К сожалению, в нашем случае такая манера ареста категорически не проходила. От Яначека я все время ждала какой-нибудь крупной подлости, и была твердо уверена, что попытка арестовать его просто так, на улице, в трактире или у него дома могла привести к самым скверным последствиям. Вплоть до полного стирания с лица земли пары-тройки пражских кварталов.
Нужно было придумать какой-нибудь финт.
Вообще, в чем главная проблема сильных магов? Им… ну, ладно, сознаюсь — нам кажется, что магия заменяет все, что угодно: мозги, умения, талант. Некоторым и совесть заменяет, вот тот же Яначек яркий пример.
Но я на собственном примере убедилась, что хороший удар по голове обездвиживает любого мага. Значит, первоначальный план такой: привлечь внимание Яначека в городе чем-то внешне для него безопасным, тюкнуть по затылку, надеть орихалковые кандалы и зачитать права.
А если на нем абсолютные щиты, и вместо «тюкнуть по затылку» получится пшик? Щиты на нем есть наверняка, это я видела своими глазами. В городе он их не снимает, можно и не сомневаться. Значит, надо сделать так, чтобы он их скинул.
А если попробовать сыграть на его собственной маскировке? Выходя в город, он накладывает на ауру весьма качественную иллюзию под лечебного мага среднего уровня. Если на глазах у лечебного мага произойдет что-то, что потребует врачебной помощи, ему придется вмешаться. Хотя бы для того, чтобы себя не выдать. Яначек параноик, не меньший, чем я; он точно побоится себя выдать, и начнет осматривать пострадавшего. В этот момент он вынужден будет снять щиты…
Мы с коллегами из местной Службы безопасности обсудили этот план со всех сторон, подвергли безжалостной критике и… приняли. Все иные варианты создавали угрозу для жителей города.
Чем было удобно место жительства нашего фигуранта, так это тем, что все улицы окрест были тихими и пустыми. Туристы сюда забредали редко, местные жители пробегали по делам, в основном утром и вечером.
Яначек проводил поденщицу, запер дверь в башню и отправился на рынок за нехитрой едой, какую он покупал каждый день. У поворота из переулка на камне сидела хрупкая, очень немолодая пани, а рядом, вся в слезах, металась юная девушка, почти девочка. Увидев Яначека, она бросилась к нему и вцепилась в рукав:
— Милостивый пан, помогите! Бабушка подвернула ногу и не может идти!
— Катажина, оставь пана в покое! Как он мне может помочь, если он не врач? — с достоинством возразила пожилая леди.
Яначек огляделся. Больше никого в переулке не было, можно было бы плюнуть на старуху и девчонку, но вот беда — башню он арендовал в качестве мага-медика, проводящего исследования. И выходить из образа медика никак нельзя.
— Давайте, я посмотрю, что случилось, — он присел на корточки, опустил щиты и протянул руку к пострадавшей лодыжке.
В следующую минуту переулок наполнился людьми, но этого Яначек уже не увидел: точный удар резиновой дубинкой по черепу погрузил его в беспамятство. Пожилая пани — к слову сказать, оперативный работник Службы безопасности, способная сломать ему запястье одним движением пальцев — ловко надела на него наручники и ошейник, отливающие черным антрацитовым блеском. Операция была завершена. А еще через мгновение порталы поглотили пражских оперативников, магов из Лютеции, бессознательного Яначека, и переулок снова стал пустым и тихим.
Сдав наше арестованное сокровище с рук на руки Брихсдорну, я отправилась домой — мыться, отдыхать, прятать непонятную мне пока Книгу. Давно, еще когда я обустраивала этот особняк, я создала в стене кабинета пространственную нишу — этакий суперсейф, открыть который не мог никто, кроме меня. Вот здесь я и решила разместить Zhuan’ol Zhaunil. Положив ее (его?) на бархатную подставку, я коснулась багровой шпинели на обложке и спросила:
— Так пойдет?
Светящиеся синим глаза распахнулись (и скажу честно, я вздрогнула), и тонкие губы выговорили:
— Ну… неплохо, в общем. Этот ящик — моя резиденция на время твоего отсутствия, я так полагаю?
— Да. Мне кажется, что пока незачем кому-то еще тебя видеть.
— М-да, разумно, разумно. А доступ в Сеть у тебя здесь есть? — синие глаза вспыхнули неоном.
— Есть. Как же без этого работать…
— Ну-ка, давай попробуем… — и на кожаном корешке, будто из тумана, проявился USB-порт.
Первый раз в жизни я села мимо стула. Книга хихикнула:
— Привыкай, все только начинается.
Я взяла себя в руки и откашлялась.
— Знаешь… Я, конечно, дам тебе доступ к Сети. Только давай договоримся, на порно-сайты не ходить!
За время моего пребывания в Праге Кайонн успел выздороветь, и наутро я уже в десять входила в его приемную. Все та же рыжая девочка вскочила, увидев меня, и протараторила:
— Госпожа профессор, господин ректор ждет вас!
— Лавиния, проходи! — ректор сам распахнул мне навстречу дверь своего кабинета и велел секретарше, — Жанна, меня ни для кого нет в ближайшие четыре часа.
И я открыла портал в Зал Полудня.
Бело-золотой зал был залит утренними лучами солнца, зеркала сияли, в солнечном луче танцевали пылинки. Загадочное зеркало по-прежнему не отражало ни меня, ни Кайонна, но человека в черном старомодном камзоле, расшитом серебром, видно не было. Это значит, что там, со своей стороны стекла, он живет обычной жизнью? Но в прошлый раз, когда он писал записку с вопросом, в глазах его видно было настоящее отчаяние.
Я огляделась и, за неимением других вариантов, положила прихваченные листы бумаги и ручку на оббитое малиновым бархатом кресло. Кайонн обошел зал кругом, заглядывая в каждое из зеркал, потом спросил у меня:
— Ты в окна выглядывать не пробовала?
— Нет пока. Посмотрим?
Левитацией поднявшись к высокому окну, мы посмотрели наружу. Ничего не стало понятнее — в окно видны были красные черепичные крыши Академии, небо, легкие облака. Все ровно такое же, как сегодня утром, или таким же июньским утром четыреста лет назад. Мы плавно опустились вниз и переглянулись. Я уже было открыла рот, чтобы предложить вернуться сюда в другой раз, но в этот момент в пустом зеркале появилась знакомая фигура. Помахав рукой мужчине в черном, я написала на листе бумаги ответы на вопросы, заданные им в прошлый раз: «Сегодня 16 июня года 2183 от Открытия Дорог. Меня зовут Лавиния Редфилд, я профессор кафедры боевой магии Академии в Лютеции, а это ректор Академии, господин Жорж де Кайонн. Как вас зовут? Где вы и какой у вас год?». Прочтя написанное, мой корреспондент со своей стороны поднес к стеклу лист: «Сейчас здесь для меня год 1818 от О.Д. Я Теодор Брашер, профессор Пражского Университета. Мой ученик запер меня в странной временной лакуне, и мне не удается ее покинуть. Есть ли у вас специалисты в магии времени?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
