Когда русский в казачьей фуражке в первый раз объявился в нашей зоне, он был поражен, увидев, что колючая проволока все еще на месте. «Кто эти люди за колючей проволокой? — спросил он у нашего начальства. — И что за люди на сторожевых вышках?»
«Это наши солдаты, — был ответ. — Мы сторожим их чтобы они не разбежались куда попало, так, что их потом не найдешь».
«Если это американцы, — сказал русским, — то они освобождены, и им не место за колючей проволокой. Они свободные люди. Откройте ворота и выпустите их на волю». Тут он перешел на крик: «Они должны в городе праздновать вместе с нами свое освобождение и Великую Победу! Они должны вкусно есть, спать в чистых постелях, а не жить в этих вонючих бараках!»
Вслед за ним пришли части Красной Армии. Целыми днями мы с Главным слонялись среди русских солдат — так интересно было их расспрашивать! Мы разговаривали с 12-летним подростком, которого война сделала сиротой, и он сказал нам: «Армия для меня — отец с матерью». Мы разговаривали с врачом, работавшим круглыми сутками, чтобы спасти тех немногих из близлежащего концентрационного лагеря, которые выжили.
К 4 мая войска Красной Армии провели все необходимые восстановительные работы в нашем лагере и в Бартe, разминировали летное поле и испробовали его возможности для взлета и посадки. Русские учредили в Барте новые административные органы и сообщили в штаб-квартиру союзных войск в Лондоне о нашем освобождении и о том, что аэродром в полном порядке. Кроме того, они пригнали коров и свиней, обеспечив нас свежим мясом.
Большинство из нас покинуло лагерь 13 мая: бомбардировщики «В-17», демонстрируя внушительную мощь, один за другим прилетали за нами в Барт. Это был первый этап нашего возвращения с войны.
Да, я помню наше освобождение так ясно, будто это было вчера. Сегодня и в Советском Союзе, и повсюду в Европе, и в Японии, и в США на могилы миллионов павших во второй мировой войне возлагают цветы, их оплакивают, о них вспоминают. Но мы оплакиваем и других — их тоже были миллионы — миллионы матерей и отцов, сыновей и дочерей, от которых остались груды обуви и одежды, зубов и волос, людей, которые были превращены в топленый жир, абажуры и золу. У них нет могил.
Я до сих пор вижу лица, множество лиц, которые за все эти годы не состарились в моей душе. Отчаявшиеся лица бесчисленных беженцев, задыхающихся на пыльных сельских дорогах разоренной Германии. Изможденное лицо матери, у которой не было молока для младенца. Оскаленные морды рычащих овчарок и лицо молодого немецкого солдата, который не пошел против своей совести, предпочтя смерть. Лицо нашего Главного, лицо Габрески, лицо русского сержанта в казачьей фуражке. И я помню все те лица — лица, исполненные радости и надежды, — которые я видел, когда русские воины освободили наш лагерь американских военнопленных. Было это, в общем-то, не так уж давно, когда мы соединились с русскими на дорогах войны.
Мы этой памяти верны
Мюрри Шульман[52]. Как мы «стали богачами»
Кто из американских ветеранов встречи на Эльбе поехал в 1955 году в Россию? Всего нас было 9 человек: я, Илайджа Сэмс из Северной Каролины, Чарльз Форрестер из Южной Каролины, Фред Джонстон из Пенсильвании, Боб Хааг из Индианы, Байрон Шивер из Флориды, Клод Мур из Теннесси, Эдвин Джири из Мичигана и Джо Половски из Чикаго.
В начале 1955 года Джо Половски послал русским приглашение приехать в Вашингтон, чтобы принять участие в праздновании 10-й годовщины встречи на Эльбе. Приглашение было принято, но, обратившись за въездными визами в США, русские узнали, что у них должны будут взять отпечатки пальцев. Насколько я понимаю, в России отпечатки пальцев берут только у преступников, поэтому русские отказались пройти эту процедуру. Они, в свою очередь, послали приглашение Джо приехать вместе с американскими ветеранами в Москву на празднование Дня Победы.
В конце апреля 1955 года двенадцать американских ветеранов собрались в Вашингтоне отпраздновать 10-ю годовщину. Пока мы находились в столице, нас пригласили в советское посольство на коктейль, где присутствовали посол СССР в США Г. Н. Зарубин и представители прессы. Русские вызвались оплатить всю поездку, включавшую в себя десятидневное пребывание в СССР. Нам, однако, это представлялось неприемлемым: мы хотели, чтобы по крайней мере половину расходов взяла бы на себя американская сторона. Увы, в то время никто не предложил своей помощи.
У большинства из нас денег тогда было немного — некоторым даже пришлось добираться до Вашингтона на попутных машинах, чтобы успеть к 25 апреля — дню празднования 10-й годовщины. Джо Половски удалось достать примерно треть средств, необходимых для того, чтобы долететь до Парижа, где нас встретили бы русские.
Наша группа сумела добраться до нью-йоркского аэропорта Айдлуайлд[53] — но не дальше. Это было 3 мая. У нас были паспорта с визами, но не было денег. Там же, в аэропорту, мы выступили на пресс-конференции, передававшейся по телевидению. Джо сказал тогда: «С божьей помощью мы наберем эти 5580 долларов, совершим эту поездку и выполним свою задачу, донеся до советских людей точку зрения американцев, и тем самым внесем вклад в дело мира».
Поскольку, однако, не нашлось никого, кто согласился бы оплатить эту часть нашего путешествия, мы отправились из аэропорта ко мне домой. Там мы пришли к выводу, что по понятным причинам не можем принять предложения русских. Мы проговорили весь вечер и решили на следующий день разъехаться по домам, так как не было никакой надежды достать денег.
Вдруг около полуночи мне позвонил Бернард Барб, репортер из «Лонг-Айленд пресс». Я объяснил ему наше положение, и он сказал, что свяжется с Уолтом Фреймером, продюсером телевизионной викторины «Стань богачом». Нам было известно, что эта передача может помочь людям, нуждавшимся в средствах. Через некоторое время Барб перезвонил мне и сообщил, что на следующее утро мы приглашены участвовать в викторине.
Кроме нас в передаче принимали участие еще две женщины: у одной было двое маленьких детей, и ей нужны были деньги, чтобы оплатить счета за газ и электричество, другой была необходима новая швейная машина, чтобы заработать себе на жизнь, Ну а нам были нужны девять билетов на самолет до Парижа и обратно.
В то утро наша очередь была последней. Мистер Халл, ведущий передачи, расспросил нас о нашей предполагаемой поездке и о том, для каких целей нам нужны деньги. Объяснив телезрителям, почему мы хотим поехать в Россию, он начал задавать нам вопросы викторины. Первый вопрос относился к военной тематике: «Где служил Генри Арнольд[54] — в армии или на флоте?» Ну это мы знали — конечно, в армии. За этот ответ мы получили 60 долларов и по коробке стирального порошка ФАБ впридачу. Но тут истекло время передачи, и нам сказали, что на остальные вопросы мы будем отвечать завтра утром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
