– У нас с ним все хорошо. Единственное… он совершенно не хочет меня слушать. Понимаете, Галина Сергеевна, у меня серьезное заболевание, и я очень переживаю, что оно передастся ребенку. Он этого не заслужил. Я не говорю об аборте, нет. Я один раз как-то заикнулась, так Сергей так раскричался, словно его ужалили.
– Сергей противник абортов. Он никогда не понимал, как можно убить ни в чем неповинного ребенка. Я ему сто раз талдычила, что не все рады материнству, что иногда это необходимая мера. Да толку, он меня так и не понял. Он считает, что каждый заслуживает шанс на жизнь.
– Я об этом, Галина Сергеевна. – Я указала на свой живот. – Я не знаю, что ждет меня после родов. Я не знаю, что ждет в дальнейшем моего ребенка. Я не знаю, как сложится его жизнь, какое у него будет здоровье по жизни. Я видела сотни примеров, как психически больные женщины рожали таких же психически больных детей. Я не хочу этого для своего ребенка. Я… я постараюсь сделать все, чтобы его психика была в целости и сохранности. Второй шизофреник вам навряд ли нужен.
– Я слышала только о предрасположенности, а то, что болезнь передается сто процентов, это навряд ли. Это как с онкологией и сахарным диабетом – предрасположенность есть, но проявится ли болезнь, вопрос. Понимаешь? Все зависит от образа жизни. От ЕГО образа жизни. Сейчас жизнь такая, что никому не пожелаешь.
– Вот и я об этом!..
– Ладно, нам пора. Время идет. Если мы сегодня не купим платье, Сергей нас точно убьет.
Я быстро доела свой завтрак и поспешила за Галиной Сергеевной. Мы вышли из дома, и возле подъезда нас уже ожидал таксист – невысокий пожилой мужчина. Мама Сергея помогла мне сесть в автомобиль, а потом сама устроилась рядом с водителем.
Такси сдвинулось с места, и мы отправились в центр.
С самой ночи шел снег – только сейчас, в начале первого зимнего месяца, начались первые морозы и осадки. Город выглядел заснеженным – за ночь выросли первые сугробы, и Кемерово погрузилось в спячку: день стал намного короче, солнце, в основном, редко светило, и практически всегда царил приятный полумрак. Небо затянулось облаками, вдалеке висела дымка, закрывающая простор. На витринах, магазинах и вывесках уже вывесили новогодние украшения. Со дня на день поставят роскошную елку, о цене которой до сих пор ходят разнообразные слухи: что купили ее за восемнадцать миллионов, что лучше бы раздали эти деньги нищему народу, что перебивается с копейки на копейку.
У меня у самой пенсия всего шестнадцать тысяч, но я никогда не считала себя в чем-то нуждающейся. Даже до появления в моей жизни Сергея мне всегда на все хватало.
Может быть, Сергей думает по-другому, это его право.
– Мы приехали.
Машина остановилась у роскошного магазина, украшенного многочисленными гирляндами. Я вышла из автомобиля и, разинув рот от изумления, с восторгом рассматривала салон: он находился на первом этаже жилого здания. Наверху висели обшитые пластиком балконы. На них тоже висели разнообразные украшения, вплоть вырезанных из бумаги снежинок.
У ступенек убирал снег пожилой дворник, и он не обратил на нас никакого внимания, бурча что-то себе под нос.
– Пошли. Нас уже ждут.
Я направилась следом за Галиной Сергеевной.
– Здравствуйте, девочки. Вот, привела вам модель. Нашей девочке нужно самое лучшее свадебное платье.
– Я слышала, она у вас беременная, – заметила одна из консультанток.
– Есть такое дело. Так что, поосторожнее. Ну, удачи. – Галина Сергеевна положила мне руку на плечо. – Я, пожалуй, поеду. Сергей сказал, что сам за тобой приедет. Только не вздумай встречать его в платье, примета есть такая. Может семья не сложиться.
– Хорошо.
Я проводила маму Сергея удивленным взглядом.
– Пойдем. Мы уже все подготовили.
Я кивнула и последовала за невысокой молодой девушкой со светлыми волосами, что доходили ей до ребер.
69
На примерку платьев ушло достаточно много времени. Я сильно устала и желала только одного: поскорее оказаться дома, в постели – в уюте и покое. Мне надоели многочисленные платья со стразами, кружевами и прочей ерундой, и я устало выбрала самое последнее: с разнообразными, нашитыми на юбке, полосками ткани, отдаленно напоминающими рюши. Оно было без лямок, держалось только на груди, и поэтому понадобились лямки-невидимки, чтобы оно не спало. Лиф расшили мелким бисером и стразами, и они блестели от солнечных лучей, проникающих в салон через неприкрытое жалюзями окно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот это подойдет. Нужны еще туфли. Не пойдешь же ты босиком.
Я устало выдохнула и поспешила за девушкой, приподняв длинную, тяжелую, юбку.
– Не понимаю я этого – зачем столько тратиться на один только день? Все равно на следующую свадьбу понадобится новое платье. В старом же нельзя выходить замуж повторно, приметы, все такое.
– Это самый важный для девушки праздник. Любая девушка в твоем возрасте мечтает о подобном. Красиво выйти замуж… не каждой так удается, знаешь ли. Ты у нас самая везучая. Твой жених не поскупился на свадьбу.
– Да вы хоть знаете, сколько моему жениху лет?!
– Сколько? – усмехнулась одна из консультанток.
– Надя… – одернула ее другая девушка.
– Сорок! Ему сорок лет! Я не думаю, что вы бы хотели оказаться на моем месте!
Надя присвистнула.
– Подумаешь, сорок лет… дамы выходят и за шестидесятилетних, и за семидесятилетних. Твой еще молодняк, так что, расслабься и не парься.
– Ладно… – буркнула я, пожалев об этом разговоре.
Сергей заехал за мной уже вечером. На улице уже давно стемнело, и я с помощью других девушек сложила все свои покупки в пакет, с нетерпением ожидая своего суженого. Когда он появился на пороге салона, многие ахнули от восхищения: в их магазин заглянул высокий мужчина-альбинос, с очками на голове, и в превосходной одежде, да еще с такой формой, которую не каждому удается сохранить до стольки лет. Я фыркнула, когда увидела их реакцию: подумаешь, мужчина и мужчина, что тут такого? Я, видимо, действительно многого не понимаю в этой жизни. Но да ладно.
Мы вышли из салона.
– Поехали домой? – я с надеждой взглянула на Сергея.
Он в очередной раз закурил.
– А, может, лучше прогуляемся?
Я подняла голову и посмотрела на темное небо, с которого срывались крупные снежинки.
– Ты уверен?
– Почему бы и нет? Не сидеть же нам все время дома.
– Согласна…
– Прогуляемся? – Сергей любезно подставил мне локоть, и я послушно взяла его за руку. – Только под ноги смотри, нынче сильно скользко. Не хочу, чтобы ты навернулась.
Я согласно кивнула и шла в ногу вместе с высоким мужчиной. Мой рост доходил ему примерно до талии, но все же разница была существенной – Сергею приходилось наклоняться, чтобы коснуться моего лица или другой части тела.
Гинеколог, что осматривал меня в первый день, сказал, что все хорошо. Это мало утешало – голова была забита страхами, что ребенок пойдет по моим стопам. Зная, как Сергей реагирует на мои попытки начать разговор на эту тему, я молчала, переживая все в себе.
Он снова отругает меня за беспричинную паранойю.
– Я не понимаю, чего ты тревожишься. У некоторых пар с диагнозами рождаются вполне здоровые дети. Возможно, что и у нас будет вполне здоровый малыш. Не все так плохо, как ты думаешь.
– Мне мама рассказывала… точнее, врач… говорила, что болезнь матери на девяносто пять процентов передается ребенку. Женщина же вынашивает ребенка, верно? И в ее генах всякое бывает. Например, ты. – Я остановилась и внимательно посмотрела на Сергея. – Твои же папа и мама были вполне здоровы, верно? А ты родился… таким. Я не хочу называть тебя больным, ты таковым не являешься. Но это мелочи жизни по сравнению с моим заболеванием. Ты не боишься, что в твоей семье появится второй шизофреник?
– Я нет. Страхи материальны, Настюша. Врачи могут и ошибаться, сама знаешь. Не бери в голову. Просто наслаждайся новой жизнью, хорошо?
