Я быстро посмотрел в сторону, где за пультом ЭЭС нес вахту старший лейтенант С. Е. Марков, и увидел, что он работает на «Онеге» далеко не в спокойном режиме. Я видел, что он был чем-то сильно озабочен. Я также увидел озабоченное лицо капитана 3-горанга В. А. Юдина, который повернулся к Маркову и смотрел за его работой.
Увидев все это, я сразу же понял, что что-то случилось на корабле.
После всего увиденного я по трансляции связался с Геращенко и сказал ему, чтобы он внимательно смотрел за навигационным комплексом, т. к. у электриков что-то случилось.
Провалы по напряжению продолжались, и это отражаюсь на моем штурманском пульте.
Через несколько минут из гиропоста пришел Геращенко. Вид у него был возмущенный».
С. А. Дворов:
Свидетель С. А. Дворов, командир турбинной группы второго экипажа, сообщил, что в 10.40 никаких изменений в режиме работы ГЭУ не было.
«Если бы какие-либо изменения в режиме работы ГЭУ были, я бы обязательно сделал об этом запись в вахтенном журнале.
Должен сразу же отметить, что ни от Маркова, ни от Юдина никаких сообщений о каких-либо переключениях в ЭЭС (электроэнергетическая система) не поступало, и я это помню хорошо. С 10.40 до 11.05 на часы я не смотрел и поэтому показывать о чем-либо с привязкой по времени я не могу.
После докладов Колотилина и Бухникашвили прошло несколько минут. Я случайно повернул голову в сторону пульта ЭЭС, за которым сидел старший лейтенант Марков, и увидел, а затем и услышал световую и звуковую сигнализацию о ненормальной работе электроэнергетической системы.
Я видел, что Марков делал какие-то манипуляции на пульте, нажимал какие-то кнопки, но какие, не знаю. Я тогда понял, что ему необходимо было что-то выяснить со своего пульта.
Марков продолжал делать переключения на своем пульте, сколько по времени он делал эти переключения, затрудняюсь ответить, т. к. на часы не смотрел, примерно минут пять-восемь.
Затем я услышал, как вахтенный офицер Верезгов объявил по трансляции: «Команде вставать, первой смене приготовиться к обеду».
Одновременно Юдин вызывал мичмана Колотилина по трансляции. Я слышал, что Юдин нашел Колотилина и по трансляции что-то говорил ему обычным голосом. Что конкретно, не слышал.
Видел, что Марков продолжал нажимать кнопки на своем пульте. На часы я не смотрел и поэтому сказать, сколько прошло времени после того, как Юдин переговорил с Колотилиным, точно не могу, примерно минуты одна-три, как я услышал, что Юдин громко объявил в ЦП: «Сработала сигнализация о превышении температуры в VII отсеке больше +70 °C».
Я слышал, что Юдин сразу же после этого дал команду Колотилину убыть в VI или VII отсек (точно не помню, в какой). Что еще говорил Юдин Колотилину, не обратил внимания, но то, что он что-то ему громко говорил, это точно.
Я в это время отклонился назад в своем кресле и посмотрел на пульт общекорабельных систем. Увидел, что в правом верхнем углу пульта горит аварийная сигнализация, и тут же у меня на пульте управления энергетической установкой засветились мнемознаки работы двух насосов охлаждения дейдвудного сальника, хотя по штатному работает один насос.
Мои попытки остановить какой-либо из этих насосов с пульта были безрезультатными. На моем пульте начались несанкционированные отображения состояния арматуры и механизмов в VII отсеке. Я пытался с пульта восстановить режим нормальной работы установки, но никакие механизмы VII отсека с пульта не управлялись, лампы арматуры и механизмов VII отсека горели без всякой логики.
Я пытался восстановить прежний режим работы своего пульта минуты две, а когда понял, что не могу стабилизировать работу системы, крикнул Юдину: «У меня в корме ничего не управляется»
Я тогда видел, что знак на пульте общекорабельных систем не снимается, и у меня на пульте механизмы VII отсека не управляются.
Я сделен вывод, что сигнал на пульте у Юдина о превышении температуры больше 70° не ложный. После этого я сразу крикнул Юдину: «Да объявляйте же вы аварийную тревогу!»
А. В. Третьяков:
Свидетель А. В. Третьяков об этом же периоде показал, что 7 апреля 1989 г. он нес вахту в третьей смене по боевой готовности № 2, подводная, на приборах боевой информационной системы.
«Во время несения вахты с 8.00 обстановка в ЦП была нормальная, никаких тревожных докладов от вахтенных кормовых отсеков не поступало.
На часы я не смотрел и поэтому сказать, сколько было времени, я не могу точно, но ориентировочно около 11 часов у меня на пульте произошла яркая вспышка ламп на центральном индикаторе обстановки.
Я быстро обесточил прибор и сразу же развернулся в сторону пульта электроэнергетической системы старшего лейтенанта С. Е. Маркова, который за пультом работал с большой нагрузкой. Какая сигнализация горела на его пульте, я не обратил внимания.
В это же время Верезгов объявил по трансляции: «Команде вставать. Койки заправить. Первой смене приготовиться к обеду».
Старший лейтенант Марков продолжал в том же ритме работать за своим пультом. Я видел, как капитан 3-го ранга В. Юдин стоял в это время около Маркова и по трансляции с кем-то говорил, не повышая голоса. Как мне помнится, я услышал только обрывок фразы, сказанной Юдиным: «… Ты что задержался?» Что еще говорил Юдин и с кем конкретно он говорил я не знаю.
Глядя в сторону Маркова и Юдина, я видел, что сидевший за пультом управления ГЭУ капитан-лейтенант Дворов повернув голову, также смотрел на Маркова и Юдина.
Командир корабля капитан 1-го ранга Ванин сидел в своем кресле, чуть откинув голову, и отдыхал. Никакого участия в работе Юдина и Маркова он не принимал.
Я повернулся в сторону Верезгова. Помощник командира Верезгов стоял возле места вахтенного офицера и смотрел в сторону Маркова и Юдина. Помню, что я посмотрел в сторону штурманского поста, где нес вахту лейтенант Федотко, и увидел, что тот выглядывает из-за шторки и тоже смотрит в сторону Маркова и Юдина.
Как мне помнится, я у Федотко спросил: «У тебя что?». Федотко пожал плечами и развел руками. Я понял, что действия Маркова за пультом также привлекут внимание Федотко.
Развернувшись в сторону Маркова я продолжал смотреть то на Юдина, то на Маркова, то на Верезгова. Честно говоря, я тогда понимал, что что-то творится плохое, но что, не мог понять.
Я видел, что внимание всех присутствующих в ЦП (кроме Ванина) было приковано к пульту ЭЭС и Маркову. Через некоторое время Дворов что-то резко заговорил, обращаясь или к Юдину, или к Маркову, но что он говорил конкретно, я не разобрал. Помню, что в этот момент я находился в состоянии некоторого стресса.
Я слышал и видел, как Марков, повернувшись вполоборота в сторону Юдина, крикнул: «Короткое замыкание РЩН-11 в VII отсеке!»
Затем я увидел, как, встрепенувшись, со своего кресла соскочил командир корабля. Юдин, обращаясь к Ванину, сказал: «Выпал сигнал о превышении температуры в VII отсеке больше 70 градусов».
После этого командир, резко обежав командирский перископ, скомандовав в центральном посту: «Аварийная тревога!».
Следом за командиром по трансляции или Верезговым или Юдиным было объявлено: «Аварийная тревога! Пожар в VII отсеке».
Одновременно с объявлением аварийной тревоги голосом началась подача аварийных сигнала звонками».
Ю. В. Козлов:
Свободный от вахты подвахтенный VII отсека матрос-трюмный Ю. В. Козлов, отдыхавший в V отсеке, об этом же периоде свидетельствует следующее:
«7 апреля 1989 г., примерно в 11 часов, сквозь сон я четко услышал команду по трансляции: «Первой смене вставать, приготовиться к обеду». Поскольку на обед идти я не хотел, продолжал лежать в своей «кровати», находясь в полудреме.
Затем услышал, как по трансляции кого-то вызывали, кого, не помню. Я хорошо помню, что почему-то стал отвечать вахтенный кормы мичман Колотилин, находившийся в это время в V отсеке. Что он говорил по трансляции, не помню.
После этого разговора я услышал топот бегущего Колотилина. Он достал меня рукой, в проеме между щитами и, толкнув меня, крикнул: «Подъем! Горим!». После этих слов Колотилина я слышал, как он побежал в сторону VI отсека, а затем — как хлопнула переборочная дверь между V и VI отсеками.
Я встал и удивился: «Тревоги нет, чего он психует, чего он бегает?». Я одел спокойно брюки, куртку-спецовку, свернул свой матрац и, выйдя на средний проход, встал в недоумении: «Тревоги нет, никого нет, чего он убежал?».
