваш подвиг, когда буду писать рапорт в министерство. Полагаю, он не останется без награды!
…Еще дважды, военная удача, позволила удихам предпринять попытку штурма капитанского мостика, и обе эти попытки были отбиты. А потом, последовал следующий разговор.
— Сударь, я не могу вам приказывать… — Обратился к нему командор оу Риалиэр. — Но у меня не осталось больше офицеров. А я вижу, что вон там, видите, возле грот-мачты… Удихи там ослаблены, но и наши моряки, оставшись без командиров, могут только вяло обороняться. Если какой-нибудь решительный офицер сможет возглавить матросов, мы опрокинем врага на этом участке. Дойти до левого борта, и развернуться в сторону бака. Его, как вы вероятно видите и сами, солдаты майора оу Согуу уже очистили от врага. Соединитесь с ними, и совместными усилиями навалитесь на правый борт ближе к корме. Это не только позволит нам отбить наш корабль, но и возможно станет переломным моментом всей битвы. Возьмите взвод пехотинцев и свершите этот подвиг. Это ваш шанс прославить свое имя в веках!
— Но мой пост… — Игиир изнывал от честолюбивого желания выполнить приказ командора, и требованиями служебного предписания.
— Если вы справитесь, охранять меня уже не понадобиться. А в моей верности короне, полагаю, вы уже имели случай убедиться. Истинный оу, должен уметь принимать решения, а не быть слепым исполнителем. Подчас можно даже пренебречь отданным вчера приказом, если того требуют текущие обстоятельства. Это тот самый случай. Идите!
И Игиир пошел. Он сумел пробиться на указанный ему командором участок палубы, организовать оставшихся без командования матросов, и решительно атаковать противника, встав во главе строя. Атака и правда имела большой успех. Сопротивление врага было сломлено, и пусть не сразу, а через какое-то время, вся верхняя палуба была очищена от абордажных команд противника.
— Превосходно, сударь! — Поздравил его на этот раз майор Согуу — командовавший отрядом морской пехоты. …Его люди дрались на верхней палубе с первой и до последней минуты боя, а сам майор был личностью довольно известной во флоте Сатрапии, от чего похвала из его уст, была особенно приятна. — Весьма горд, что сражался сегодня с вами бок о бок. — Продолжил он тем временем. — Вижу, что хотя вы и известная бука, — все время молчите и не желаете присоединяться к офицерским попойкам даже на стоянках в порту, однако воин вы великолепный. Право, даже не ждал такого от сотрудника Бюро, уж извините за прямоту. Может позже, вы окажете мне честь, сойтись со мной в учебном поединке?
— Благодарю, это будет честь для меня. — Коротко кивнул Игиир. Сейчас, его состояние сейчас можно было описать разве что словом «эйфория». Настоящая битва, на настоящей войне, и подвиги свершаемые на глазах всего мира…, как это не похоже на дикие Даарские степи, столь обширные и малолюдные, что можно в одиночку перебить хоть целое войско врага, и это останется никем незамеченным. Но еще проще сгинуть там самому, неважно — со славой или без славы, и только низкое хмурое небо возможно всплакнет о тебе коротким ледяным дождиком. — Дикая местность, дикие нравы, и дикие представления о доблести и славе. — Выжил, — сама жизнь станет тебе наградой за подвиг. Погиб…, и через месяц о тебе все забыли. А разве можно сравнить одобрительное цоканье языком и похлопывание по плечу в исполнении даарских полудикарей, с изысканными речами этого блестящего офицера и истинно благородного человека?
— Я возьму свою команду, и пойду чистить нижние палубы. — Предложил тем временем морской пехотинец. — А вы соберите матросов и позаботьтесь о том, чтобы удихи снова не залезли сюда. Понимаю, это не совсем ваше дело, но так получилось, что после моего ухода, вы тут останетесь единственным более-менее живым офицером. Есть еще лейтенант оу Миигиир и пара мичманов из молодых, но они едва стоят на ногах. Кстати, сударь, вам стоит позаботиться о своих ранах, иначе тоже потеряете много крови, и толка от вас будет немного. Примите совет опытного ветерана, — многие погибают, забывая позаботиться о себе в пылу сражения. …Ну, я пошел.
Майор ушел, а Игиир остался распоряжаться на верхней палубе. Поставить в строй тех кто еще мог сражаться. Собрать и зарядить мушкеты и пистолеты, организовать обстрел матросов и солдат противника, столпившихся на палубах своих кораблей, и видимо готовящихся к новому штурму. По мере формирования отрядов, нарезать им зоны ответственности. По возможности оказать помощь раненым, очистить палубу от тел и мусора. Дел хватало. Потом прибыл связной от майора, и сообщил что мидельдек[6] отбит у удихов, и его отряд спускается ниже, но кто-то должен позаботиться о том, чтобы навести там окончательный порядок.
Игиир спустился, навел. Поднялся наверх, проверил как идут дела, поднялся на шканцы лично доложить обо всем капитану, и в эту минуту…
Так и осталось невыясненным, что это было. Возможно досадная случайность, а возможно — пример безумной храбрости. …Исполнение приказа командования, или инициатива обезумевшего одиночки. Но так или иначе, а кто-то поджег порох в крюйт-камере того самого искалеченного фрегата, первым коснувшегося вражеского борта. Над морем раздался чудовищный грохот, и израненный корабль скрылся в облаке огня. А вместе с ним исчезла и добрая часть обшивки некогда красы и гордости флота Сатрапии. А взамен нее, огромные языки пламени охватили быстро начавший погружаться в воду корабль. И какое-то время, Игиир, оглушенный взрывом и изрядно побитый разлетевшимися щепками, только и мог думать — сгорит ли раньше огромный могучий корабль, или утонет.
