— А вот почему согласилась, я готов рассказать. — Берг обвёл не слишком радостным взглядом лица друзей. — Мы заключили с ней что-то наподобие соглашения: я пообещал научить её близости с мужчиной, она одобрила это дело.
Оборотни в недоумении переглянулись.
— Странное соглашение, — высказал Торольв общую мысль. — Однобокое какое-то, что ли.
И тогда Бергу пришлось передать весь их разговор с самого начала. В кабинете повисла гнетущая тишина. Первым не выдержал Торольв.
— Тебе нужно сказать ей правду!
— А в чём состоит правда? — спросил Берг, мрачно глядя на друга.
— В том, что она твоя истинная пара, и вся жизнь твоя отныне сосредоточена на ней, и что ты мечтал о близости с ней, как ни о чём больше на свете, а всё остальное — этот ваш разговор, варварские законы воительниц, её детские страхи — всего лишь помогли тебе заманить её в постель.
— Как я ей сейчас об этом скажу? — Берг скрестил руки на груди, откинулся на спинку кресла и обвёл взглядом присутствующих. — У нас только стало что-то получаться, начали узнавать друг друга, и вы советуете взять и ошарашить её сейчас этим признанием?
— Поверь мне, так будет лучше! — высказал своё мнение Сверр. — Пусть она узнает об этом от тебя, а не от кого-нибудь другого.
— А что думаешь ты? — Берг обратился к Альрику. — Ты тоже так считаешь?
— Будь я на твоём месте, ни за что не сказал бы ей сейчас об этом, — уверенно произнёс Альрик. — Нужно время. — И тут же пояснил: — Вам обоим: тебе, чтобы насытиться ею, а ей — научиться доверять тебе как мужчине. — Понимающе усмехнулся и добавил: — А там уже, как пойдёт.
— Нет. Так неправильно! — заявил Торольв.
— Да что ты заладил: правильно — неправильно! — возмущённо проговорил Альрик. — Кому нужна эта правда?! Ну признается он сейчас, что ловко воспользовался её детскими страхами, потому что хотел близости с ней больше жизни. И что будет? Да ничего не будет! Кифийка в любом случае останется его истинной парой навсегда, вот только от таких признаний она может сделать неверные выводы и взбрыкнуть, бросить всё к демонам и уйти. Пусть хотя бы ещё немного побудут вместе.
— Я ей обязательно об этом расскажу, — принял решение Берг. — Но чуть позже. У нас впереди ещё целый год. Пусть научится доверять и хотя бы немного привыкнет ко мне.
— Правильное решение, но только не тяни с этим, — одобрил Торольв, всё же продолжая волноваться за друга.
— Не буду, — буркнул Берг, пообещав себе, что расскажет правду в ближайшее время и начнёт с истории шатуна, живущего в лесу возле Чёрной скалы. Но в процессе обдумывания, — с чего бы начать разговор и как лучше преподнести эту историю, передумал. "Если я расскажу, что сделал оборотень с её соотечественницей, она подсознательно будет ожидать того же и от меня. И тут даже придумывать ничего не надо, просто сопоставить: снова истинная пара и оборотень, одержимый страстью к своей суженой — история повторилась. Нет, про шатуна точно рассказывать пока не стоит!" От всех этих разговоров и тяжёлых дум на душе было неспокойно. А ещё он волновался за Мирру и всем сердцем желал, чтобы скорее уже наступил вечер.
— Ладно. Мне немного поработать надо, — проговорил он вслух и достал чистый пергамент. — Дел невпроворот накопилось, — усмехнулся. — Из-за преподавательства совсем стало не хватать времени.
Друзья молча покинули кабинет, оставляя его в полном одиночестве.
Поздним вечером, когда Берг пришёл на площадку, Мирра расхаживала там по бревну — сейчас это было легко сделать, потому что не раскачивались мешки и не крутились шесты, но почему-то это зрелище потрясло его до глубины души: хрупкая девушка на огромной высоте над рвом с грязью, раскинув руки в стороны, перебегала с одного помоста на другой и тут же упрямо бросалась обратно.
— Что ты делаешь? — глядя на кифийку снизу вверх, спросил он, отмечая про себя, что на ней снова надеты ножны с мечом-бабочкой.
— Тренирую ноги, — ответила Мирра и снова помчалась по бревну. — Если они привыкнут к бревну, то я смогу преодолеть это препятствие. Оно ведь никому не даётся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дело здесь не в ногах, а во внимательности. Шесты и мешки движутся с разной скоростью, оставляя определенный промежуток времени, за который можно успеть проскочить между ними. Просто нужно суметь его рассчитать. — У Мирры глаза горели таким азартом, что Берг не смог сдержать улыбки. — Это упражнение придумал Гренвир; благодаря ему развивается согласованность работы глаз и рук, а также глаз и ног и вообще всего тела. — И тут же решил пояснить: — Это когда ты краем глаза улавливаешь, что кто-то замахнулся на тебя мечом, ты ещё не успела подумать, как поступить и что сделать, а твоя рука уже поставила блок, а тело увернулось от удара.
— Какое полезное упражнение! — восхищённо проговорила кифийка. — Нужно будет обязательно рассказать о нём Танаисе. Слушай, а ты меня научишь, как пройти это препятствие?
— Научу, — согласился Берг. — Хочешь, на той недели и начнём? Например, в среду после занятий?
— Хочу, — несказанно обрадовалась Мирра и помчалась обратно по бревну к помосту, возле которого стоял оборотень. — А ты запустишь эту штуку, ну, чтобы оно всё двигалось?
— Обязательно. — Берг подошёл к лестнице и протянул ей руку. — Спускайся!
— А это ещё зачем? — Мирра недоумевающе уставилась на него. — Я сама прекрасно справлюсь.
— И правда, зачем? — смущённо прошептал Берг, отступая от лестницы, по которой кифийка быстро спускалась вниз; и как только она оказалась на земле, тихо спросил: — Ты посмотрела? С тобой всё в порядке?
Мирре не нравилось, что приходится говорить о таких вещах с мужчиной, но он очень хорошо ей объяснил, для чего это надо.
— Да. — Она решила не рассказывать ему о своих подозрениях на ежемесячные женские проблемы, тем более это не подтвердилось. — Это было… — она замолчала, не зная, как описать то, что она обнаружила на своей набедренной повязке. — В общем, со мной всё хорошо теперь.
Но Берг понял, о чём она умалчивает. Подошёл к ней близко и шёпотом поинтересовался:
— А тебе сейчас больно? — В его голосе слышались странные интонации, словно он на что-то надеялся, и кифийка быстро вскинула глаза и, неловко улыбаясь, удивлённо посмотрела на него.
— Немного саднит, — выпалила она.
— Ну тогда ладно, — разочарованно проговорил Берг.
И вдруг раздался звук колокола. Мирра вздрогнула и посмотрела в сторону ворот, где находился этот вестник позора.
— Кто-то снова ушёл из наших, — печально проговорила она. — В этот раз кто-то точно из мужчин.
— Откуда ты это знаешь? — Берг выглядел удивлённым.
— Девушки точно не могли! — уверенно произнесла кифийка. — Нас всего-то пятеро осталось. И я уверена в каждой, как в себе.
— Скоро мы узнаем, кто это был? — пообещал оборотень, украдкой поглядывая на свою суженую: кифийка раскраснелась, причёска растрепалась, и непослушные пряди волос красиво обрамляли мягкий овал лица.
— Знаешь, я всё равно не понимаю магию этого вашего мудрёного колокола, — быстро заговорила Мирра. — Вот смотри: я выхожу за стены академии, с моего оружия тут же исчезает вся защита, значит, и с меня тоже? Зачем тогда нам надо ударять в этот ваш колокол? Чтобы все узнали о слабости уходящего?
— Затем, чтобы разорвать связь с шагосским источником, вы же все прошли через его око. Это священное место знает каждого из вас, считает своими детьми и защищает.
— А в чём эта защита состоит?
— А в чём состоит защита детей, находящихся подле своей матери? — ласково улыбаясь, задал Берг встречный вопрос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мирра ошеломлённо посмотрела на своего учителя.
— В том, что она рядом!
— Всё правильно. — Берг чуть не взял кифийку за руку, но вовремя опомнился: ей наверняка это не понравилось бы. — Жду тебя завтра здесь. — Девушка радостно посмотрела на него. — Так уж и быть, покажу тебе, неумёхе, как надо проходить это препятствие, — гордо выпятил грудь и зашагал походкой победителя.
