на математике пекаря. Но на вкус это ничуть не влияло.
– Алира, по твоему поручению я поработал с помраченным разумом прислуги. Она более не одержима мыслью о твоей гибели и своей смерти, – между делом уведомил меня Ивер.
– Дядюшка, ты чудо! – искренне объявила я, отсалютовав благодетелю бокалом.
– Рад быть полезен тебе, моя ригаль-эш, – нежно улыбнулся некромант и вернулся к докладу: – Не знаю, ведомо ли тебе, при назначении хранителем мне дано было право просматривать почту князя Киградеса, дабы никакая тень не коснулась владыки.
– Ой, на тебя еще и обязанности секретариата сбросили? – возмутилась я.
– Нет-нет, эти специальные реш-кери у нас есть, я лишь проверяю поступившие послания на безопасность своим взором и просматриваю только послания от князей, членов Круга, как хранитель Киградеса и управляющий Нейссара.
– То есть перлюстрация корреспонденции определенного рода. И? – что-то мне подсказывало, что любимый дядюшка не открытки мне принес поздравительные.
– Помимо традиционных приглашений на рауты в замки членов Круга, князь Орссей просит твоей руки, – коротко выдал Ивер.
Чейр хрюкнул от смеха. Я же протянула:
– Вау, кто этот самоубийца? Подскажи, дядюшка, я ж этих князей знать не знаю, а каталог в голове если и будет, то не прямо сейчас.
– Он спрашивал на круге про выбор консорта, – напомнил-пояснил некромант.
– А-а, тот черно-белый с сизыми глазами, – сопоставила я. – У него точно не все дома!
– Да, он единственный в роду, – согласился Ивер.
– Я про то, что он псих, а не про родственников, – поправилась я.
– И в этом с тобой могу согласиться, – покивал дядя. Только кивок по реш-керийски выглядел как легкое запрокидывание головы назад. – Отец Зара Орссей слыл слишком жестким даже среди нас. Его сутью было насыщение муками, и разборчивостью в выборе пищи он не отличался, скорее муки созданий близкой крови его насыщали полнее. Зар – единственный сын князя и единственный оставшийся в живых член рода. Что ему пришлось вынести, сложно сказать. Но на Круг, принимая место отца, он прибыл уже таким, как сейчас.
– Короче, седой и перпендикулярно одаренный, – подвела я итог печальной биографии нынешнего князя Орсей, ерзая в кресле. – И чего мне теперь с его щедрым предложением делать, есть какой-нибудь стандартный бланк отказа?
– Прости, Алира, но отказ должен звучать изустно. От княгини к князю. Я не могу стать твоим гласом, – искренне пожалел Ивер о невозможности отвадить странного психа и оградить меня от чести общения с конкурентом за внимание.
И я тоже пожалела, в первую очередь, конечно, себя. Вчера была психическая служанка, сегодня князь, кто дальше? Если Чейр просто был провокатором и адреналиновым наркоманом, то этот сизоглазый вообще вел себя странно. Словно хотел вчера получить максимум подтверждений моей княжеской власти, пусть даже через собственное унижение или даже смерть. Может, он вообще самоубийца и моими руками хочет на тот свет переправиться? А стоит нам тут его прикопать, другие князья воду баламутить начнут в стиле: «уже двое наши погибли от рук маньячки-княгини Киградеса, кто следующий?» И опять же снова надевать всю сбрую регалий ужасно неохота.
Увы, визит князя на сегодня отменить не удалось, не положено. Зато оказалось, что из всей сбруи достаточно надеть три подтверждающих статус княгини побрякушки по выбору носителя и этим ограничиться. Ура? Конечно, ура! Тяжеленный пояс остался вместе с гривной на столе.
Дядюшка великодушно оставил меня одеваться к приему, гм, потенциального жениха, а сам отправился в кабинет: отбить «телеграмму» с приглашением. Я про шары, коллекция которых имелась в специальном шкафу хранителя. Их было точно по числу князей, а подставка под «шарики» всегда стояла на столе у Ивера. Когда кто-то из князей жаждал общения, камень подставки и шар «абонента» начинал светиться.
У меня, как оказалось, тоже такая зачетная фишка имеется. Но она заработает лишь тогда, когда я лично войду в кабинет ригаль-эш в Киградесе. А пока система, так сказать, в спящем режиме. Стало быть, остался пустяк – найти кабинет в громадном родовом замке. Задам незримым слугам задачку, проводят. Пора бы уже отыскать место, но столько всего разом происходит, что никаких рук и ног не хватает, не говоря уж о мозгах.
И еще надо, наверное, себе книжку записную завести, чтобы список задач составить, промаркировать и с наслаждением вычеркивать особо едкой-красной ручкой, когда они будут сделаны, или вообще листики сжигать! Эх, хочу скорее в это замечательное «когда». Но пока даже с «как» много проблем. К некоторым особо серьезным «как» вообще не представляю, с какой стороны подступиться. А тут еще всякие типы в женихи набиваются, отвлекают.
Я снова воспользовалась восхитительной тканью-трансформером. На сей раз она приняла вид платья богатого винного оттенка гладкой, как шелк, текстуры с серебристой вышивкой по вырезу и рукавам в три четверти. Перстень, браслет и налобный обруч заняли свои места. Обруч, между прочим, оказался очень полезной штукой. Так здорово держал волосы, что никаких заколок, лент и прочей фигни не требовалось. И на лоб не давил. Но заколки в том ларце с регалиями тоже вроде были, посмотрю потом.
Чейр со мной не пошел. Не полагалась мне охрана, дабы, цитирую дядюшку, «не подвергать сомнению чистоту намерений князя». Зато дядя лично довел до приемной залы, усадил в удобное кресло с высокой спинкой и отошел в дальний конец комнаты, который мгновенно накрылся какой-то полупрозрачной пленкой, отрезавшей звуки и резко ухудшившей видимость. Приватность наше всё, но и одну княгиню оставлять дурной тон.
Сам жених с прибабахом и трудной судьбой по совокупности уже ждал меня. Стоял у окна и вроде как любовался пейзажем. Почему бы и нет. Холмистая равнина вдалеке, горная цепь вблизи, широкая река, щетка леса слева внизу. Сама бы полюбовалась, если бы время было. А нет его и в ближайшее время не предвидится. Вот как раз из-за наличия всяких незваных князей.
– Яркого восхода, светлого полдня и закатного пожара, ригаль-эш Киградеса! – поклонился Зар Орссей.
– И тебе того же, – согласилась я.
Местоимения «вы» в Киградесе вообще не существовало, если уж приспичивало неимоверно повысить интонационный стиль, то переходили к третьему лицу. К примеру, «не желает ли княгиня Киградеса отведать вайса», вместо «Алира, хочешь вайса?».
– Княгиня, хранитель Ивер уведомил тебя о мотивах моего визита? – голос у сизоглазого был каким-то рвано-нервным.
– О причине сказал, а мотивы ему неизвестны, – честно ответила я и спросила прямо: – Князь Орссей, зачем тебе это надо? На Круге не видно было, чтоб ты к власти стремился большей, чем уже имеешь, или обезумел от нежданно вспыхнувшей страсти.
– Мое безумие со мною неотлучно уже века, княгиня, –
