Странный сон ей сегодня снился. Самец дядя Витя с обнаженной натурой, сумасшедшая извращенка тетя Марина. Чем они только не занимались втроем в этом сне...
Катрин чуть удар не хватил, когда она вдруг поняла, что это был не сон. Она в самом деле занималась сексом с тетей Мариной и ее мужем... Какой ужас!.. Стало еще ужасней, когда она осознала, что все это было чертовски приятно...
Чертовски приятно. Именно чертовски... И возбуждение было какое-то неестественное. Как будто сам дьявол в нее вселился... Или его вселили в нее... А что, если ее опоили какой-то гадостью? Мало ли сейчас всяких возбуждающих штучек вроде «шпанской мушки»...
В здравом уме она бы ни в жизнь не решилась на такое. Сейчас ее выворачивало наизнанку от одного только воспоминания об этой кошмарной сцене... Но ведь вчера ей было хорошо. Жутко хорошо... А может, и не было никакого зелья. Скорее всего, ей категорически нельзя пить... Надо учесть на будущее.
Будущее? Какое будет у нее будущее?.. Москва остается. Институт тоже... А вот с теткой она больше жить не будет. Неважно, кто виноват в случившемся. Или она с мужем, или Катрин, или они все трое – одна сатана. Но после вчерашнего Катрин не сможет смотреть ей в глаза. И дядя Витя... А пошли они, этот чертов дядя с чертовой тетей!
Убиваться Катрин не стала. Собрала свои вещи и, никому ничего не объясняя, ушла из дома...
Москва студенческая. Москва музыкальная. Москва предпринимательская... Москва извращенческая... Ну и что? На то она и МОСКВА!!!
Часть II
Глава 1
На стадион Глеб явился при полном параде. Ноябрь, холодина. А он без бушлата. Летний камуфляж, аксельбанты, значки во всю грудь, на погонах лычки старшего сержанта. Но самое главное, краповый берет.
Он не стеснялся предстать в таком виде перед своими старыми товарищами. Да, он рисуется. Но ведь он имеет на это право!
Еще позавчера он гонял свой взвод по полосе препятствий, вставлял молодым и в хвост, и в гриву, и по перпендикуляру. А сегодня он уже дома. И первым делом на стадион...
Последнее время он фактически был командиром взвода. Старший лейтенант Калинович, как говорится, пошел вразнос. И все из-за шлюхи-жены.
Ира вернулась к нему. Но семейная идиллия длилась совсем недолго. Она снова слетела с катушек, и на этот раз основательно. Гуляла напропалую. Обслужила чуть ли не половину офицерского состава. И кое-кому из солдат перепадало. Калинович бесился. Ругал жену, бил ее. Но Иру могла исправить только могила. И то только потому, что там не с кем трахаться...
Калинович нашел выход из положения. Запил горькую. Накрепко прилип к бутылке. Напивался до полной отключки. На службе он стал появляться все реже и реже. Выговор, второй, предупреждение о неполном служебном соответствии. Однажды он заподозрил, что с его женой спит сам командир батальона. И прилюдно съездил ему по физиономии.
Уголовное дело заводить не стали. Но был суд офицерской чести. Подали документы на его увольнение. Когда Глеб уходил домой, лейтенант был еще при части. Но скоро ему дадут пинка под зад... Вот до чего доводят людей шлюхи. Таких мужиков ломают.
Жаль Калиновича. Но у него своя жизнь. А у Глеба своя. Прощай, армия! Здравствуй, гражданка! И да здравствует большой футбол!!!
Ноябрь. Холодина. Но ему не холодно. Зато дрожат как цуцики игроки его команды. Они тоже одеты по-летнему. Майки и трусы.
Ребята вытянулись в шеренгу по краю поля. Напротив них, как командир перед строем, стоял Головатый. Лицо хмурое, в глазах мелькают молнии.
Он заметил Глеба. Но в лице не изменился. Только сухо спросил:
– Прибыл?
– Прибыл!
– Насовсем?
– Насовсем.
– Тогда становись в строй! Живо!
Глеб ошалел от такого приема. Из огня да в полымя. Из одной армии в другую...
Он занял свое место в строю. Полку футболистов прибыло.
– Вот видишь, Орлов, – сказал Головатый. – Так и живем. Вернее, будем жить... Я из вас сделаю людей. Я из вас сделаю сверхлюдей...
Не так давно закончился очередной чемпионат страны. «Штурм» сыграл хуже некуда. Головатый как взбесился.
Загородной тренировочной базы у команды не было. Даже в проекте. Ребята играли, тренировались. И каждый день, если не были на выезде, расходились по домам. Головатого это мало устраивало. Поэтому он решил устроить тренировочную базу прямо при стадионе. Но и этого было мало. Он создал для игроков поистине спартанские условия. Как говорят в армии: посадил всех на казарму.
Спальное помещение одно на всех. Но довольно теплое. Все условия. Туалет, душ. Вместо девочек и пива по вечерам – телевизор и шахматы. А днем...
Глеб уже понял, как жила команда днем. Дождь, мороз, снег, метель – всего поровну. Тренировка в любую погоду.
– По льду бегать будете, – бушевал Головатый. – Падать будете, лбы расшибать. Но бегать будете. Я вам устрою кузькину мать!
Как будто Глеб на эту мать в армии не насмотрелся.
На поле в тот день Головатый никого не выпустил. Зато заставил бегать вокруг стадиона. Никаких нормативов. Принцип – от забора и пока не слетишь с ног от усталости.
Глеба он не тронул.
– Ты уже набегался, – скупо улыбнулся он. – Или нет?
– Или да... Но по тренировкам соскучился...
– Тренировок пока не будет, – покачал головой Егор Павлович. – Только сеансы садомазохизма. Я садист, а вы мазохисты...
– Мазохисты получают удовольствие от пыток.
– И вы получите. Когда побеждать начнете... А я вас заставлю побеждать... Ты, кстати, как себя чувствуешь?
– Говорю же, по тренировкам соскучился. Чувствую себя в хорошей физической форме.
– Насчет формы мы еще посмотрим. Может, забивать разучился.
– Я так не думаю.
– Никто так про себя не думает. А как на поле выходят, так начинается. Знаешь, как мы этот сезон отыграли? От стыда застрелиться хочется...
– Тут я вам ничем помочь не могу. Автомат оставил в части...
– Шутишь? Это хорошо, что шутишь... Правда, скоро тебе уже будет не до шуток.
– Это мы еще посмотрим.
– Кстати, с возвращением тебя!
Головатый широко улыбнулся, крепко пожал Глебу руку.
– На тебя одного и надежда, парень!
С одной стороны это хорошо, когда в тебя так верят. Но с другой, нужно очень стараться, чтобы оправдать это доверие.
* * *
Что за жизнь у него? Никакой расслабухи! В армии нужно было блюсти честь обладателя крапового берета. Даже в самоволку нормально не сходишь. Здесь, на гражданке, нужно защищать честь родной команды. А это жесткий спортивный режим. Головатый настроен очень решительно – послаблений от него не жди. Но есть неделя между армейской и футбольной жизнью. Трудно сказать сразу – это всего лишь неделя или целая неделя. Может, она пролетит незаметно. А может, она будет тянуться невыносимо долго. И тогда он плюнет на все и помчится на тренировку. Головатый лютует. Но что-то не очень Глеб его боится...
Вчера вечером родители накрыли стол. Посидели, выпили. Вечером Глеб хотел пойти на дискотеку. Да только не вышло. Коктейль сморил. Коктейль из водки и усталости, накопившейся за полтора года.
Зато сегодня ни в одном глазу. Огонь свободы горит вовсю, внутри все закипает. С деньгами полный порядок – Головатый презентовал полтыщи долларов. Клуб далеко не богатый. Серьезные проблемы с финансированием. Но Глеб ведущий игрок, а потом он только что после армии. Как оставить его без подъемных?
Сегодня утром он сходил на вещевой рынок. Приоделся. Сейчас с этим просто. Были бы деньги. Кожаных курток валом – и теплых, и холодных, и длинных, и куцых. И цены не запредельные, как раньше. Жить можно.
Ближе к вечеру образовался Живчик. И с ходу напросился в путеводители по ночному городу.
– На дискач можно сходить, – с деловым видом предложил.
Это уже не тот верткий худощавый паренек, которым помнил его Глеб. Живости в нем и сейчас хоть отбавляй, язык – все то же помело. Зато комплекция другая. Вытянулся, раздался в плечах. Голос стал гуще.
– Не, на дискач не хочу, – ответил Глеб. – Там же гадюшник. И не протолкнуться...
– Устарел ты, братан, в натуре, – ухмыльнулся Живчик. – У нас тут на Пушкинской диско-бар открылся. Круто, я тебе говорю. Дороговато, правда. Зато оттянуться можно по полной программе. Туда такие телки заваливают, обкончаешься...
Живчик и раньше не блистал изящной словесностью. Как и все дворовые пацаны, по делу и без дела вкручивал в разговор матерные и жаргонные словечки. А сейчас в его голосе звучали явно приблатненные интонации. Впрочем, это неудивительно. Сейчас многие обезьянничают, строят из себя крутых «братков»-бандитов. Живчик не исключение. Пальцы веером, сопли пузырями.
Глеб согласился на диско-бар. Здесь действительно все было на уровне. Просторное помещение, солидная отделка, вдоль стен столики, в дальнем углу бар, посреди – танцевальная площадка. И музыка отменного качества... И насчет девочек Живчик не соврал. Девочки здесь в самом деле супер. Особенно эта. Роскошная блондинка в облегающей и короткой до неприличия юбочке. На пару с подругой подходит к соседнему столику. Сейчас сядет. Как же можно садиться при такой юбке. Она ж до пупка задерется... Оказывается, можно. А вот ногу за ногу забрасывать не стоит... Только блондинка Глеба не слушает. Преспокойно забрасывает ногу за ногу. Зрелище, конечно, обалденное. Ножки – высший класс, да еще открыты по всей длине. Глаза оставить можно...
