— У нас все получится, Лира, — обнял ее за плечи Этьен. — Вот увидишь, получится. Мы доставим судно в Джакайе в обход Топапасирута и пойдем вниз, к реке, по другой стороне. Затем снова отправимся в путь.
— Конечно, — сказала она мягко и глубоко вздохнула. — Я хотела бы, чтобы это все скорее началось. Скорее начнется, скорее кончится.
— Все правильно, — улыбнулся Этьен. — Но не так, как ты думаешь.
Вниз по реке был брошен клич, что требуются самые храбрые брулы и самые сильные животные. Тем временем плотники в Таранау, городке, где Баршаягад начинает сужаться, сколотили под руководством Этьена и Лиры платформу, чтобы нести корабль. Легкая, прочная, на колесах, платформа была приспособлена к тому, чтобы судно могло уверенно подняться на ней с помощью реактивной тяги.
Брулы оказались куда дружней, чем май-горожане. Они жили по собственным законам. На их лицах была написана гордость. Лира знала от Хомата, что большинство брулов селились вне деревень небольшими группами, семьями. Они посвящали жизнь уходу за врокупиями и работе с ними.
Дело повернулось так, что Редоулам не пришлось разбазаривать свои запасы. Узнав о предприятии, брулы пришли из отдаленных селений не для того, чтобы получить плату, а чтобы доказать, что их врокупии самые сильные.
Экспедиции повезло: его обеспечивало сорок врокупий вместе со своими владельцами. После нескольких бесед с брулами врокупии были запряжены в повозку с судном в десять рядов по четыре животных в каждом. Они двигались на толстых коротких ногах, и их животы касались земли. Врокупии были мускулистыми животными с короткими квадратными головами на толстых шеях. Линии роговых пластинок располагались вдоль верхней губы, поворачиваясь вокруг глаз, загнувшись вниз для защиты горла.
Вид у этих животных был просто потрясающим. За исключением нескольких желтых, все врокупии были покрыты коротким блестящим розовым мехом. Брулы сидели в мягких седлах верхом на них, разговаривая и перешучиваясь между собой, готовые пуститься в путь.
Экспедиция готовилась в путь под мощный рев Скара. Сначала между брулами возник спор по поводу того, чей врокупий сильнее и где его поставить. В конце концов все уладилось, и путешественники двинулись в путь.
Врокупии тянули молча, даже там, где дорога стала круче и сложней. Они привыкли тянуть корабли против сильного течения, поэтому работа казалась им несложной. Этьен знал, что настоящее испытание ждет их впереди, когда придется преодолевать последнюю тысячу метров, где воздух будет холодным и разреженным.
Дни проходили, скорость их замедлилась. Даже погонщики-брулы стали меньше шутить. Этьен и Хомат проводили среди маев каждый вечер, прислушиваясь к разговорам, опасаясь появления малодушия и разочарования. Напряжение достигло предела, когда они наконец прошли четырехтысячеметровую отметку, четыре пятых пути к вершине. Земляне, тела и май также устали, как и терпеливые врокупии. С этого времени шутки совсем прекратились, а холод начал беспокоить даже брулов. Хотя их животные оказались довольно терпеливыми, одно из них все же погибло. Дрожа от холода, оно упало и было растоптано тяжелыми ногами других врокупий, которые двигались не останавливаясь. Брулы, которые любили своих животных и раньше клялись вернуть их домой в хорошем состоянии, теперь были разочарованы. Больше всего их пугал холод. Когда температура упала до шестидесяти градусов, брулы укутались в тяжелые одежды — это все, что они могли сделать, сидя в седлах. Холодный ветер непрерывно дул со стороны Аракунга. Под конец кутаться стали даже Этьен и Лира.
— Ты думаешь, нам удастся это? — спросила Лира мужа, закончив очередной подсчет оставшихся брулов.
— Похоже, да, если мы не потеряем еще тягловых животных. Ты начинаешь верить в меня, когда я начинаю сомневаться. — Этьен подул на руки. — Если температура будет падать и дальше, нам придется достать специальные костюмы.
Тела тоже чувствовали себя неважно. Холод был больший, чем им приходилось выносить, когда они восходили к Топапасируту. Как объяснил Тилл, Джакайе расположен в верхних пределах обитания тела. Выше этого уровня даже самые морозостойкие культуры, выращиваемые тела, погибают. И жить можно только за счет фуража и охоты. Четыре тысячи пятьсот метров, четыре тысячи шестьсот… И чем больше напрягались нервы у Этьена, тем больше укреплялся дух Лиры.
— Мы дойдем, Этьен. Ты всегда оказываешься прав. Мы добьемся своего.
— Я поверю в это, когда мы поставим свой корабль на центральной площади в Джакайе. Хотел бы я знать, почему все-таки ты проникаешься все большим энтузиазмом, когда мы приближаемся к кризисной точке, а я все больше и больше волнуюсь?
— Просто мы всегда дополняем друг друга. Вспомни: когда у меня упадок настроения, у тебя подъем. И наоборот.
— А я думал, тебе хочется только одного: вернуться на Турпут.
— Никогда не думала, что мы заберемся так далеко. А сейчас мы уже здесь, и мне очень хочется увидеть, как тела в Джакайе приспособились к этой тяжелой жизни. У них должна быть другая архитектура, иные методы ведения сельского хозяйства, приготовления пищи.
— Должно быть, у них очень сплоченное общество.
— Пожалуй. Но почему ты так думаешь? Обычно тебя не интересовало мое поле деятельности.
— Им необходимо быть сплоченными. Это единственный путь сохранить тепло.
— Ты каждый раз вспоминаешь о холоде, посмотрев на бедных маев. — Она указала вперед на врокупий и брулов, поскольку они с Этьеном шли рядом с движущейся платформой. — Насколько должна упасть температура, чтобы они ее уже не могли терпеть?
— До замерзания, я полагаю. Но глядя на них, трудно понять. Половина уже так замерзли, что не могут даже дрожать.
Ни один из брулов, однако, не жаловался. Они продолжали работу. Никто не хотел сдаваться. Что же касается врокупий, то у них не было голоса, чтобы жаловаться. Но они приспособились к холоду лучше, чем их хозяева. Они шли медленней, размеренней, но ни одно животное не упало. Без сомнения, короткий цветной мех довольно неплохо защищал их от перемены климата. Кроме того, в некоторых местах им давали отдохнуть, и кто-то из людей поднимал лодку до следующего уровня на реактивной тяге. Брулы смотрели на это с облегчением.
Четыре тысячи восемьсот метров, четыре тысячи девятьсот…
— Завтра утром мы достигнем вершины каньона, — сказал Этьен, устраиваясь возле портативного обогревателя, который они подзаряжали каждую пару дней от судовых батарей. Он тосковал по комфортабельному, теплому кабинету. По настоянию Хомата им приходилось спать снаружи. Иначе, предупредил он, они рискуют потерять уважение брулов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
