— Я предлагал ему альтернативу, но он выбрал оперативную работу.
— По правилам ему бы надо пройти испытательный срок…
— Конечно, что он и делает. Программу испытаний я составил лично, сегодня представлю на ваш суд. Но случай на СПАС — семь, мне кажется, в какой-то мере помог Филиппу определиться. Работа в Институте ТФ-связи, да и спортивные достижения давались ему слишком легко, что и определяло его кредо скольжения по жизни, а он самолюбив и, познав вкус борьбы, многого добьется. В нашей же работе борьбы хватает: со временем, с пространством, с обстоятельствами, с самим собой, наконец. К тому же у него есть личная цель.
— Звучит интригующе.
— Нет, все просто — любовь. Хотя для него как раз все очень не просто. Но если он выиграет и это сражение, быть ему…
— Кем же?
— Начальником отдела.
Керри Йос, хмыкнув, посмотрел на Богданова.
— Твое мнение?
— Славе виднее, — заметил Никита. — Поживем — увидим. Я, например, ни разу не видел Ромашина в игре, а Слава так увлеченно расписывал его достоинства как волейболиста, что разжег во мне любопытство.
— Скоро чемпионат Системы, я тебя свожу, — пообещал Томах.
— Ладно. — Керри Йос ткнул пальцем в сенсор на пульте под замигавшим индикаторным окошком и, бросив: — Занят, освобожусь через полчаса, — произнес: — Мы уклонились от темы. Что еще?
— Мы провели информационный поиск, — продолжал Богданов свой короткий доклад. — За всю историю таймфага грузы исчезали четырежды: два нам известны, третий — двадцатипятилетней давности история со спасательным шлюпом и четвертый — в самом начале эксплуатации таймфаговых линий, протянутых к звездам.
— Уточнили, какие именно грузы не дошли по назначению?
— Я как раз к этому и подхожу. Во всех случаях, кроме второго, исчезало оборудование терраформистов: туннелепро-ходчики, лазерные комбайны, автоматы гравитационного взрыва, плазморезы и так далее.
Помолчали.
— Интересный факт, — тихо сказал Керри Йос.
— Вернее, настораживающий, — уточнил Богданов. — Но пока это информация к размышлению, не больше. С выводами подождем. По “зеркалам” сведения собрать было труднее, и хотя многое сделано, наши запросы в главные информарии и банки данных ВКС, Академии наук и архив погранслужбы остаются открытыми. Единственная удача — нечто похожее на “зеркало” наблюдалось на Марсе около ста лет назад в ущелье Грез, область Малого Лаокоонова Узла.
— Я был там, — кивнул Томах в ответ на вопросительный взгляд начальника отдела. — Сейчас там ничего нет, имею в виду “зеркала”, а вообще ущелье Грез — красивейшее место марсианских оазисов. Хорошо, что предки сообразили не трогать ландшафты ущелья. В связи с чем у меня возникла мысль провести один эксперимент.
— Слава богат на сумасшедшие идеи, — серьезно сказал Богданов. — Хотя, не спорю, некоторые из них плодотворны. Сегодня, например, он предложил провести поиск “зеркал” на Земле среди АЯ или НЛО.
— Чего-чего? — переспросил Керри Йос.
— АЯ — аномальные явления, НЛО — неопознанные летающие объекты. Последние потрясли Землю почти три века назад. Первые сведения о них появились в девятнадцатом веке, максимум самой противоречивой информации падает на двадцатый, ну, а в двадцать первом — закономерный спад.
— Почему закономерный?
— Потому что информация об этих объектах в основном бездоказательна, сугубо личностна, спекулятивна и носит характер дутой, а подчас и подстроенной сенсации.
— Тогда в чем ценность идеи?
— В том, что из десятков тысяч “достоверных” появлений НЛО и аномальных явлений можно выбрать около полусотни таких, в которых они действительно необъяснимы даже с научной точки зрения нашего столетия.
— Это ничего не доказывает. Возможно, через сто лет или даже меньше и эти ваши “действительно необъяснимые” явления станут легко объяснимыми наукой того времени. И все же идея небезынтересна. Какие же случаи вы отобрали?
— Самые интересные из них — четырехугольные “зеркала”.
— Даже “зеркала”?
— Вот именно. Появление этих “зеркальных” НЛО отмечено в тысяча девятьсот сорок пятом году над Японией, в тысяча девятьсот восемьдесят втором году над Китаем после испытаний ядерного устройства, в тысяча девятьсот девяносто втором на территории Соединенных Штатов Америки во время испытаний одной из установок пучкового оружия, и в тысяча девятьсот девяносто седьмом — на Луне. Всего известно пять случаев. Естественно, тогда не было такой аппаратуры анализа, как сейчас, и характеристики объектов бедны. Но тут нужно мнение специалиста, возможно, некоторые параметры “зеркал” характерны и для наших. Поиск не окончен, и может быть, в прошлом отыщутся новые следы. Вопрос — чьи?
— Да, негусто. — Йос характерным жестом пригладил шрамик над бровью, сцепил пальцы на груди. — Главное, чего мы не знаем, — что, какие последствия несут появления “зеркальных перевертышей”, странные пропажи грузов… Да и смерть Василия я отношу пока в разряд тех же таинственных событий… пока не убедимся в отсутствии между ними связи. Поэтому никому из нас не придется спать спокойно. Через неделю, двадцать девятого, состоится закрытое совещание Совета безопасности, к этому времени вы должны быть готовы к принятию тревоги по форме “Шторм”.
— Ого! — поразился Богданов. — Отделу безопасности будет дан “Шторм”?
Удивлялся Никита не зря. По форме “Шторм” вся полнота власти над деятельностью УАСС, гигантской защитной системы человечества, ветви которой протянулись в пространство на десятки парсеков, к другим звездам, сосредоточивалась у одного сектора или отдела, а не Совета безопасности, руководившего обычной оперативной работой будней. На памяти Богданова еще ни разу Совет не разрешил применить форму “Шторм”, даже в недавних событиях со взрывом космотрона.
— А ты думал, проблема пустяковая? — прищурился Керри Йос. — Нет, брат, если вдуматься, то мы на пороге кардинальных событий. Земля контролирует область пространства диаметром всего около двухсот парсеков, хотя “контролирует” — слишком сильно сказано. В этой области обнаружено только две цивилизации: наша — удержитесь от иронии — и Орилоухская. Так? И если “зеркала” — суть аппараты чужого разума, то легкость появления и вездесущность “зеркал” ставит их создателей на ступеньку выше нас, а может быть, и не на одну. Разгадать смысл всех их действий — значит определить стратегию человечества в прямом контакте. Понятно? Отсюда и “Шторм”. Я знаю, уже много лет наш отдел не имеет такой нагрузки, как остальные отделы Управления или погранслужбы, что ж, пришло время. Только не думайте, что я страшно рад этому, наоборот, я был бы рад, если бы и впредь отдел общественной безопасности не имел работы, тем более в глубоком космосе. Слово “тревога” у безопасников звучит по-иному, чем в других отделах: там спасатели ведут борьбу с природными явлениями, мы же вынуждены сталкиваться с разумом, чаще со своим собственным, реже с другим. Тем тяжелее ответственность, тем выше цель, тем больше спросят с нас в случае ошибки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
